1v| o3070 Дом человеческий стоит К нему дорожка подбегает И радио вдали полит- ический довод воздвигает А после – горькое танго Вдали, а рядом на приго- рке что-то курит чей-то дед Вот памяти послевоенных дет ствий
2.
1v| o3071 В послевоенны дни Я летом жил в Звени- городе на посаде В соседнем доме ради- о играло о любви Танго и пел их Ви- ноградов вдаль лесов В виду полей и сов етской сельской жизни И пел он их до изне- моженья1v| o3072 Хочу быть прочно тихим, как народ, Который в жизни спрятан без натуги На рынке всяку зелень прод- ает и видит дня итоги Не осмысляя это в траги- ческих словах на фоне явной смерти И не оправдываясь верти- кальной причастности Богу Хочу я в жизни числиться лишь прогу- льщиком1v| o3073 Я отрубал все гордости грядущего И начал жить сегодняшним числом И я себя представил маленькой солом- кой, что взлетает на потребу дней Без дальней оговоренности, ней- тральной к чудесам и просто лей- тящей вдоль земли, вдоль небесов И стало мне нерадостно от соб- ственной неогорченности от соб- ственной необреченности от соб- ственной ненареченности от соб- ственной1v| o3074 Погода. День. Беда без вида Внутритрясение земли Под местом, где… И нет обиды На проживающих вдали На плоскогорье ли, в Китае В других читаемых местах Которые вдруг наплывают О коих память просто так1v| o3075 От смерти умирает человек Среди пожара освещенный ль гибнет
Где смерти нет, но жизни есть погибель В гостинице Россия – человек Среди большой России человек Имеет смерть, но в основном – погибель Где освещенный жив ли человек?1v| o3076 Где бежит там вода водяная Там и каменный камень лежит Зверь звериный на лапах бежит С него капает кровь кровяная Он ложится под древом древесным Закрывающийся – глаз закрыт И уже он на небе небесном Человеком парящим парит1v| o3077 Я думаю: нет, я не глуп Коль столькому дал я отлуп И стольким – веселым и жутким На кратком таком промежутке И вот – не скорблю вспоминая А были ведь лучше меня1v| o3078 Существо существует И кажет нам сущность Вещество веществует И кажет нам вещность Большинство большинствует И кажет нам вещность Меньшинство меньшинствует И кажет нам сущность1v| o3079 Погода. День недели. Время года. Опять погода. И еще природа. Природы день. И представители народа. Картина жизни. И неделя года. И представители погоды. Но природа. Но образ мира. И время народа. День мира. Время жизни. Образ года. Картина дня недели жизни года Природы представителей народа.1v| o3080 Тучи в лужах отразились Лужи в тучах отразились Потом в небе отразились И ничуть не поразились Этой связью неземной С этой живностью земной И несвязею со мной И несвязею со мно- жеством всего иного1v| o3081 Чужая кровь не липнет к телу Но только к коже, так уж сделан Любой приятный человек Чтобы ему из века в век Невыносимо вдруг не стало Он медленно растет как стала- ктит из своих наростов дней И что там нарастет на не- движную прямую душу Бог знает! – может просто руша- щийся камень1v| o3082 Не я суров – но жизнь сурова Я лишь ее объемлю слово в слово Без всякого там старо или нова- торства, к которому я глух Как Бог к сравнениям. Слепой земель ный дух Все сравнивает очи с небом Себя приравнивая к небо- жителям воровским путем Но я вам говорю: потем- ки не от недостатка ламп А от невиденья, как говорил святой Палам- ма Григорий1v| o3083 Если это божий ветер Можно все ему простить Хоть и трудно жить на свете Просто невозможно жить Если и это просто ветер То ему пощады нету Дверь мы на запор завертим Будем дома жить до лета1v| o3084 Если придут ко мне арестовывать меня И тогда уж точно арестуют меня А после судят и посадят меня А после и вовсе незнамо что сделают из меня То что мне тогда останется среди всех дней моих Не останется тогда мне уже ни друзей моих Не останется мне даже ни стихов моих Разбегутся они и останутся все у друзей моих На воле1v| o3085 Хочу я в этом мире быть не вором Но полноправный мать своих трудов Коль смерть кругом – пусть буду черный ворон Коль жизнь кругом – пусть буду Саваоф А если жизнь поделена на секции И я пусть буду поделенный так — Пусть левое забьется слева сердце И правое забьется справа в такт Когда ж у сердца не единый клапан — Пусть будут соответствье вновь: Из первого пусть черная закаплет А из второго – ледяная кровь И красная из третьего пусть кровь А из последнего – последняя пусть кровь1v| o3086 Что нам поэта лучше объясняет Чем самодостаточность влюбленного Он к общей жизни избоку привит Как опытом Мичурина безумного И отторгается уж в третьем поколенье Переродясь в общую природу Что если сверху глянуть – нету тленья А если внутрь войти – то нету хода1v| o3087 Я часто удивляюсь сам себе: Откуда это все берется? С каких высот ко мне все это сбе- гается? и на какую бе ду все это в книгах остается?! Иной читатель ведь не так уж прост Он сбоку препоясан пистолетом Он вовсе даже, скажем, не корыст- любив, но он в претензии к поэту Он понимает: наша жизнь кратка Чтоб разбираться в пользости конечной И всяких там высоких предика- тах. Я согласен с ним, конечно Вот и пишу я про полезность дня Да как ухватишь ты его меня- ющуюся полезность1v| o3088 В Калуге есть скульптурный комбинат Его директор – Анатолий Тихныч Гуков О, сколько чрез него я принял муков Среди которых нет – которой б я рад Давайте лучше думать о приятном: Есть в Африке почти буквальный рай Там озеро Викторья необъятно И зверь чудной – но там, как Пушкин рёк: Уже не просвещенье, а Амин Он далеко не лучше, нежли Гуков О, неужель везде тоска и мука Куда ни оборотишься?! Аминь.1v| o3089 За окошком ходит тьма Предо мною, я же ма- ленький у окна сижу Тихо, хоть порою жу- тко мне у окна Кажется, что вот-вот на- чнется и побольший страх Кто-то памятный размах- нется и прикончит все А жизнь дальше понесе- тся1v| o3090 Я любил ведь этот край Все это связано с ним было Прямо скажем, что не рай Связан был – да позабыл я Здесь и детство прибегло Юность тоже пробегала Это все не помогло Чтобы память крепче стала Дни несметной чередой Этих мест бежали мимо Вот я старый и седой Прихожу, а все – немило1v| o3091 Я уплотнюсь до уровня глагола Мир уплотнив до уровня предмета И это есть вернейшая примета Что все пришло к осиновому колу Что где-то здесь уже последний стих Который больше, чем приворожитель Безумной жизни, но – отдельный житель Он для других снаружи гол и тих1v| o3092 Живого чувства не скажу: оскал Он называется – патриотизм Его я не растил и не искал Но сам он навалился в организм Обнимемся над молчаливой картой Обозначающей российский дом! Ах, дорогой товарищ, Джимми Картер! Уж поздно – хоть и значились б притом Вы зарубежным ангелом Господним Но мы давно поделены на снедь — Что скушают и отрыгнут сегодня И что съедят на будущую смерть1v| o3093 Дух музыки и дух пустой квартиры Они в одну судьбу упряжены Как змей с совой они сопряжены Они со всех сторон окружены За ними все дороги сожжены Пред ними все как прах обнажены Внутри – как мыши все заражены Всем прочим – прочие поражены В обличие какой живой жены Над ними жизнь витает в этом мире Отдельная но и со всеми в мире Зачем она витает в этом мире Разряженном и распушенном мире Где прахом и землей обряжены Они же – как и вовсе сожжены Лишь значатся в посюстороннем мире Дух музыки и дух пустой квартиры Они висят в потустороннем мире А в этом только изображены1v| o3094 Ходит он как прокаженный Одним телом пораженный Женским телом пораженный Женским телом обнаженным Сравнивает со своим Не находит доли сходства Видит он одно уродство Видит он одно сиротство И следы немого скотства Бедного немого скотства Что же делать в мире сем Как тела нам сопрясти Как к гармоньи привести Сеть какую нам сплести Иль собраться в чьей горсти Как покой нам обрести Вот вопрос в чем1v| o3095 Лодка легкая летает По насыщенной воде Гребец весла поднимает Мелки брызги поднимает Дней воды не понимает Здесь ли? там ли? где? – нигде Лучше – здесь, оно – наде жней1v| o3096 Еще не вся повыпита отвага Из наших белых самобытных тел И государства серая бумага Еще промнется от великих дел И будут кверху восходить высоты И дали разнесутся по краям И здесь умрет не тысячный, не сотый — Но первый и второй. И будет храм.1v| o3097 Когда б меня скульптура не кормила Я б убежал в леса и жил там тихий лебедь Или зверек пушной или как небд- ительный олень поплатился б скоро Но я живу как равноправный волк Я знаю пластику и откровенья Но знаю и зубов веселый толк И жадных интересов столк- новенья1v| o3098 Не завидуй другу, если друг богаче Если друг красивей, если друг умней А завидуй другу, коль в кровавой сече За отчизну друг твой смертью храбрых пал Мы живем на свете, чтобы воплотиться В пароходы, строчки – долгие дела Коли нету в что нам вовсе воплотиться — Родина придумает что-нибудь взамен1v| o3099 Ах, сколь их было не хуже меня А были талантливей лучше меня Умнее ведь были, добрее меня Моложе меня и постарше меня Так что с ними сталось со всеми теперь Так тожее само что с мною теперь Иных уже нету к печали теперь Иные живут предо мною теперь Зачем же я так все подробно пишу Зачем же я так все подробно пишу Что если я все это не напишу Так как же узнают что сталося с ними
Футболист
1.
