Места

Пригов Дмитрий Александрович

^*

Рояль, конечно, неплох для совокупления в летнюю грозовую ночь Но все-таки он лучше приспособлен для извлечения из него неистовых волшебных звуков О тех же любовных страданиях

^*

Лифт, конечно, неплох для совокупления при поспешных обстоятельствах Но все-таки он более пригоден для поднимания тех же любовников На верхний этаж к квартире одного из них для того же совокупления

^*

Салон машины, конечно, неплох для совокупления в дорожных обстоятельствах Но все же он более приспособлен для перемещения с большой скоростью От дома одного возлюбленного к другому для, кстати, возможного совокупления в теплых и уютных апартаментах

^*

Гроб, гроб, гроб, конечно, неплох для совокупления отпущенных и пропащих Но все-таки, он более приспособлен для перемещения уже ничего не ожидающего тела в окрестности, близкие к другим мирам Вместе со своими уже неоскорбительными воспоминаниями

^*

Могила, могила, могила тоже неплоха для совокупления продрогших под нудным осенним дождем бездомных обоего пола Но все-таки, все-таки, все-таки она гораздо более приспособлена для лежания в ней очищенного от мелочного и сладострастного мяса чистых, белых, сияющих под первыми лучами взыскующего солнца, костей

^*

Глубокие развалы земные, конечно, подходят для совокупления уж и совсем пропащих Но лучше всего они все-таки приспособлены для их пущего пропадания до полнейшей потери всяческих опознавательных знаков и черт антропоморфности

^*

Гладкий письменный стол вполне неплох для поспешного

совокупления на рабочем месте Но лучше всего он все-таки приспособлен для подписания указов, запрещающих подобного рода непристойные проявления в рабочих помещениях и обязывающих в строгом порядке к недопущению подобного

^*

Кровать, конечно, лучше всего приспособлена для совокупления специально для того подобранных существ Но все-таки, она гораздо более подходит для долгих и неотягчающих снов про долгие странные касания, отлетания и взаимолюбования удаленных обитателей нездешних пространств, ожидающих нас, обретающих вид спокойных и немучительных человекоподобных образований

Стихи которых и не должно бы быть

2005

Предуведомление

Предуведомления не было и не будет. Поскольку что за польза в предуведомлении, к тому, что практически не написано. Вернее, не должно было быть написанным. Хотя, именно что, выходит, предуведомление-то и должно быть. Стихов может не быть. А предуведомление – должно. Поскольку, как понять-то, что происходит. Вернее, что ничего не происходит. Вот и выходит, что происходит одно предуведомление. Вот и произошло. А следом, понятно, произошли стихи, которых вроде бы не должно было быть. Но коли есть предуведомление, как стихам-то не быть? Никак нельзя.

