Месть Жреца-некроманта
Шрифт:
Сабин знал об этих шутках и это его бесило. Как эти мужланы, презренные плебеи, вся эта тупая солдатня не понимает, что ему аристократу в чьем роду было немало сенаторов, человеку воспитанному в традициях эллинской знати, не приличествует идти к водопаду и мыться там, словно он простой солдафон.
Теплая вода, запах ароматных трав, добавленных в ванну, подействовала на Сабина успокаивающе. Он начал думать о приятном. Вспомнил дочь жреца Асанти. Что и говорить, красивая девчонка. Даром, что дикарка. Неплохо бы ещё раз увидеться с ней. Увидеться и заявить о своём желании познакомиться поближе. Сабин был уверен, что дикарке не устоять перед его
Когда Сабин вышел из ванной, Арис, уже ждал его с накидкой. Он немного растер тело господина, потом, тот устроился на узкой лежанке и раб начал массировать его спину, втирая в кожу душистые масла. Сабин совсем разомлел. После всех этих процедур, сириец подал ему чистую одежду - белую тунику, опрысканную душистыми благовониями.
Наконец, когда Сабин был полностью готов, он дал знак. Уже минут десять за пологом, закрывавшим вход в палатку терпеливо ждали келевст Марк Петрий и центурион Гай Фалиск. Арис передал им разрешение Сабина войти. Сириец приподнял полог и держал его край, пока посетители входили.
Гай Фалиск доложил:
- Ограда и восточные ворота готовы. Все башни и вышки тоже. Загон для рабов только что закончили, шалаши для себя они собрали. Завтра утром займемся южными воротами. Думаю, их следует укрепить, как и восточные.
- Какие новости из прибрежного лагеря? – спросил Сабин.
- Утром приведут еще две сотни рабов и можно будет начать запасать воду, - ответил центурион. – А больше никаких.
- Хорошо, - с важным видом кивнул Сабин. – Расставь на башнях часовых, определи людей в ночную стражу. То, что дикари миролюбивы, вовсе не значит, что мы должны расслабляться.
- Да, трибун, - Гай Фалиск слегка склонил голову, чтобы скрыть усмешку. А то, он и без этого городского щёголя, пахнущего, как женщина не знает о своих обязанностях.
Сабин, между тем кивнул центуриону, давая понять, что разговор окончен и тот может ступать. Марку Петрию же, младший трибун сделал знак остаться. Когда центурион вышел, Сабин пригласил келевста присесть за небольшой столик из черного полированного дерева, который, как и ванну всегда возил с собой. Арис принес им вина и на закуску местные орехи и фрукты, предварительно убедившись, что они безопасны.
- Что ты думаешь о здешних дикарях? – спросил Сабин, когда они осушили по первому кубку.
Марк Петрий неопределенно пожал плечами.
- Дикари и есть дикари. Хотя этих, я бы не назвал дикарями, так уж однозначно. Да, они живут в хижинах, оружие у них скверное, но это не какие-нибудь грязные варвары, как скифы или геты. Сразу видно, что народ культурный. Все опрятные чистые, а женщины… Да что говорить. Вы и сами видели их женщин, господин.
- Да женщины, – как эхо повторил Сабин. – их женщины не выходят у меня из головы.
- Мы слишком долго мотались по морю, – усмехнулся Марк Петрий. – Сейчас, нам надо бы не торчать на каком-то острове, про который, похоже, даже боги забыли, а забавляться с молоденькими арабками на развалинах Сабы и Магриба.
- Я вот, что подумал, - начал Сабин, - нашим солдатам, да и нам с тобой, не мешало бы, как-то поразвлечься, отдохнуть от тревог и забот. Лагерь почти готов… Может и с женщинами, как-то вопрос решить?
Марк Петрий задумался. Что и говорить задача непростая. Все женщины-островитянки куда-то скрылись, как впрочем и все остальное население,. Лицо келевста в колеблющемся свете факелов, казалось сейчас особенно жестоким и хищным.
- Может, как-то заманить их сюда к нам? – продолжал между тем Сабин. – Вот только, у нас нет ничего, что мы могли бы им предложить, ни платьев ни украшений. У нас – только оружие. А ты видел, Марк, как их воины смотрели на наши копья и мечи? Интересно, согласились бы дикари за оружие одолжить нам на время своих женщин? Ты подумай об этом, Марк. Я знаю, ты человек хитрый и опытный. Ты придумаешь, как лучше сделать.
Утром, едва рассвело к южным воротам под конвоем центурии подошли две сотни рабов. Были среди прибывших и трое фракийцев: Диас, Бакий и Одакс. А вот их приятель чернокожий нубиец Марумба остался в прибрежном лагере. Центурион Аврелий Гальб, возглавлявший конвой и его люди с триремы Леоната Лага временно перешли под командование Сабина. Таким образом, у него было теперь сто легионеров, два десятка стрелков и три сотни рабов. Постепенно планировалось привлечь к погрузке воды и всех остальных гребцов, но Аврелий Гальб передал приказ трибуна Севериана пока не начинать работы. Виной тому было неудовлетворительное состояние кораблей. Их тщательный осмотр выявил значительно больше повреждений, чем предполагалось ранее. Чинить придётся и корпуса и вёсла и мачты. По оценке келевстов ремонт займет больше времени, чем планировалось. Поэтому, запасать сейчас воду было нецелесообразно. Сделать это нужно было за пару дней до отплытия.
Сабин, снова был раздражен. Конечно, он понимал, что трибун прав, но уже по привычке, любое распоряжение Севериана вызывало у него резкое неприятие.
К достройке лагеря привлекли пригнанных рабов, так что ещё задолго до полудня, все было готово. Полностью достроили, даже ту самую ненужную вышка возле претория.
Гай Фалиск всё проверив и совершив обход лагеря явился к Сабину с докладом. Тот холодно, как-то безучастно выслушал и кивком отпустил центуриона.
Сабин был раздражен тем, что с самого утра никак не мог найти Марка Петрия. Куда запропастился келевст, было непонятно. Сабину не терпелось выслушать его соображения, насчет женщин. Часовые видел келевста рано утром. Солнце только-только выглянуло из-за горизонта, когда Марк Петрий в одиночку покинул лагерь. Куда он направился было неизвестно. Он никому ничего не сказал. Стражники смогли лишь доложить, что он ушёл в северо-восточном направлении.
Сабин удивлённо покачал головой и вернулся в свою палатку. Он решил подождать пару часов. Если Марк Петрий за это время не вернётся, тогда он отправит на его поиски людей. Марк Сабин выпил вина, немного перекусил. Потом, его разморило и потянуло в дремоту.
В восьмом часу дня внезапно объявился Марк Пертрий. Он вбежал в палатку Сабина весь запыхавшийся, явно чем-то взволнованный.
- Господин, - начал он, без всякого приветствия, - идемте со мной! То, что я хочу показать вам, нужно увидеть самому!
Сабин без лишних слов и расспросов последовал за келевстом. Они вышли из лагеря, через восточные ворота, прихватив с собою два десятка либурнариев, наиболее доверенных людей Марка Петрия и шестерых стрелков.
Келевст вел всех вдоль горной гряды, постепенно отклоняясь на северо-восток. Так они шли минут пятнадцать. Затем Марк Петрий снова повернул на восток и они шли примерно столько же времени вдоль края болот. Когда болото осталось позади и местность начала подниматься, образуя повсюду холмы, отряд вышел на едва заметную тропу, которая, извиваясь, уводила дальше в джунгли.