Месть сурка
Шрифт:
Вся безопасность основана на запирающих и сигнальных чарах, которые накладываются на двери.
Но самое бредовое в том, что автоматика приёма посетителей продолжает работать и днём, и ночью, и в выходные дни. А на лифт в виде телефонной будки не наложено никаких сигнальных чар! По мнению Дункана — это из области полного разгильдяйства. У них в армии за такой подход к охране ответственному командиру устроили бы жестокие анальные кары.
Поздним утром на следующий день Дункан наложил в миску Кошкотуну побольше корма и поспешил в магазин профессионального
С фантазией у Хоггарта где-то хорошо, но бывает, что на некоторых вещах она буксует. С именами как раз так и обстояло. Он долго пытался придумать кличку своему пушистому сожителю, но в итоге плюнул и назвал его Кошкотун, иногда сокращая до Кошан. Животное устраивало его имя — кот на него охотно отзывался. Единственное, чего он не любил — оставаться в одиночестве без хозяина. Каждый раз, когда Дункан возвращался после длительной отлучки, Кошкотун громко мяукал, то ли радостно приветствуя хозяина, то ли возмущаясь, что его с собой не взяли.
Купив всё необходимое в магазине профессионального строительного инструмента, Дункан, вернулся домой. Выслушав возмущённое мяуканье, взял на руки питомца и принялся гладить.
— Привет, Кошкотун. Я тоже соскучился. Не возмущайся. Не стану же я тебя таскать по магазинам. Нас вместе туда не пустят.
***
Чем обычно занимаются люди в пятницу вечером? Многие англичане идут в паб. Некоторые спешат домой к семье. Но мало кто в полночь попрётся в Министерство Магии через вход для посетителей, тем более, одевшись в рабочий костюм и с двумя рюкзаками за спиной.
Сердце в груди Дункана стучало с бешеной скоростью. Он чувствовал, как кровь пульсирует в висках. Капельки ледяного пота выступили на лбу, вспотели ладони.
— Министерство магии желает вам приятного дня, — женский голос, заставив Хоггарта нервно вздрогнуть.
Он успокоил себя мыслью, что это всего лишь запись автоответчика, как и стандартный вопрос о цели визита при наборе кода в таксофоне.
Выйдя из кабинки лифта-телефонной будки, он был готов косить под рабочего из простых людей, который ошибся номером телефона и неожиданно оказался в подземелье, но не пришлось.
Он удивлённо обвёл взором пустынный зал атриума с тёмным паркетным полом, отлакированным до зеркального блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений.
Золотые ворота, через которые нужно пройти для спуска в Министерство, оказались заперты. Слева от них пустовал стол охранника.
— Ну, с богом!
Сняв с плеча левый рюкзак, Хоггарт вытряхнул на пол перед воротами всё его содержимое. Грохот поднялся такой, что Дункан испуганно замер. Он прислушался, но к нему никто не спешил.
Из кучи он достал самый большой инструмент — профессиональный бензиновый отбойный молоток. Дёрнув ручку стартера, он запустил двигатель. Ох, и прибавилось шума от рокота строительной техники.
Деваться уже некуда — нужно действовать. Дункан отступил на несколько метров от ворот и принялся долбить отверстие в стене. Бур отбойного молотка с жутким грохотом впивался в камень, кроша его в щебень.
Работать в таком положении тяжёлым инструментом непросто — не каждый человек совладает с машиной весом под четверть центнера. Дункан после армии был сильным, а уж, превратившись в оборотня, стал ещё сильней и выносливей.
Страх не отпускал его на протяжении долбёжки, но отчего-то никто не спешил вломиться с криками: «Руки за голову, всем лежать, аврорат!».
За полчаса он продолбил в метровой стене круглое отверстие диаметром около метра. Этого достаточно, чтобы пробраться внутрь.
Собрав в сумку путника все инструменты, он пролез через дыру и прошёл к лестнице. Руки и ноги дрожали после долбёжки, спина болела, идти было тяжело. На половине пути к лестнице он замер и посмотрел в сторону лифтов.
— Да ну нет…
Сделав еще несколько шагов в сторону лестничного пролета, он вновь замер и обернулся к манящим лифтам. При их виде ноги отказывались идти и начинали предательски подкашиваться. Дункан понимал, что это психологический эффект. На самом деле он может спокойно спуститься пешком и так будет правильно, но… Раз никто не прибежал после того, как он полчаса долбил отбойным молотком, то и лифт вряд ли его выдаст.
В итоге вскоре он покинул кабинку лифта на шестом этаже.
Стену архива каминной сети раздолбать было проще, поскольку она тоньше прежней в два с половиной раза, но поскольку Дункан к этому моменту устал, то времени потратил столько же.
Он не стал разбираться, что к чему. Просто принялся сгребать в сумку путника все документы. Тратить время на поиск нужных бумаг он счёл нецелесообразным. На это можно потратить всю ночь, и ничего не найти. А так через час архив опустел. Туда же отправились инструменты. Он даже не воспользовался новенькими ломом, кувалдой, бензорезом и газо-сварочным резаком.
Содержимое второй сумки было вытряхнуто на пол. Хоггарт в темпе облачился в военную пятнистую форму без знаков различия, сверху натянул тяжёлую разгрузку. Тяжести ей придавали заранее распиханные по кармашкам магазины к оружию и гранаты. В кобуру на поясе он вложил пистолет, а на правое плечо повесил автоматическую винтовку.
Во вторую сумку путника отправилась пыльная рабочая одежда, после чего он вложил эту сумку в ту, в которой сложены инструменты.
Завершающим штрихом он натянул на голову лыжную шапочку, оставив на виду лишь глаза и клочок кожи вокруг них. Поправив автомат, он направился на выход. На этот раз, несмотря на сильную усталость, он поступил правильно, — игнорируя лифты, пошёл по аварийной лестнице.
Сердце колотилось в груди подобно отбойному молотку. Дункан ступал тихо и с осторожностью, при этом двигался довольно шустро. Нервы натянуты подобно струнам. Ожидая нападения из-за каждого угла, он не отпускал оружие.