Месть

Камински Стюарт Мелвин

–  Да, сэр?

–  Я хотел бы повидать мистера Стила. Мы договорились о встрече. Меня зовут Дуайт Хэндфорд. Здесь есть клуб или кафе?

–  Прямо и направо.

–  Там много народу сегодня?

–  Трудно сказать, но обычно в пятницу вечером там собираются люди, выпивают, играют в карты.

–  Хорошо. Передайте, пожалуйста, мистеру Стилу, что я жду его в клубе.

Она кивнула и вернулась в свою будку. Я видел, как она сняла трубку телефона, набрала номер и стала говорить. Потом снова взглянула на меня и заговорила опять. Затем повесила трубку и вышла ко мне.

–  Мистер Стил встретится с вами в клубе через несколько минут.

Она вернулась на место, нажала какую-то кнопку, и ворота поднялись.

Клуб я нашел легко, возле него стояло около тридцати машин. Я припарковал свою «Гео» как можно дальше от входа.

Войдя, я оказался в просторном зале с диванами, столами и стульями. Почти все места были заняты, несколько групп разговаривали стоя. За стойкой небольшого бара стоял невысокий бармен в белой рубашке и красном галстуке. Обитатели Нью-Палмс-Мэнор, по большей части немолодые люди, были одеты просто - в брюки и рубашки с короткими рукавами, юбки и блузки.

Я нашел свободный диван справа от двери и сел.

Пираннес появился через пять минут, один. Одет он был слишком торжественно - брюки, рубашка с галстуком и легкий светло-коричневый пиджак, выражение лица угрюмое. Это было чересчур торжественно, и вид у него был не очень радостный. Увидев меня, он подошел и сел рядом, глядя в сторону.

–  Вы покойник, - сказал он.

–  Откуда вы узнали, что я не Дуайт Хэндфорд?

–  Хэндфорд мертв, - сказал он.
–  Я узнал об этом около полудня. Кроме того, Анджела описала мне вас.

–  Вашу привратницу зовут Анджела?

–  Ее зовут Анджела Конфорти, меня - Ричард Стил, а ваше имя - Дерьмо. Как вы меня нашли? Кто вам сказал?

–  Я ваш секрет никому не выдам, но вам стоило бы быть в курсе, что не меньше трети криминального сообщества этого города знает о месте жительства мистера Стила.

–  Какого черта вам еще надо, Фонеска?

Я посмотрел на него.

–  Вы убили Дуайта Хэндфорда? Не то чтобы мне это было очень важно, просто хочу знать наверняка. У меня все равно нет никаких доказательств, и это останется между нами. А вы всегда сможете отказаться от своих слов.

–  У вас может быть микрофон или диктофон, - сказал он.

–  Давайте по-дружески. Обыщите меня.

–  Тогда идем в один из кабинетов.

–  Оттуда я могу не выйти.

–  Я не совсем спятил, чтобы убивать вас здесь.

Я прошел за ним через расположенный слева вестибюль, где за двумя столами играли в карты. В дальней стене было две двери. Мы вошли в правую, Пираннес включил свет, подошел ко мне и ощупал без лишней деликатности.

Комнатка была маленькая, с красивыми обоями и мебелью в старинном французском духе, освещенная миниатюрными бра.

–  Я не убивал Хэндфорда, - сказал он.
–  Так же как и Тони Спилца. Девчонка наврала, что я был там. Я кое-что вам скажу, Фонеска.

Он снова начинал раздражаться, а это не предвещало ничего хорошего.

–  Я скажу вам, что я думаю, - продолжал он, наставив на меня указательный палец.
–  Я думаю, что Хэндфорд меня подставил. Я думаю, что он пришел за девчонкой, когда меня не было. Я думаю, что он убил Тони, возможно не без ее помощи. Он велел ей сказать, что я при этом присутствовал. Поэтому если бы кто-то не убил Хэндфорда, я сделал бы это своими руками. Но я не успел.

–  Оставьте Адель в покое, - сказал я.

Он затрясся от хохота и даже немного закашлялся. Наверное, я выглядел очень смешно.

–  Вот бы никогда...
–  Он подавил смех и остановился, чтобы вернуть себе свой голос и свой гнев.
–  Я не только не взял бы ее обратно, но никогда в жизни не подошел бы к ней. Она могла бы убить клиента, могла бы убить меня. Но я скажу вам, что мне нужно и что обеспечит ее безопасность.

–  Что?

–  Деньги, которые я за нее заплатил, - сказал он.

Он провел рукой по волосам и стал совершенно серьезен.

–  Сколько?

–  Очень мало. Хэндфорд сильно продешевил: всего восемь тысяч. Он не знал, сколько мог получить. Так что меня устроят восемь тысяч. Я буду очень любезен и не попрошу ничего из того, что мог бы на ней заработать.

–  Вы человек принципа, - сказал я.

–  За сарказм вы когда-нибудь заплатите жизнью.

–  Я думал, я уже покойник.

–  Нет. Вы мне нравитесь. Я мог бы предложить вам работу, но навряд ли вы примете предложение, да и я не стал бы вам доверять. Поэтому я согласен взять восемь тысяч завтра, около полудня. Вас оставят в живых, а девчонку в покое.

–  Что вы можете представить в качестве доказательства того, что я могу доверять вам?

–  Это просто, - сказал он.
–  У меня нет причин говорить неправду. Если бы я хотел убить вас, мой человек подождал бы вас у двери, прошел бы за вами к вашему чудесному автомобилю, преспокойно прикончил бы вас, сложил в багажник...

–  Я не поместился бы, это «Гео».

–  Тогда засунул бы вас под заднее сиденье, - сказал он.
–  Вывез вас, улыбнувшись Анджеле, и оставил бы где-нибудь в тихом покойном месте.

–  Как он вернулся бы назад?

–  Вы всегда так рассуждаете?
–  спросил Пираннес с улыбкой.

–  Почти всегда. Не могу остановиться.

–  За ним ехала бы другая машина, подобрала бы его и отвезла в другое место. Есть еще вопросы? Не советую вам выводить меня из терпения.

–  Куда я должен доставить восемь тысяч?

–  На центральную почту. В двенадцать ноль-ноль. Вас будет ждать женщина в белом платье, блондинка. Молодая, красивая. Деньги наличными, в конверте. Если деньги будут как-то помечены - вы на том свете. Хотите умереть за восемь тысяч?