1v| o3100 Футболист летит над полем Словно бабочка цветная Взглядом быстрым и собольим Вратари следят за ним Они тихи и лукавы Словно сдержанные мухи Они встали чуть-чуть вправо Мол – пусть влево нам забьет Сами ж – гтовы прыгнуть влево Здесь наивность и расчет Соблазнителю все Ева Помнится. Все терпит Бог
2.
1v| o3101 Вот футболист как бабочка порхучий С цветка перелетает на цветок Так в чем ж, его судьба-удача-случай Что за такой его отдельный мед? Он знает: там, вдали, за поворотом Стоит вратарь, он может не пустить И надо полевым цветочком притворить- ся Чтоб взгляда не заметил – веки опустить1v| o3102 Не отвергай любви народа Полузадумчивый поэт Во-первых, в том резону нет К тому же это значит, что Нет ненависти к тебе народа С любовью ведь наравне — Она призвание народа1v| o3103 Себя я просто вычел из природы И вот она отдельная стоит Доступная словам любой породы И осмысляема на всякий вид И сам я тоже принял всякий вид И отрицания любого рода И вычитанный из частей природы Среди нее мой облик не стоит1v| o3104 Вот женщина сидит в метро И розовым цветком играет Средь подземельных сих утроб А рядом муж полулитро- вку жмет и обнимает И ум мой несказанно груб Экстраполирует их дальше В последнюю чужую глубь Мысль о которой даже губ- ительна и полна фальши Но дух мой в детской простоте Любуется живой картиной И эту глубь и глуби те Объединяя их в немате- риальное жизнеустройство1v| o3105 Погода, надо сказать, ведь чистый срам Не влазит, надо сказать, ни в какие рам- ки, надо сказать, позор-то прям о, надо сказать – национальный Иной ведь эмоциональный Свидетель, Лермонтова вроде В сердцах проклять ведь может роди- ну, надо сказать1v| o3106 Трудно жить красивому на свете На него все смотрят и завидуют Не завидуйте красивым, дети Старость их безжалостно уродует Трудно жить и умному на свете На него глядят без понимания Не завидуйте и умным, дети Очень их уродуют страдания Ну а справедливому на свете Так и вовсе жить необязательно Не следите за такими, дети За ними и так следят внимательно1v| o3107 Как заснеженная степь Смертно логово Упокой меня постель Одинокого Целый день ходил-гулял Жизнь выгуливал В потолок слюной плевал Богохуливал А как всматриваюсь в ночь Смертным оком я Ой! – душа-то одиноч — Одинокая1v| o3108 Пожалуй что все обозрев пустоты И области стиха и поношенья Я поднимаюсь, как навряд ли сотый Из всех рифмующих, до утвержденья До страшного для стихотворства: Да! Грозящего единственным стать словом И то – последний, но недолжный дар Для всех кто здесь тогда, опять и снова
С некоторым сомнением
1979
Предуведомление
Несколько удручающее название этого сборника относится, конечно, не к самому стихосложению. Нет. Этот процесс всегда несомненен и самоутвердителен. Сомнение, вынесенное в заглавие, свидетельствует об ином уровне ответственности, который возникает в период формирования сборника, отбора и правки стихов с целью вывода их на арену, на суд читателей. Все это заставляет заново вчитываться в собственные вещи уже получитательским взглядом. Так вот, просматривая стихи этим получитательским взглядом, заметил я, что они, в отличие от предыдущих, стали как-то болтливы. Избавившись от груза структурно-языковых задач, которые оформились в отдельную сферу деятельности, стихи стали не просто болтливы, а прокламативно болтливы. Точнее, через них стало бойко выбалтываться. Припоминается, какой-то поэт утверждал, что предметы вокруг него (с некоторой даже укоризной в его адрес) плачут от своей фатальной невысказанности и просят его быть их представителем в мире словесном. Правда, как мне кажется, связь человека через язык с предметным миром – вопрос темный, они сложны до смутности почти христологических дефиниций. Нет, в моем говорении выбалтывается не предметность, а ситуативность. И прекрасно! Прекрасно-то прекрасно, но в том и отличие писания стихов от выведения их в люди, что последнее является уже актом деятеля культуры. И как певец не может не учитывать акустического резонанса, так и деятель культуры не может не учитывать резонанса культурного.
