Месть Призрака
Шрифт:
Мы не занимались любовью. Мы просто сидели вот так — и разговаривали — и нам было хорошо. Нэйт рассказывала что-то из своей жизни, я рассказывал байки про наши похождения. И мне хотелось сидеть так долго-долго, и не думать ни о чём… Мы проговорили полночи — а потом так и уснули, обнимая друг друга. И в этот момент мне верилось, что всё будет хорошо, и что мы снова сможем сделать невозможное…
Серия прыжков вывела нас в звездную систему Гамма-Эпсилон-34, которую с Земли толком и не видно даже. Впрочем, наши учёные ей тоже как-то не особенно интересовались. Как мы это чаще всего делали, корабль вышел из прыжка на границе системы, а дальше мы повели его на малой тяге досветовых двигателей. При этом корабль вовсю сканировал систему пассивными сенсорами. Разумеется, шансов заметить что-то вражеское, было
– Командир, а ты не думаешь, что у них есть приказ уничтожить базу и всю информацию, которая там есть, при малейшей угрозе захвата? — спросил Демон.
– Даже не думаю, а уверен, что у них такой приказ есть. Только вот, будучи готовы его выполнить, они, тем не менее, не будут готовы сделать это психологически. Да и мы помешаем. Заглушим им всё, что только можно — и готово…
– Оптимист…
– Реалист. Мы заставим их сыграть так, как надо нам…
И началась работа. Как только мы заняли оптимальную позицию для работы, из гиперпространства со всеми полагающимися «спецэффектами» появился «Удар». Эсминец начал немедленно сканировать систему, естественно, с применением активных систем, коих на нём было установлено очень и очень много… Корабль шёл очень сложным и запутанным курсом, стараясь за минимальное количество проходов, обработать своими сканерами как можно большую площадь. Никс старался так напугать крогзов, чтобы они перестали мыслить логично — и начали совершать ошибки. И ему это удалось…
На очередном проходе корабля через астероидное поле нервы у операторов оборонительного вооружения сдали… По «Удару» запустили два высокоскоростных кинетических снаряда из стационарного рельстрона. Мы обнаружили их совершенно случайно, и то только потому, что ожидали чего-то подобного. К тому же, при выстрела из рельсотрона можно заметить очень высокий уровень электромагнитного поля. Так как наша группа работала в режиме полного боевого режима, я спокойно распорядился:
– Ангел, передай на «Удар», что к ним несутся два кинетических снаряда на высокой скорости. Автобан — попробуй перехватить снаряды, потом подави эти огневые. Демон — подать сигнал глушения на все обнаруженные системы, которые нам не принадлежат.
– Принято, командир.
Сам же я повёл «Невидимку» курсом на сближение с базой противника. Сапар сначала отстрелялся по снарядам противника, поразив один из них. На «Ударе», открыв ураганный огонь, сбили второй снаряд, а потом Никс, совместно с нами, ударил по обнаруженным нами целям. Также, как и Сапар, он выпустил из своих рельсотронов пару высокобризантных снарядов. На Земле их бы посчитали особо мощными фугасами… После попаданий по цели всех снарядов, по нам никто не стрелял.
А потом, когда наш корабль подошёл на необходимое расстояние, мы одновременно с «Ударом» высадили десантную группу. Я, Сапар, Экстремал и Демон. Ну, и с «Удара» ещё человек десять. Для штума небольшой базы — нормально. И снова, основываясь на данных о наших разведчиках, я сделал предположение, что большую часть персонала этой базы могут составлять, хоть и военные, но всё же не спецназ, а просто аналитики и прочие технари, которые при всём желании не смогут оказать должного сопротивления. И я не ошибся…
Когда мы ворвались через главный шлюз, никакого сопротивления нам оказано не было. Нас встретили огнём немного позже, когда мы уже перегруппировались и ринулись тремя группами по коридорам базы. И за поворотом обнаружилась засада…
Крогзы были облачены в боевые скафандры, которые, конечно же, давали какое-то понятие об их внешнем виде. Они были приземистыми гуманоидами с непропорционально (на наш взгляд) длинными телами и короткими ногами. Их скафандры были бронированными, и, судя по всему, оснащёнными системами мышечного усиления.