1v| o3036 Помню, на похоронах моего приятеля Выходя с кладбища Я заметил могилу одного малоизвестного поэта В свое время говорившего мне Что стихи надо писать так Чтобы член вставал Он не решился сказать: Хуй! Тогда подобное не было принято Я не понял, у кого должен вставать — У читателя? У самого пишущего? Не смог проверить это Так как читал его стихи чрезвычай- но невнимательно Я и вообще-то не очень внимательный читатель1v| o3037 Прибежит дитя из школы А там делали уколы В спинку Мамочка! – дитя орет — Больно от иголки острой! — А мать его не узнает В дверь ломящегося монстра Неведомо что слюняво бормочу – что1v| o3038 Москва слезам не верит Ну и пускай не верит А мы стоим у двери Спокойные как звери Без маленькой слезинки Не вздрогнем и не вскликнем Таким она вот верит Такая вот она1v| o3039 Молодая дремлет мать Черный маленький ребенок Тянет руки к ней спросонок Чтоб ее поцеловать Мать проснется, словно током Вдарило – откуда только Взялось Это черное дитя Ладно, ладно притворяться-то Будто и не знает, откуда взялось — Но молчит1v| o3040 За оградой местной школы Мельтешенье возрастов Взрослых мальчиков приколы К нежным девочкам – а что? Сладостны приметы эти Повзрослели наши дети Наши ли? Дети ли?1v| o3041 В прозрачном городе лемуров На тихих невских берегах Сачками вымерших амуров Ловили, только легкий прах В горсти словно полуутрату Сжимая Слыхал, там новый губернатор У них Женщина? — Слыхал1v| o3042 Вошла в какой-то дивной шляпке Замотанная узким шарфом Кому-то помахала лапкой А где, а где это? – в Варшаве Такие женщины! а, впрочем Посмотришь – наши-то не очень Им уступают А по многим позициям и превосходят просто1v| o3043 Ругаются за первым блюдом А за вторым уже молчат Потом поплачут за десертом Встают – какая у девчат Наших Неизбалованных Все-таки насыщенная жизнь Порой1v| o3044 С открытой грудею красивой А мне-то от нее, мой Бог Потребна только кружка пива Ну, может быть, какой салат Нехитрый Приносит все в примерном виде Глядит, и оба не в обиде Мы1v| o3045 Я вижу волчьего помета Следы на узенькой дорожке А рядом маленькие ножки Такие шустрые – так это Коварный заяц пробегал И волка на ходу кусал За задние Слабые Ноги1v| o3046 Вы помните, как бегуны В Нью-Йорке и Милане Соревновались за призы Весьма-весьма немалые Попросту огромные деньги Самый удачливый из них Хайли Селасий – был феллах Из Эфиопии1v| o3047 Вот чистый исполнитель функций Рабочий, чуждый личных прихотей Как древний говорил Конфуций: Исполни долг, а там – умри хоть ты! — А в чью же функцью входит прихоть? — Артиста функци – и умри хоть А исполни1v| o3048 Детки прыгают в саду Вдруг с деревьев или выше Словно некий голос слышен: Подождите, я приду Сейчас! — Они ждут до самой тьмы А он с обратной стороны Приходит Какой такой обратной? Значит, есть такая, коли написано1v| o3049 Я мирно красил стены дома Вокруг летала мошкара Невобразимая истома С небес сходила и шкала Ее земного разрешенья Была безумно, до смешного Мала1v| o3050 В Беляево уже зима Летают мелкие снежинки Какая-то, я вижу, жинка Местная Сошла, наверное, с ума На ноги палки водрузила И шасть по снегу – что за сила В ней! Помчалась как угорелая Да, видно, и есть угорелая1v| o3051 Опять мышиные разборки За стенкою, но громко, вслух За тоненькою переборкой Я чувствую мышиный дух Но легкий, душный, кисловатый И астматическою ватой Мгновенно Забивается дыхание1v| o3052 Когда служил в расстрельном взводе Лет пять иль шесть – не вспомнить сразу Не промахнулся я ни разу Хотя стрелок-то был я, вроде Не ахти какой В общем, мудила из мудил Ан, видно, Бог рукой водил Моей1v| o3053 Какая-то вдали деревня Своим рисунком прихотливым Напоминает замок древний Над ним разлегся похотливый Огромный облачный дракон На них на всех – один закон Моментальной Но пугающей выразительности1v| o3054 Две монашки входят в двери Местного монастыря Словно допотопный зверь Я слежу за ними, зря Все сквозь каменную стену Ой, несчастные монашки Вот-вот сделают промашку Неизбежную, и тенью Всеми желанною Пойдешь гулять по долам и весям обитаемого мира Но дверь Монашки Зверь Промашка Тень Мир Доли и веси

РУССКОЕ

Стихи осени-зимы года жизни 1978

1978

Предуведомление

Побудительной причиной написания предуведомлений к моим предыдущим сборникам было желание, и даже прямая необходимость, объяснить некоторые привходящие моменты, которые, как мне казалось, необходимо знать читателю, чтобы легче понять как конструкцию самих сборников и отдельных стихотворений, так и их стилистику. В данном случае подобная необходимость отсутствует, стих ясен читателю любого уровня (принимает ли он его – это другой вопрос). Надо сказать, что мне претит утверждение знаменитого поэта Мандельштама, что число умеющих читать не равно числу умеющих читать Пушкина. Как прямое следствие из этого является вывод, что по-настоящему прочесть Пушкина сможет (вернее, теперь уже – мог), если не сам Пушкин, то единственно Мандельштам. Эта элитаристская поза обрекает поэзию в смысле жизненности и в отношении количества искренних и преданных читателей на, если можно так выразиться, на самопрочтение. Это прямое обкрадывание. При этом уходит из поля зрения жизнь языка и речи в их самостоятельности и диктующего, порою насильственного, их влияния на поэзию и поэта. Все сводится к культурной и психологической изощренности индивидуума. Но тем поэзия и прекрасна и жива, что она понимаема на разных уровнях, и искренность и интенсивность переживания на всех этих уровнях вполне сопоставима и равнозначна для бытования поэзии в сфере родного языка.

Как я уже говорил, предуведомления к моим предыдущим сборникам касались конструктивных принципов их построения. Они никогда не объясняли сложность необъяснимых ассоциативных и метафорических глубин. Это было объяснение правил игры, которые обычно легко воспринимаются.

