Месть сурка
Шрифт:
До паба оставалось всего ничего, как с ним столкнулся крепкий мужчина в чёрной мантии с короткострижеными пшеничными волосами. Заметив, с кем он столкнулся, тот тут же переменился в лице, пожирая Гилдероя восторженным взглядом. Накатившее было раздражение тут же схлынуло с Локхарта и он натянул свою фирменную улыбку.
— Это вы?! — с придыханием спросил крепыш.
— Да, я! — гордо выпятил грудь колесом писатель, мимолётно отмечая, что его фиалковый костюм и мантия в порядке. — Тот самый единственный и непревзойденный Гилдерой Локхарт!
— Боже мой! — пожирал
— Нет-нет, что ты, — купался в лучах славы Гилдерой, ловя от этого кайф. Он обожал почитание поклонников. Редко находится столь восторженный фанат его «подвигов».
— Мистер Локхарт, вы же в «Дырявый котёл»?
— Да, — засияла белым улыбка писателя. — Ты хочешь автограф?
— Я даже не смел надеяться, — заблеял «поклонник». — Сэр, вы же сам Гилдерой Локхарт! Я… Я хотел бы вас отблагодарить за то, что вы такой великолепный писатель! Простите, вы же принимаете пожертвования?
— Пожертвования?! — почуял запах прибыли Гилдерой. Деньги — это второе, что он обожал после славы. Презренных золотых кругляшей ему всегда было мало. — Конечно, милейший, — ещё шире засияла его улыбка. — Конечно же!
Дункан, а это был он, похлопал себя по карманам и его лицо скисло, отчего Локхарт занервничал, чуя, что деньги утекают у него из рук.
— Что такое, дорогой читатель?
— Простите, я деньги забыл. Есть лишь магловские бумажки. Эти, фунхты! — шмыгнув носом и едва не пустив слезу, грустно вздохнул Хоггарт. — Если бы только можно было их обменять на нормальные деньги…
— Так в чём же дело? — Локхарт, опасаясь, что спонсор исчезнет раньше, чем поделится с ним финансами, ухватил его за локоть и потащил в сторону «Дырявого котла». — Можно же обменять фунты на галлеоны в «Гринготтс»! Не будем терять времени…
Дункан даже не смел надеяться на такую удачу. Изначально в плане было самому держаться за колдуна, затмив ему разум лёгкими деньгами. Колдуны не лишены человеческих страстей, в том числе жажды лёгкой наживы, на которую мошенники ежегодно ловят тысячи людей по всему миру. Он даже не успел достать из кармана толстую пачку «магловских бумажек», как волшебник сам вцепился в него клещом и потащил за собой как на буксире. Вижу цель — не вижу препятствий.
Так они зашли паб, вывеску которого Дункан впервые сумел разглядеть. На ней был изображен дырявый котел. В темпе они преодолели древний антуражный паб, освещаемый газовыми рожками, и вышли на задний двор к помойке. Локхарт палочкой прикоснулся к определённым кирпичам на стене, после чего кирпичи разъехались в стороны.
Хоггарт старался не пялиться по сторонам на старинные покосившиеся каменные дома с различным оформлением и вывесками. Но периферическим зрением он отмечал каждую деталь и старался запомнить всё как можно лучше.
Так они дошли по накренившегося белокаменного здания в античном стиле с колоннами. Самое большое строение в волшебном торговом квартале.
Дункан старательно изображал восхищение писателем и изо всех сил не обращал внимания на гоблина, а посмотреть там было на что. Гоблин напоминал карикатурного карлика с длинными пальцами, большими ступнями и огромным крючковатым носом. Ростом не больше метра, зубы остры, как у одного африканского племени, с которым Хоггарту пришлось сталкиваться. Острые зубы говорят об агрессивности их расы.
— Ох, Гилдерой, вы, должно быть, отлично ориентируетесь в этих магловских бумажках! — Дункан всучил ему пачку фунтов. — Право слово, мне стыдно вас просить, но я совсем в них не разбираюсь. Вы же поможете их обменять?
— Я лучший в этом, доверься мне, — Локхарта распирало от гордости.
Добравшись к ближайшему гоблину, Локхарт картинно кинул на стойку пачку денег.
— Любезный, обменяйте на галеоны.
Недовольно поморщившись, будто делает одолжение, а не выполняет свою работу, гоблин пересчитал наличность и придирчиво осмотрел на свет каждую купюру. Ещё и какой-то металлической загогулиной возле них поводил.
Презрительное выражение лица ксеноса взбесило Дункана. Ему сразу вспомнились рассказы приёмной матери о русских банках и магазинах, где деньги могли швырнуть в лицо и работники часто грубили.
При этом Хоггарту пришлось и дальше изображать из себя восторженного дурачка не от мира сего.
— Вот ваши тысяча десять галлеонов два сикля пятнадцать канатов.
Мстительно скалясь, гоблин выложил горку монет на стол.
Дункан был готов к тому, что монет будет много, поэтому прихватил с собой аутентичные кожаные кошели. В них он сгреб волшебные деньги. Сотню галлеонов он вручил Локхарту, который проводил остальные монеты жадным взором. Но даже этой сотне он был неимоверно рад, ведь это больше его месячного гонорара. Оттого он сиял ярче золотых кругляшей.
— Мистер Локхарт, спасибо вам за ваше творчество, — потрясал его ладонь Дункан. — Вы потрясающий волшебник! Я бы хотел получить ваш автограф, если можно.
— Конечно-конечно, мой дорогой читатель, — не сходила с его лица искренняя улыбка. — Где расписаться?
— Ох, не хотелось бы обременять такого занятого волшебника, но если сможете дойти со мной до книжной лавки, я бы приобрёл все ваши произведения, чтобы вы на них расписались. Это честь для меня. Если можно, мистер Локхарт.
— Идёмте скорее, мой друг, — поспешил к книжному магазину Гилдерой.
— Ох, мистер Локхарт, как же я понесу ваши книги? Не в руках же? Вдруг уроню и испорчу это чудо? Мы могли бы по пути к книжному зайти прикупить сумку?
После столь щедрого пожертвования Гилдерой был готов на всё, кроме интима. И то над последним он подумал бы, если бы на месте Дункана оказалась симпатичная девушка.
— Вы правы, мой друг, — сверкнул он белоснежными зубами. — Хоть кто-то понимает важность бережного отношения к моим книгам.
— Наверняка, мистер Локхарт, вы знаете, где можно приобрести сумку с большим внутренним объёмом? Вы же столь опытный волшебник.