Вооружение поражало своей пестротой — я увидел, как один из крогзов окатил десантника с «Удара» струёй из ранцевого огнемёта. Конечно, это было очень неприятно — теоретически, огнемёт при правльном его применении может представлять
Меня внезапно сшибло с ног. Броня не была пробита, но индикаторы на лицевом щитке показывали, что по скафандру было сильное кинетическое воздействие. Бортовой ИскИн показал мне, кто именно меня атаковал. Я реально офигел. Крогз держал в руках что-то, отдалённо напоминающее по дизайну земную авиационную пушку, на вид миллиметров 30, калибром. Я, не вставая, отметил этого противника, как цель на своём HUD, и приказал ударить по нему мини-ракетой из правой наплечной установки. Ракета, сразу набрав гиперзвуковую скорость, ушла по врагу. Эффект, как всегда был замечательный — ракета с противопехотной боевой частью разорвалась на расстоянии полуметра от противника, окатив его душем из летящих на высокой скорости осколков. Скафандр был пробит в нескольких десятках мест, и заброневое поражающее действие осколков было, как всегда, на высоте. Мой противник был мёртв. Атака продолжалась.
С таким хорошим темпом, который нам удалось взять, мы буквально пропахали всю оборону противника. Град выстрелов из лазерных и электромагнитных винтовок пробивал бронескафандры крогзов, как раскалённый нож масло. С нашей стороны потерь не было. А вот, когда мы ворвались на центральный пульт управления, я понял, почему крогзы так и не смогли запустить систему самоуничтожения этой базы слежения. Боец, скафандр которого выглядел более серьёзно, изо всех сил колотил чем-то вроде лома по стене из какого-то прозрачного и очень прочного материала. Явно, ему было не до нас. За стеной было явно видно какое-то сложное компьютерное оборудование — настоящий приз для Демона. И мы ударили по крогзам изо всех сил. Бластеры, винтовки и боевые лезвия косили врага, как траву. И только, когда пал последний из крогзов, мы поняли, что бой окончен. Победой. Нашей победой.
Мы, естественно, заинтересовались, почему не сработала система самоуничтожения серверов и всей базы. И, когда при помощи специального оборудования, доставленного с борта «Удара», нам удалось вскрыть серверную, я поверил во вмешательство какой-то внешней непреодолимой силы. Как оказалось, взрывы снарядов, которые полностью вывели из строя пусковые установки ракет и каналы и генераторы рельсотронов, также вывели из строя каналы передачи данных для системы самоликвидации. Командир базы, конечно же, нажал кнопку, надавил на рычаг, или сделал что-то там ещё, но сигнал от этого просто до самой системы не дошёл.
Обрадованный Демон, говоря что-то, вроде «Моя прелесссттть!», отправился разбираться с компьютерами базы. У него уже были наработки, так как компьютер в «магазине розыгрышей и приколов», был, своего рода, сплавом из наших и чужих технологий. Мы же ходили по базе и рассматривали всё. Несмотря на инопланетное происхождение всего, что мы видели, о предназначении многого можно было догадаться. В конце концов, если цивилизация развивается по определённому пути, то её продукция не должна так уж сильно отличаться от продукции другой цивилизации, которая развивается сходным путём. Конечно, если бы, например, у крогзов зрение заменялось бы какой-нибудь эхолокацией, то их техника имела бы соответствующие различия. Или, если бы их зрение работало в какой-нибудь другой части спектра. Пока же, большая часть того, что мы на этой базе видели, говорила нам о том, что крогзы не так уж и сильно от нас отличаются. Анализы местной атмосферы говорили о том, что они тоже дышат кислородно-азотной смесью. Только кислорода в ней было значительно больше, чем азота, а уровень углекислоты был намного ниже, чем мы привыкли. Температура этой атмосферы была намного выше, чем у нас, и, не будь на нас скафандров, оснащённых системами климат-контроля, мы все сейчас обливались бы потом. Влажность воздуха — ну, если можно говорить о влажности в такой атмосфере — она, конечно, была не нулевой, но, очень близкой к нулю. Поэтому, ещё до того, как с первого крогза сняли шлем, я предположил, что крогзы — рептилоиды…