Месть за обман
Шрифт:
– Стасик, ты заблудился, – рассмеялась с высоты баскетбольного роста Маша Букавникова.
– Между прочим, – остановился Валентин Поморцев, – жарки занесены в Красную книгу.
– И ветреники. Подснежники, которые вы драли, тоже в Красной книжечке, – ехидненько проговорила Инна Колесникова. – За каждый цветочек можно уплатить штраф, дечки.
– А почему молчала? – удивился Юра Волков. – Я – не знал, что подснежники…
Наташа Ерёменко и другие девочки осторожно посмотрели на свои букеты и букетики, как будто в руках были мины или гранаты, и, тревожно насупив лица,
– Стасик, разведывай свою полянку, а мы отдых обозначим, сняла рюкзачок Маша. – Давайте фотографироваться. Иван, фотай и моим аппаратом. – Девушка достала новый «Зоркий». – Я ещё не освоилась, как следует, но тебе – это запросто. Папа купил сестре, она в кружке у тебя, разрешила взять на природу, но, чтобы только ты снимал и никому не давал.
– Какая чувствительность? – спросил Иван, расстегивая, пахнущую, кобуру. – Что было на плёнке написано? На коробке? …Очень важно.
– Катя установила значение. Да. Сказала, что ты разберёшься. Тебя не исключат? – болезненно спросила тихо Букавникова. – Староста может организовать экстренное собрание класса. Если его заставят. Куда ему деться? Мы вступимся. Ты никого не оклеветал, просто высказал своё личное мнение.
Глава вторая.
Бабкину и Крохину история древнего мира нравилась. Директор хорошо знал свой предмет. Рассказывал много интересного, чего не было в учебнике. В тот день…
…Иван отвечал без запинки. Он знал этот материал. Ответил на дополнительные вопросы. Казалось бы, всё должно окончиться благополучно. Николай Николаевич Пшёнкин начал гонять его по датам. Бабкин допустил одну неточность.
– Как же так? Хотел поставить «отлично». Кто дополнит? Кто уточнит? – класс дружно молчал. Было всем понятно – начались придирки. Не дружный класс не одобрял поведение директора. Другие преподаватели не задавали столько дополнительных вопросов. – Нет желающих? Или не знаете материал? Мы строим коммунистическое общество, а тут люди не хотят учиться. Дорогие мои, вы будете жить при коммунизме. А с таким отношением к учёбе построим передовое общество? Как, считаешь, Бабкин?
– Считаю, что вы правы – коммунизм не построим. Невозможно построить то, к чему не готово общество…
– Не понял, – удивился директор, задерживая дыхание.
– Вы говорили, что при коммунизме каждый получит по потребности, но от каждого по способности. Кто тогда будет удовлетворять все наши потребности, если работать будет некому. Наше сознание отстаёт от наших желаний. Через двадцать лет наше сознание изменится? Нет. Если полы в классе моют единицы, макулатуру собирают единицы.
– Понятно. Ты не веришь нашей коммунистической партии?
Класс невнятно зашумел. У каждого было своё особое мнение, но невысказанное, не проверенное. Восьмиклассники вдруг задумались. О каком коммунизме идёт речь, если выгодно молчать, отлынивать от общественной работы.
– Верю. – Иван увидел злорадные огоньки в глазах преподавателя. Испугался. Старшеклассники предупреждали. Не примут в другой школе, пойду на работу. Копать траншеи придётся и при коммунизме лопатой. Обещанные роботы, где-то на бумаге у конструкторов. – Верю. Коммунизм будет тогда, когда наше сознание окажется на нужном уровне.
– Это, философ ты квасной, демагогия. Это…подкоп под авторитет партии и правительства. Ты прав, а они, там, в Кремле, лгут.
– Я этого не говорил. Это вы говорите. Я говорю, что коммунизма не будет через двадцать четыре года, через сорок лет. Если он придёт, то намного позже…
– Ты меня не лови на словах. Ишь ты какой. У кого иное мнение? Садись. Три. Полюбуйтесь на Фому неверующего. Ваш класс отличается. Председатель совета отряда, староста класса, как так можно учиться?
Валька Рудин нехотя встал, дёрнул плечом, закрыл учебник.
– У нас в классе всякие ученики. Отличаемся. Не дружные. Да. Но в сборной волейбола – Орлова и Охрименко. В сборной по баскетболу – Иван Рак, Поморцев, Букавникова, Дуднев. Колонну школы к седьмому оформляли Крохин и Бабкин. Актовый зал к Новому году оформлял Бабкин с преподавателем черчения. Наш подшефный класс, где вожатыми Бабкин и Крохин, получил Диплом, кукольный театр выезжал в Ленинград. Металлому собрали больше всех. У нас грамота райкома комсомола. В олимпиадах областных и городских участвуем постоянно. В городском шахматном турнире за нами второе место. Юра Волков имеет взрослый разряд. Так и у Дуднева. Толик Бирюков победил по штанге. В сборной области. По боксу занял первое место Аушев Иван. Бабкин фотографирует все школьные мероприятия и оформляет витрину, стенгазету.
– Класс не дружный, отстающий. Если есть какие-то единичные успехи, то они незаметны на общем фоне. Ваш Бабкин требует деньги с преподавателей. Шантаж? Да. Школа – это не место, где можно обогатиться.
– Вы же знаете, что фотоматериалы пока продают. Нужно их купить, – сказал Иван. – Приходится печатать по тридцать фотографий. Я – не работаю. Мама покупает фотобумагу мне для школы. Коммунизм ещё за горами.
– Я приказал выдать сто рублей на фотоплёнку, а химию можно у себя поискать. Сто рублей уже истратил?
– Мне Светлана Аркадьевна выдала только пять рублей. Я ей принёс чек из магазина. …Незнаю, где остальные деньги. Мне их не показывали. Она сказала, что столько выделено. На пять рублей много не купить. Портреты на Доску почёта нужно делать большие. …А лучше пригласить мастера из ателье.
– Что лучше – мне известно. Запишите домашнее задание. Будете сами разбирать. Благодарите Бабкина. Он не дал нам нормально заниматься, увлёк своей анархистской теорией. Это бывает. Кому что не будет понятно, милости прошу. Ко мне в кабинет.
Когда директор вышел, Стасик громко выкрикнул:
– Стукачи и сексоты, вы приглашены на рандеву. Просьба, под дверью не толпиться.
– Он сам виноват. Не мотал бы языком, – сказал Витька Мурзияков – аккуратный мальчик, занимающийся в кружке изобразительного искусства во Дворце пионеров. – Свобода слова. Но не болтовни. Иван, ты такой тупой, чтобы лезть на рожон? Ты отличай, когда молчать, а когда говорить. Плетью обуха…
– Да уж, да уж. Отмочил, – проговорил пухлощёкий Бориска Феоктистов, кусая большое красное яблоко.