Что же касается настоящего сборника, то необходимость даже подобного рода пояснений отсутствует. Он ясен, как вся наша нынешняя

речь в любом отрезке, взятом наугад. Правда, возникает один вопрос. Даже не вопрос, а замечание. Даже не замечание, а наблюдение. Многие мои стихотворения вызывают улыбку, иногда даже смех. И прекрасно. Я же говорил, что рад пониманию стиха на всяком уровне. Единственно, против чего я возражаю, так это против скоропалительного вывода, что ироническая интонация (в смысле насмехания, опорочивания) является основным пафосом моего творчества. Тут происходит пародия и сатира (которая не обязательно связана со смехом). Я, несомненно, являюсь представителем пародизма (да и слово-то само приятно своим созвучием с парадизмом). Наиболее известный пример – это пародии на литературные произведения, где (пусть в ограниченном масштабе и, соответственно, с более узким охватом жизни) проявляются основные черты пародизма: отрывание стилистики описания от предмета описания и возможность растаскивания до предела их парадоксальной неналожимости друг на друга. Ограничительным моментом в данном случае служит любовь как к предмету описания, так и к стилистике, в то время как неприятие их снимает всякие ограничения (что является шагом на пути к сатире). Если мы перейдем к предмету нашего прямого разговора, к высокому пародизму, мы обнаружим то же самое: невозможность полного наложения стилистики на предмет описания, который не является предметом собственно, но есть сумма множества наросших культурных стилистик, которые в смутном своем неразличении определяемы как предмет и противоставляются какой-либо конкретно отличимой стилистике определенного времени. Именно в эту щель и влезает пародист с целью выявить суть времени, материализовавшегося в стилистике, и точки его прирастания к вечности. И движет пародистом (это я особенно подчеркиваю) любовь к жизнереальности предмета описания (соответственно тому, как мы предмет определили) и к конструктивной определенности и неслучайности стилистики. А улыбку и смех в данном случае вызывает эффект неожиданности, а также игровой момент, с неизбежностью возникающий при подобного рода опытах, и еще, возможно, чисто человеческая ироничность автора, при данной манере письма легко входящая в ткань стиха (в то время как тотальная серьезность апологетов культурного стиха оставляет этой естественной стороне человеческого характера удовлетворяться где-то на стороне). Пародизм – это взгляд на явление с точки зрения жизни, в то время как сатира – это взгляд с точки зрения морально-этических максим и культурных ценностей. Сатира стремится показать отсутствие предмета описания за стилистикой, либо ее полное несоответствие «истинно» существующему предмету. Как мы видим, задачи пародизма, если и не прямо противоположны, то, во всяком случае, весьма далеки от этих. Пародист входит в узкое пространство между якобы предметом и стилистикой и пытается их растащить. Это растаскивание есть само усилие стилистическое, в то же время на содержательном уровне, как бы далеко они не расползлись, их соединяет любовь и жизнереальность. При достаточно верном вживании в структуру взаимодействия данной стилистики с предметом, стилистика может быть оттащена столь далеко от предмета, что превратится в самодостаточную систему и сама может стать предметом описания. Здесь пародизм вплотную подходит к идеологическому апологетизму и тону тотальной серьезности.

Так что, хоть многие стихи и вызывают у читателей смех, мне самому, как видите, далеко не до смеха.

И позволю закончить все эти, возможно, необязательные для любителя поэзии рассуждения строками из моего стихотворения, которые послужат прямым вступлением к стихам:

