Месть Жреца-некроманта
Шрифт:
В присутствии пришельцев страха не выказывала, лишь одна девушка лет двадцати. Она появилась среди воинов, выйдя из джунглей в той стороне, куда ушла основная масса сельчан. Её кожа, как и у всех островитянок отливала золотистой бронзой, длинные черные волосы густыми прямыми прядями спускались до пояса. Одета она была в короткую тунику, оставляющую обнажёнными до плеч её руки и стройные, длинные ноги. Ступая, смело и гордо, она решительно приблизилась к строю либурнариев и двое солдат, немного помявшись в нерешительности, расступились, пропуская её. Девушка быстро вошла в комнату и едва взглянув на гостей, уселась
- Моя младшая дочь Асанти, - представил тот девушку.
Марк Сабин смотрел на юную красавицу с нескрываемым интересом. Что и говорить, дикарка была хороша. Трибун, даже не сразу услышал очередной вопрос старейшины, переданный через Самхета. Только когда лучник повысил голос и тронул Сабина за плечо, тот вернулся к беседе. Очередным вопросом римлянина был следующий:
- Скажи Арубал, как называется твой народ и давно ли вы живёте на этом острове?
- Мы называем себя ассабейцами, – сказал старик. – Наши предки прибыли на этот остров много поколений назад, когда на земле царствовал великий фараон Татисис. Скажи, чужеземец, а какому фараону служите вы, называющие себя римлянами?
Сабин едва не рассмеялся, услышав вопрос, но сделал над собой усилие и сохранил серьезность на лице.
- Над нами нет власти фараона, - сказал он.
– Государством нашим управляет сенат и народ. И принципс Август – первый среди равных. Весь круг земель вокруг Внутреннего моя покорён нами, в том числе и Египет.
- Неужели?! – вскричал пораженный Арубал. – Но, как может так быть, чтобы власть божественного фараона исчезла? Ведь, богоподобные властители правят вечно!
- Нет больше фараонов, а слава и величие Египта превратились в пыль и её унесло, развеяло подобно тому, как сильный ветер пустыни поднимает и уносит песок.
Тут Сабин вспомнил уроки истории, которые давал ему его педагог грек Лисандр. Он поведал о войнах фараонов с Вавилонией и Ассирией, о захвате Египта персами, об Александре – покорители всего Востока, о войнах диадохов и династии Птолемеев, в конце концов павшей и втоптанной в пыль калигами римских легионеров.
Арубал, только качал головой, тихо с удивлением произнося незнакомые имена и названия: Александр, македонцы, Антоний, Клеопатра, римляне.
- Так что, Египет теперь под нашей властью, - сказал в заключении Марк Сабин. – И так будет всегда, пока светит солнце и существует мир.
- А как вы попали сюда? – спросил Арубал.
- Наш флот и армия отправились покорять арабов и сабейцев. Наши корабли отнесло бурей на юг. Мы плыли, пока случайно не наткнулись на этот остров. Теперь, как ты уже знаешь, нам необходима вода и провизия. Как только у нас всё это будет, мы отправимся обратно.
- И вы, не собираетесь забрать под свою власть наш остров? – осторожно спросил старейшина.
Трибун усмехнулся.
- Думаю, что не сейчас. Префекту Египта, конечно же, будет доложено об этой земле, а он доложит в Рим. Решение насчёт вашего острова будут принимать Сенат и принципс Август. Если они сочтут нужным, остров будет включён в число римских провинций, сюда будет прислан наместник и отряд солдат.
- А если мы не согласимся стать вашей провинцией? – прищурился Арубал.
- Любое сопротивление мы подавляем, - жестко ответил Сабин, но тут же, уже мягче добавил: – Но те, кто добровольно дают римскому орлу простереть над ними свои крылья, в полной мере наслаждаются миром, процветанием и благоденствием.
- Я подумаю над твоими словами, - сказал Арубал.
- Что думать, отец! – запальчиво воскликнула Асанти. – Здесь, на этой земле мы обрели свободу покой и мирную жизнь. Пусть чужеземцы убираются к себе! А этот остров наш! Захотят отобрать, мы все будем сражаться!
Самхет перевёл слова девушки трибуну. Тот, снова усмехнулся.
- Не нам с вами решать судьбу этой земли. И речь сейчас не об этом. Меня волнует провизия для наших солдат. Мы сможем её получить?
- Вас очень много, - произнёс старейшина задумчиво. – Нам придётся отдать почти весь урожай и домашних животных. Снабдив вас, мы сами окажемся на грани голода.
- Вам лучше согласиться, - с нажимом произнёс Сабин.
Арубал помолчал немного, крепко держа за руку свою дочь, щёки которой пылали, а глаза сверкали гневом. Но девушка так ничего и не сказала, проявив завидную выдержку. Старейшина же, вдруг спросил:
- Прибудет ли сюда твой командир?
- Да, уже скоро, - раздраженно ответил Сабин. – Ты думаешь выторговать у него какие-то уступки?
- Может быть.
- Не особенно то на это рассчитывай. Лучше ответь мне прямо сейчас, согласен ли ты?
- Это будет решать весь наш народ.
- Твой народ спешно уходит в джунгли и угоняет стада, - недовольно заметил Сабин.
- Они свободные люди и идут туда, куда хотят, - последовал спокойный ответ старейшины.
- Запомни, старик, нашим людям нужна провизия, - повторил трибун. – Советую тебе не затевать никаких игр.
Повисла долгая, тяжёлая пауза. Наконец, Арубал глубоко вздохнул и что-то тихо сказал дочери. Та бросила на Марка Сабина сердитый взгляд и ушла в соседнее помещение. Вернулась она с блюдом ещё теплых лепешек и большой глиняной бутылью, принесла также две глиняные чаши, которые сразу же подала Сабину и Самхету. Открыв бутыль, девушка разлила в чаши какой-то золотистый напиток, не уступающий своей прозрачностью родниковой воде и с незнакомым, но приятным запахом неведомых цветов.
Сабин с подозрением взглянул на предложенное питьё и спросил Самхета:
- Не хотят ли нас отравить, как думаешь?
- Думаю, пить можно не опасаясь, - ответил Самхет, прикладываясь к чаше. Затем, он взял с блюда лепешку и улыбнувшись Асанти, благодарно кивнул.
Марк Сабин, немного помявшись, рискнул попробовать предложенный напиток. К своему немалому удивлению, он обнаружил, что это вино, не уступающее по своему вкусу и качеству лучшим италийским винам, которые ему довелось попробовать. А попробовал он немало.
К гостям, вскоре присоединились и хозяева. Теперь, уже все потягивали вино и беседа потекла куда более спокойнее. Так их и застал Тит Севериан стремительно вошедший в помещение. Прежде всего, он почтительно поприветствовал старейшину и его дочь, чем вызвал ухмылку Сабина, затем представился. Самхет перевёл его слова островитянам. Арубал довольно закивал и предложил гостю присесть. Севериан устроился на циновке от которой отказался Сабин. Из рук Асанти он принял чашу и когда она налила ему золотистого вина, он выпил и провозгласил: