Месть — штука тонкая
Шрифт:
—Как это у тебя получится сделать, что почта Смирновой будет приходить к нам? — спросил дядя Гарик. — А если заметят?
—Не заметят, я послал специальный вирус, который называется «Троян», — сказал Егор, — на почтовый ящик Смирновой. Он сидит в ее компьютере незаметно, как мышь, и делает то, что мы ему поручим.
—Это как будто ты шпиона посадил туда? — сравнил дядя Гарик.
—Да, что-то типа того, — кивнул Егор, — мне его парень из Питера прислал, который работает сейчас в Чикаго программистом. Свежачок. Ни один антивирус его ещё не знает.
—То есть внутренняя полиция компьютера Смирновой не располагает «фотороботом» твоего этого, как
—«Трояна», — подсказал Егор. — Верно мыслишь, ДГ.
—Слушай, а если в типографии заметят, что там материал такой взрывной? — спросил дядя Гарик. — Тормознут и будут проверять, правда ли это от нее исходит, звонить этой Смирновой?
—Нет, ДГ, вероятнее всего, они даже не читают правки, — сказал Егор, — сам понимаешь, ведь Смирнова читает каждую строчку, после нее никогда не нужно было проверять. По крайней мере, попробуем.
—И когда ты хочешь все это сделать? — спросил дядя Гарик.
—Через пару недель, не раньше, — ответил Егор. — Тот, кто передал мне эти данные, должен сообщить мне, что находится в безопасности. Я ему обещал. Но начнём мы с другого.
—Я тобой горжусь, племянник, — сказал ДГ.
—Да ладно тебе, не надо пафоса, — рассмеялся Егор, — ты лучше скажи, что ты там на кухне за народные промыслы устроил? Какая-то проволока, порошки? Что ты делаешь?
—Бомбу, — ответил дядя Гарик.
—Ты что? — испугался Егор. — Зачем нам бомба? Ты дом взорвёшь!
—Не бойся, я же профессионал, — гордо сказал дядя Гарик, — сделаю в лучшем виде. Как рванет!
—Что ты подрывать собрался? — спросил Егор.
—А вдруг у тебя ничего с газетой не получится, тогда и рванем! — сказал ДГ.
—Ой, взрослый ты мужик, бывший военный, — покачал головой Егор, — давай без взрывов обойдемся.
—Пусть будет одна бомба, — предложил дядя Гарик, — для самообороны. Винтовку ты бросил, оружия у нас нет.
— Есть еще твой револьвер, — сказал Егор, — его я не потерял.
— Этого мало, — покачал головой дядя Гарик.
— Ну, хорошо, делай бомбу, только дом не подорви, — попросил Егор.
— Ладно, племянник, не переживай, я же профессионал, — ответил ДГ и снова подошёл к столу, на котором лежали бумаги из папки.
Он полистал их и сказал:
— Всё тут точно написано, да только я и без этого все знал, что наш мэр специально сюда допускает на поселение жителей южных республик, преимущественно азербайджанцев. Он с них стрижет купюры, обогащается, потому что те едут сюда зачем? Торговать поддельной водкой, везут наркотики, захватили рынки и стоят у въезда в город рядом с нашими ментами. Крестьяне везут картошку продавать в город, у них азербайджанцы покупают по рублю, а продают на рынке по десять, два рубля с килограмма мэру в карман, он и доволен. У меня над другом поселилась семья этих черноголовиков. Стали торговать водкой, детей штук десять, они без перерыва скачут и день и ночь. Заливали его водой раз сорок, помойка у них под окном, весь мусор летит наружу. Алкаши к ним ходят за водкой, ошибаются, звонят ему, стучат в дверь. У него невестка и маленький сын. Жить не возможно. Он в милицию, мол, утихомирьте соседей. Милиция руками разводит, нет, мол, такого закона. Штраф с них взяли рублей двадцать или около того. Так соседи еще больше обнаглели, стали угрожать, что зарежут. Надоело ему все это, он с ними ввязался в драку, проломил одному голову. А они порезали ножом его сына.
