Месть железного дворфа
Шрифт:
Глава 12
Где же эти проклятые драконы?
Заметив великого Тиаго, шаман-гоблин мудро рассудил, что лучше спрятаться в группе своих сородичей, и втянул голову в плечи.
Сегодня дроу пребывал в дурном настроении. Некоторое время он с воинственным видом расхаживал по лагерю армии Королевства Многих Стрел, осаждавшей Серебристую Луну. Затем собрал орочьих вождей около большого костра и, не скрывая своего неудовольствия, как следует отчитал их.
Гоблин не слишком хорошо владел наречием орков, однако с некоторых
Очевидно, тот считал, что они действуют в Серебристой Луне недостаточно энергично. Город практически не пострадал. А защитники должны были уже умирать от голода и лишиться присутствия духа.
Гоблину-шаману все эти рассуждения показались очень глупыми: он прекрасно знал, что волшебники и жрецы города магов с легкостью могли прокормить горожан, создавая съестные припасы и питье буквально из ничего.
Этот дроу просто вымещал на орках свой гнев и напрасно сотрясал воздух, только и всего.
Однако Тиаго, выговорившись, выбрал нескольких лидеров орков и, загнав их в какую-то палатку, расставил вокруг множество охранников – в основном великанов.
Гоблин-шаман некоторое время шатался вокруг вместе с остальными, потом осторожно пробрался в одно укромное местечко за кучей ящиков. Он сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Ему не нравилось играть в такие игры с дроу. Он легко мог обмануть орков, гоблинов и, разумеется, огров; великаны лишь бросали на него мимолетные любопытные взгляды, но темный эльф должен видеть его насквозь.
«Будь что будет», – сказал он себе, вытащил из-за пояса небольшой флакон с волшебным зельем и выпил содержимое.
Некоторое время он ждал, пока напиток окажет свое действие, затем вышел из-за ящиков, двигаясь как можно тише, и направился прямиком к палатке командующего. Его могли услышать, но никто не мог его видеть. Он выпил зелье, делающее его невидимым.
«Гоблин» обогнул вход в палатку и двух стражей-великанов, пристально глазевших на пространство перед входом, затем направился в сторону. Прижался ухом к шкуре в надежде уловить обрывки ведущегося внутри разговора, но тщетно. Ему нужно было войти внутрь – так он и сделал, протиснувшись под пологом, который закрывал вход. Удача сопутствовала ему, и он скользнул за какие-то бочонки и ящики, сваленные у одной из стенок просторной палатки. Он расположился в своем укрытии, не переставая опасаться, что аристократ-дроу почувствует его присутствие, несмотря на волшебное зелье.
Он затаил дыхание и прислушался.
И запоминал все, что слышал.
Вскоре свита Тиаго покинула лагерь, а гоблин-шаман, который снова стал видимым, оставил свой наблюдательный пост и скрылся в темноте. Он направился к ближайшей роще, точнее, к одному пню, который находился в этой роще.
Лазутчик огляделся по сторонам, убедился, что за ним никто не наблюдает, затем осторожно сунул руку в щель в пне и нажал на хитро спрятанный рычаг. Плоская
Он спустился в небольшое помещение и остановился, вытянув перед собой руки, чтобы показать, что не вооружен: он прекрасно знал, что на него направлены несколько арбалетов и парочка небольших катапульт. И вот лазутчик прикоснулся к своему берету и превратился в Реджиса.
– Добрая встреча, крысенок, – произнес Ганнер Картечь, дворф-артиллерист, который отвечал за охрану потайного хода и люка, проделанного изобретательными жителями Серебристой Луны. – Что ты разузнал?
– Много чего, – ответил Реджис, протискиваясь мимо него. – Мне много чего нужно рассказать лорду Роговому Клинку и рыцарям-командирам!
Ганнер Картечь одобрительно похлопал хафлинга по плечу, и тот поспешил прочь.
– Где же эти проклятые драконы?! – взревел Тиаго, сверля взглядом Рейвела. Они вернулись в твердыню Хартуск, то есть на руины Сандабара, и воин-дроу снова пребывал в дурном настроении.
– Араутатор сказал, что вернется во время снеготаяния, – ответил маг-Ксорларрин. – Весна уже наступила. Терпение, друг мой…
– Терпение?! – раздраженно перебил его Тиаго. – Воины Домов Бэнр и Баррисон Дел’Армго ушли. Ты говоришь мне о терпении, тогда как у Верховной Матери оно, судя по всему, иссякло.
– Следи за языком, муж мой, – произнесла Сарибель, появившись на пороге.
– Мы уже почти одержали победу! – огрызнулся Тиаго, немного сбавив топ.
– Победа по-прежнему за нами, – возразил Рейвел. – Дворфы сидят в своих норах, Серебристая Луна окружена, Сандабар и Несм пали, а армия военного правителя Хартуска постоянно пополняется новыми воинами, жаждущими крови наших врагов.
– Эти дворфы… – Тиаго сплюнул. – Неужели ты думаешь, что мы сможем удержать их в крепостях, когда они поймут, что там, внизу, в туннелях, остались только орки, а дроу ушли?
– Какое это имеет значение? – резко заговорила Сарибель, и Тиаго, прищурившись, посмотрел на нее. Большинство дроу съежились бы под этим грозным взглядом, но Сарибель расправила плечи. – Нам дали пятнадцать декад, и время стремительно уходит. Мы снова нанесем удар, мощный, тщательно подготовленный, и страшные воспоминания о Доме До’Урден никогда не покинут тех, кто выживет на Серебристых Болотах. А потом мы уйдем, вернемся домой, в Мензоберранзан, в Дом До’Урден, и будем наслаждаться плодами победы.
Рейвел кивал при каждом ее слове, но Тиаго эта речь отнюдь не переубедила.
– Ты так хочешь славы, – упрекнула мужа Сарибель, злобно ухмыляясь, – но ты слишком глуп, чтобы понять одну вещь: истинная слава ожидает нас на родине. Мы – лишь инструменты Верховной Матери, мой безмозглый муж. Мы будем шаг за шагом продвигать Дом До’Урден вверх, до тех пор, пока вместе с Домом Бэнр не окружим Верховную Мать Дел’Армго в Правящем Совете.
– Третий Дом? – недоверчиво переспросил Тиаго.