Месть в ажурных чулках
Шрифт:
Вернувшись за столик, она обнаружила, что Сафаил с интересом разглядывает салфетку, на которой она косметическим карандашиком делала пометки о том, как добраться до офиса Ваго, и которую благополучно забыла на столике.
— Я тут краем уха услышал о том, что с каким-то вашим другом случилось несчастье? — сочувственно спросил он у нее.
— Да, — кивнула Кира. — Впрочем, он мне был не совсем друг. Атак, знакомый.
— А как его звали? — вдруг быстро спросил у нее Сафаил.
— Ваго, — ответила Кира, не видевшая в этой информации ничего секретного или важного.
Но, тем
— Что с вами? — удивилась Кира.
— Нет, ничего, — с натугой произнес Сафаил. — Был у меня один друг… Я как раз вам хотел рассказать о нем, когда вы спросили, откуда у меня моя татуировка. Но… Но, впрочем, я уверен, это совершенно другой человек.
— Конечно, другой! — воскликнула Кира. — Мало ли людей с такими именами! Вот ваш Ваго, он где жил?
— У него была квартира на Энгельса, — сказал Сафаил.
— Вот видите, а этот человек жил совсем в другом месте, в центре города, — ответила Кира. — Совершенно незачем так бледнеть!
— В самом деле, нелепо получилось! — рассмеялся Сафаил. — Сам разволновался, и вас встревожил.
— Ничего, — заверила его Кира. — Но все же, хотя нам с подругой было очень приятно с вами познакомиться, однако нам пора идти.
— Уже! — откровенно расстроились оба их кавалера. — Нет, нет, мы вас не отпустим! Не можем отпустить!
— Но нам в самом деле надо идти! — кокетливо отбивались девушки.
— Тогда, может быть, вы свободны сегодня вечером? — предположил Сафаил. — Мы бы могли еще раз встретиться?
— Может быть, — уклончиво ответила Кира, с самым задумчивым и непроницаемым лицом, по всем правилам науки обольщения.
Теоретически теперь Сафаилу предстояло мучиться до вечера, размышляя, что означало это Кирино «может быть». Увидятся они все же сегодня или нет? А завтра? А вообще увидятся? Но надо сказать, сделала это Кира вовсе не из желания пококетничать, а просто потому, что сама совершенно искренне не представляла, куда их с Лесей сегодня к вечеру занесет их планида. Но Сафаил воспринял ее слова именно как кокетство. И ужасно загорелся.
— Нет! — страстно воскликнул он. — Обязательно пообещайте нам, что мы увидимся еще! Иначе я просто не переживу разлуки с вами.
Он прижал руки к груди. Отчаяние его выглядело таким искренним, что подруги невольно прониклись.
— Мы ведь можем созвониться ближе к вечеру, — дипломатично предложила Леся и записала на еще одной ресторанной салфетке, которые тут были отменного качества, свой телефон и телефон Киры. — Тогда и решим!
Сафаил и Артур тут же переписали телефоны в свои мобильники, а салфетку Сафаил спрятал в нагрудный карман своего пиджака, как он выразился, поближе к сердцу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Здание, где располагался офис бедного Ваго, выглядело, как и его дом, очень даже неплохо. Во всяком случае, в нем недавно был сделан ремонт. И теперь стены радовали глаз свеженькой бирюзовой краской, которую еще не успел изгадить скверный питерский климат и копоть из многочисленных выхлопных труб проезжающих автомобилей.
— Ну и как мы попадем внутрь? — осведомилась у подруги Леся, поглядывая вверх, где на широкой мраморной площадке застыла
— Надо подождать, — решила Кира. — Он тут явно торчит не целый день, на холоде-то. Просто вышел, потому что ждет какого-то высокопоставленного гостя.
В самом деле, несмотря на трескучий мороз, охранник стоял на ступенях без шапки и даже без верхней теплой куртки. Мороз же заставлял его подпрыгивать на одном месте, что сильно нарушало образ сурового стража. А кончик носа у охранника сильно покраснел и теперь сиял, словно клубничка на блюде со сливками.
Наконец страдания совершенно уже заледеневшего охранника закончились. К ступеням, которые вели наверх, к дверям, отделяющим офис Ваго от шумной улицы, подкатил роскошный «Мерседес» с тонированными стеклами. Из него вылезло странное существо в манто с многочисленными яркими перышками на плечах. На голове существа красовалась маленькая шляпка с вуалью. А тело было облачено в коротенький ядовито-розовый норковый жакетик, из-под которого выглядывали тонкие и кривые паучьи лапки, затянутые в ажурные колготки.
Лицо прибывшей гостьи подругам разглядеть хорошенько не удалось. Оно было почти целиком закрыто вуалью, под которой просматривались огромные, как глаза у стрекозы, темные очки. Единственной примечательной деталью был рот — ярко-алого цвета, он пламенел подобно свежей, сочащейся кровью ране.
— Страшненькая какая тетечка пожаловала! — заметила Леся с долей сострадания в голосе. — Я бы такую к себе и на порог не пустила. Судя по ее манере одеваться, она же стопроцентная сумасшедшая.
Но именно к этой странной особе стремительно кинулся мерзнущий охранник. При этом он весь лучился приветливостью, а вся его фигура была одно сплошное подобострастие.
— Коля, голубчик! — выговаривало ему тем не менее прибывшее существо высоким визгливым голосом, в котором слышались настоящие слезы. — Что за безобразные порядки?! Что за машину вы за мной послали? Это же убожество! Или что вы тут думаете, если мой сын погиб, то меня можно задвинуть в угол? Коля, если эта развалюха, которая прибыла за мной сегодня, это ваших рук дело, то я вам обещаю, вы сегодня же будете уволены!
— Что вы, Марья Ивановна! — оправдывался и в самом деле перепуганный охранник. — Это Никита Львович распорядился выслать за вами его личную машину. Я бы ни в жизнь… Да и он сам просто в шоке из-за случившегося, он никак не хотел вас оскорбить. Будто бы вы не знаете, как мы все вас обожаем.
— Ладно, ладно, — слегка смягчилось существо, оказавшееся маменькой Ваго. — Вижу, что ты тут и в самом деле ни при чем. Что же, веди меня к этому хаму — заместителю моего сына. Буду сама с ним разбираться, что тут происходит.
— А Акоп Суренович?..
— Он в отъезде! — отрезала женщина.
На лице охранника промелькнуло странное выражение, очень похожее на облегчение. Похоже, некий Акоп Суренович внушал ему куда больший страх, чем маменька Ваго. Через несколько секунд оба участника этой сценки исчезли за тяжелыми дверями. Маменька так шустро семенила своими паучьими лапками, что охранник Коля едва поспевал за ней.