Месть сурка

Абрамов Владимир

— Прощайте, сэр, — Хоггарт разорвал объятия. — Удачного отдыха. Я пойду, не смею вас беспокоить больше положенного.

Провожая взглядом спину поклонника, Гилдерой скривился и отряхнул домашнюю мантию. Ладно бы его обнимала очаровательная девушка, а тут здоровый мужик. Он стерпел это. Перед столь щедрыми поклонниками всегда следует оставаться прекрасным символом.

— Всего три часа! — захлопнул он дверь и рванул в дом собирать вещи. — Вот же нюня! Мог бы и раньше сделать подарок. Теперь нужно срочно собираться. Так, где моя

фиалковая мантия?

В этот момент Дункан отдалился от дома писателя на достаточное расстояние, чтобы незаметно для владельца коттеджа достать пакетик и спрятать туда несколько светлых волосков.

***

Кабинет Альбуса Дамблдора представляет собой просторную круглую комнату с множеством окон, по стенам которой развешены многочисленные портреты бывших директоров и директрис школы. Он был заполнен разнообразными столиками с кручёными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, омут памяти и золотисто-алый феникс, сидящий на жёрдочке возле директорского стола.

Ровно в назначенное время в десять утра в камине вспыхнуло зелёное пламя, и оттуда вышел Гилдерой Локхарт в фиалковой мантии. Он сразу озарил улыбкой длиннобородого старца, который восседал в резном кресле, похожем на трон.

— Доброе утро, директор Дамблдор. Рад, что вы откликнулись на мою просьбу.

— Это я рад тому, что в школе будет преподавать столь именитый волшебник, — кивнул ему Альбус. — Присаживайся, мой мальчик. Бедняга Квиррелл, с ним так не вовремя произошла эта печальная история. Найти за короткий срок нового преподавателя защиты от тёмных искусств весьма непросто.

— Грустно, когда молодые волшебники покидают нас, — о грусти ни намекало ничто в образе Гилдероя: ни широкая улыбка, ни задорные глаза, ни счастливое выражение лица. — Я как услышал об этой печальной новости, сразу понял, что просто обязан рассказать студентам о своих подвигах и передать им свой огромный опыт.

— К-хм… — Дамблдор едва сдержал улыбку. — Конечно, мой мальчик. Минерва сейчас готовит к рассылке студентам списки литературы на новый учебный год. Надеюсь, у тебя есть наготове рекомендации по учебникам?

— Конечно! Без сомнений! — сильнее прежнего засияла улыбка Гилдероя. — Для этого нет лучшей литературы, чем мои книги! Я рекомендую к приобретению всеми студентами в качестве учебников все мои сочинения.

— Я передам Минерве, — ухмыльнулся в бороду директор. В его глазах за очками-половинками промелькнул весёлый блеск. — Мой мальчик, ты случайно не увлёкся тёмными искусствами?

— Что вы?! Нет! Конечно, нет. Я же признанный борец со злом и четырехкратный обладатель приза года за лучшую улыбку!

— Не обижайся на шутки старика, — очки директора отразили солнечные блики. — Школьные совы не могли тебя найти для вручения ответного послания.

— Ох, это всё поклонники, — ничуть не смутился Локхарт. — Они шлют письма мешками. Мне это всегда приятно, но иногда утомляет настолько, что хочется отдохнуть. Лишь чарами спасаюсь. Я поэтому и писал вам, директор, чтобы присылали сову на мой адрес. Она же меня в итоге там нашла.

— Нашла, Гилдерой, но в следующий раз постарайся обойтись без подобных чар. Минерве нужно будет с тобой согласовать план занятий. Боюсь, она расстроится, если совы снова тебя не найдут. Чаю?

— Я бы с радостью, но на сегодня у меня ещё оговорена встреча с издателем. Нужно организовать раздачу автографов на начало августа. Я же не могу оставить моих поклонников без сиятельного образа героя. Вы говорили, что нужно подписать договор. Я подготовился.

Локхарт аккуратно, словно ценнейшую драгоценность, извлёк из нагрудного кармана мантии золотое перо с игольно-острым наконечником.

— Конечно, мой мальчик, вот твой контракт преподавателя ЗОТИ.

Дамблдор подвинул к Локхарту заполненный пергамент и чернильницу.

— Где расписаться? — склонился над договором Гилдерой.

— Вот тут.

Длинный палец пожилого волшебника упёрся в пустое место под текстом договора. У Гилдероя дрогнула рука, и он уколол кончиком пера палец директора.

— Ох, простите! — взволнованно всплеснул руками Локхарт. — Я такой неловкий. Директор, давайте сейчас же наведаемся в Мунго — целители справятся с вашими увечьями.

— Не преувеличивай, мой мальчик, — поморщился Альбус, прикладывая к выступившей капельке крови платок. — Это всего лишь царапина. Ты не виноват. Всего лишь волнение. Я и сам в молодости на собеседовании о должности профессора трансфигурации волновался.

— С вами точно всё в порядке? — не сходила озабоченность с лица Гилдероя.

— Точно.

Локхарт подмахнул размашистой подписью пергамент и одарил директора натянутой улыбкой.

— Директор, если вы не против… Меня ждёт издатель.

— Я тебя не задерживаю, мой мальчик. До встречи первого сентября.

— Прощайте, директор Дамблдор.

Локхарт забрался в камин, бросил под ноги горсть дымолётного пороха и произнёс:

— Логово красавчика.

Стоило ему исчезнуть во вспышке зелёного пламени, Дамблдор не сдержал тихого смеха.

Глава 46

Увидев довольное лицо Дункана, Сайлас понял, что это не к добру. Обычно, как он помнил, его самозваный братец радуется, когда умирает кто-то из волшебников, которые ему чем-то не угодили.

— Ты чего такой радостный? — с опаской спросил он.

— Просто так.

— Просто так не бывает. Не верю. Что за пакость ты задумал, Дункан?

— Почему сразу пакость? И вообще, Сайлас, кончай трепаться и собирайся. Время близится к обеду — мы как раз успеем в клинику сделать мне пластику.