…я любил всей силой трезвости Доступной сердцу и уму.1v| o3055 Вот нежной зегзицей рыдая Рыдает немка молодая Над телом жениха взывая Ко Богу общему: Майн Гот! Убей проклятый сей народ За наши горькие печали Развей его проклятый род! И Бог ей общий отвечает: Послушай, немка молодая Жених твой посвящен был мне А русский – просто сталь простая В моей протянутой руке Прислушайся, как вдалеке Как россиянка молодая Зегзицей нежною рыдая Над телом жениха сидит И в сторону твою глядит И стало тихо, стало чудно И немка слышит как отвсюду Восходит плач и каплет кровь И сходит Бог и тишина Где каждая слеза слышна Та тишина – и есть любовь1v| o3056 Орел над землей пролетает Не Сталин ли есть ему имя? Да нет же – орел ему имя А Сталин там не летает Вот лебедь летит над землею Не Пригов ли есть ему имя? Не Пригов, увы, ему имя И Пригов там не летает А Пригов? – сидит на земле он И в небо украдкой глядит Орла он и лебедя видит А Сталин? – в земле он лежит1v| o3057 Уеду-ка лучше в страну зарубежную Пускай что чужую, а все-таки нежную Вот то-то и нежная, что зарубежная Не то что своя, словно пыль неизбежная Где слишком мы все высоко неизбежны Уеду и средь зарубежников нежных Единственный буду я груб и несносен А в общем безвреден, как муха под осень1v| o3058 Страна, кто нас с тобой поймет В размере постоянной жизни Вот служащий бежит по жизни Интеллигент бежит от жизни Рабочий водку пьет для жизни Солдат стреляет ради жизни Милицанер стоит средь жизни И говорит где поворот А поворот возьми и станься У самых наших у ворот И поворот уходит в вечность Народ спешит-уходит в вечность Поэт стоит вперяясь в вечность Ученый думает про вечность Вожди отодвигают вечность Милицанер смиряет вечность И ставит знак наоборот И снова жизнь возьми и станься У самых наших у ворот1v| o3059 Милицанер гуляет в парке Осенней позднею порой И над покрытой головой Входной бледнеет небо аркой И будущее так неложно Является среди аллей Когда его исчезнет должность Среди осмысленных людей Когда мундир не нужен будет Ни кобура, ни револьвер И станут братия все люди И каждый – милиционер1v| o3060 Вот оно – чудовище Обло и озорно Лает так чудовищно И ведет позорно Головой узорною К земле припадает Речь свою позорную В слово облекает В действо облекает Всех нас увлекает А мне незазорно С чудищем дружить Я и сам позорно Жизнь умею жить Здравствуй, здравствуй, чудище! Что с тобой поделаешь! За тобою будущее Тебя не переделаешь!1v| o3061 За свой разврат и чернокожесть Сидит тот русский негр в аду А имя за стихов пригожесть Живет средь нас словно в раю Вот возникает мысль какая: Его неведомый нам ад С ему ненужным нашим раем Сравним ли? и чему кто рад?1v| o3062 Наш Анатолий Карпов разгромил врага Коварно мыслящего тупо Так славный воин Карацупа С собакой на границе бил врага Так Карповым разгромлен подлый враг Весомо окончательно и зримо Японскую эскадру под Цусимой Так легендарный потопил Варяг На Бородинском так и Куликовом Полях так поднималась Русь И в страхе падал иностранный трус Всходило солнце вслед. И вслед всходил враг новый1v| o3063 А вот милицанер стоит Один среди полей безлюдных Пост далеко его отсюда А вот мундир всегда при нем Фуражку с головы снимает И смотрит вверх и сверху Бог Нисходит и целует в лоб И говорит ему неслышно: Иди, дитя, и будь послушным1v| o3064 В буфете Дома литераторов Пьет пиво Милиционер Пьет на обычный свой манер Не видя даже литераторов Они же смотрят на Него — Вокруг Него светло и пусто И все их разные искусства Пред Ним не значат ничего И представляет собой Жизнь Явившуюся в форме Долга Он – краток, а искусство – долго И в схватке торжествует Жизнь1v| o3065 На русском нашем на примере Природа хочет показать Как плохо жить остервенелым Они не любят свою мать И чтобы доказать на деле — Живьем нас гонит в ад дышать И в этом благородном деле Грешно ей было бы мешать1v| o3066 Они росли сто лет подряд И выросли в прекрасный сад От подземелий – если снизу Взглянуть – до самых до небес Без, то что мы зовем, каприза По воздуху растут и без Поддержки видимой, возможно Посередине осторожно Поддерживают темный вес Крылами ангелы небес А снизу вверх их гонит бес Возможно, но и то возможно — Сотрудничество то небес С землей, где жив доныне бес Живет, но очень осторожно

Калининская область станция Удомля остров «Дядя Вася»

1977

1v| o3067 Этот остров – «Дядя Вася» Потому что коль сюда Из райцентра ты добрался Дядю Васю покричи Вот он в лодочке уж в центре Вот у берега: Привет! Как дела там у райцентре? — Хорошо – И он плывет1v| o3068 На боевом посту я умереть Я не хочу, но в инвалидном доме Я ждать и ожидая смерть Хочу на берегах Удомли Туда-сюда, обратно меж стволов И сумасшедших ночью крики Такая жизнь – таков ее конец Таков размер, неважно, что великих…1v| o3069 Туман, а может не туман Где просто так, одною страстью Восходят силою ума Над выкормышем сладострастья Чтобы запомнились навек Вся эта местность и округа Где одинокий человек Находит и теряет друга