— И что дальше? — с интересом спросил Егор.
— Моего друга посадили на год в тюрьму, а того, кто сына его резанул, отпустили сразу же, — ответил дядя Гарик, — за того внесли деньги земляки, дали, кому надо, и урюка этого освободили. А моего друга кто отмажет? Он работал на заводе, получал тысячу пятьсот зарплаты, сын там же, получал столько же. Невестка и мать не работали. Откуда у них деньги на взятки? Вот и сел он в тюрьму, а семья его так и мучается. Боятся на улицу выходить. И это не единственный пример.
— Ты знаешь, ДГ, есть у меня мысль, что мэр намеренно здесь прописывает этих южан, — задумчиво сказал Егор, — Христофор Ульянович Илов преследует свои очень дальновидные цели. Ведь народ русский, как медведь, тугодум и хватает то, что на поверхности. Поэтому ему подсовывают врага, чтобы он знал, кого винить и бить в случае, когда нищета и бесперспективность его замучают. Чтобы разбушевавшийся народ не его, Илова, пошел мутузить, а черномазых, потому что они, по его, народному, мнению, виновники всех бед. Вот южане и стоят, как буфер между кланом и народной массой. Сидит Илов и держит в одной руке на цепочке азербайджанцев, которые его кормят и которым он позволяет русских грабить и унижать, а в другой у него цепочка с ручными бандитами, которые тоже н.арод запугали так, что все пикнуть боятся.
— Судя по документам, — вставил слово дядя Гарик, — бандитами руководит прокурор области Власов. Тот самый, у которого сына недавно убили.
— Да и главаря его марионеточных гангстеров тоже пристрелили, — усмехнулся Егор, — в бандитской среде города безвластие.
— Это я знаешь к чему сказал, — промолвил дядя Гарик, — ведь сейчас начнется резня между бандитами кукольными и настоящими туберкулезниками, которые в зоне сидели лет по двадцать. Настоящим зэкам, которые прошли лагеря и пересылки, Фофан этот с его спортсменами как кость в горле сидел. Теперь Фофана нет, его самых крутых тоже нет, спортсмены начнут за власть бодаться, а в это время их ряды уголовники своими ножами проредят. Милиции не до них будет, потому что все ищут того, кто покушался на губернатора. Ох, и анархия в городе начнется!
— В мутной воде легче рыбку ловить, — улыбнулся Егор, — развалим мы с тобой этот клан, ДГ, развалим. Это будет славная оплеуха этим гадам за то, что моего отца так унизили и довели до инфаркта. Гораздо лучше, чем если бы я только Боброва пристрелил. А может, и правда тот голубь был божьим знаком?
— Может, и так, — согласился дядя Гарик и пошёл на кухню доделывать свою бомбу.
Глава 17
Настя подкрасила глаза, губы, полюбовалась на себя в зеркало и пошла в коридор мимо кабинета отца, который сидел и хмуро смотрел в приоткрытую дверь. После покушения на себя он стал сам не свой. Часто и подолгу задумчиво сидел в своем кабинете и что-то решал, шевеля густыми бровями. Настя постаралась прокрасться незамеченной, но отец остановил ее и позвал к себе. Девушка вздохнула и вошла к отцу.
— Ты куда собралась? — спросил Бобров.
— Просто на улицу погулять, — ответила Настя, — а что, нельзя?
— Это опасно, — сказал губернатор, — пока я не найду того, кто стрелял, тебе стоит быть поосторожнее.
— Стреляли-то в тебя, — ответила Настя, — а я тут при чем? В меня никто не стрелял.
— Вокруг враги, — сказал Бобров, — могут, чтобы надавить на меня, тебя похитить или чего похуже. Так что посиди дома дня три-четыре. Поиграй в компьютер, почитай. В школу тебя будут отвозить и забирать двое парней из службы безопасности, и все эти дни они тоже будут за тобой приглядывать.