Оглядевшись вокруг, заметил я, что подавляющее большинство современных стихов свидетельствуют о совсем иной, даже противоположной моей, позе лица поэта в этом мире. Эти стихи являют образ поэта предельно серьезного, озабоченного, с вертикальной морщиной страдания на челе, в трагической попытке каждым стихотворением, если уж не сразу, то хотя бы в пределах видимого промежутка времени, спасти Россию, культуру, нравственность – в общем, все, что на его взгляд надо и самое время спасать. И стало мне стыдно и страшно; и при всем моем изумленно-подозрительном отношении к смиренно-общеобразовательной и экстатическо-общегосударственной любви к Пушкину, перед грозящей неизбежностью остаться одиноким стареющим гаером и попирателем всего святого, вынужден я был (правда, не без коварного лукавства) прибегнуть к его (Пушкина) повсеместно узаконенному авторитету. Собственно, к его одной, но значительной интонации: «экий пустячок я накатал». Небезынтересно ведь? Даже больше – поучительно. И даже еще больше – сдается мне, что именно эта интонация (экий… я накатал) является наиболее значащим определением позы поэта в отличие от временно или по каким другим техническим причинам одевающихся в легкомысленное платьице поэзии пророков, учителей нравственности, гражданственности и духовности, спасителей языка, отечества и веры. Поэт (вспомним!) – Божья птаха. Ее дело петь, т.е. болтать. И если уж угодно будет Богу пророчествовать через поэта, то уж как-нибудь само спророчествуется.
1v| o3109 Заря румяная встает По-над румяною страною Румяный рад ей весь народ С румяным тоже и со мною Да что я! – где уж я румян Да и народ уж где румяный Страна, коль наложить румяна — Румяна. А заря – румяна Сама1v| o3110 И литератор должен есть И пить и всякое такое Но что же в нем такое есть Что не дает ему покоя Вот он за столиком сидит Пьет пиво, кушает креветки Но что такое в нем сидит Неутолимое вовеки Оно приходит с высоты И молвит голосом природы: Среди голодного народа И сытый равноправен ты.1v| o3111 Вот страшный макрокосм – в него летают люди Вот страшный микрокосм – в него летит поэт Я тоже космонавт, когда на гермошлеме Моем слова горят: СССР Но вот вхожу я в слой где и слова сгорают Где и сгорает самый гермошлем Брат космонавт! Что, подскажи, мне делать! Иль в должности твоей такого просто нет1v| o3112 Леса населены зверьем А города – своим народом Но женщина и там и там Взывает голосом природы И чтобы лозунгом взлететь Чтоб мыслить государство в силе Природу мало одолеть — В ней надо женщину осилить1v| o3113 Вот племя пушкинских невест Тяжелым истекая соком И в сладострастии высоком Несется Бог куда невесть И вся страна поет им вслед Словно невеста, словно в трансе Приди, о Пушкин, я отдамся! Да глядь – не Пушкин, а сосед1v| o3114 Если вдруг разразится война (В наше время вполне может статься) Что на подвиг подвигнет меня Защищать там или защищаться? Что под немцем и что под китайцем Среди этой природы, увы Можно жить нескончаемо долго Позабыв об отчизне и долге Все забыть… да напомнят, увы1v| o3115 Рыбище вонючее На прилавке длится А плавало ведь чистое В чистой же водице Так же человека вот Государство вытащило Поскорее б что ли Потребило в дело Не загнил чтоб попусту1v| o3116 У нас всех зубы выпадают От старости иль просто так У них же зубы нарастают Хотя они еще с кулак В колясках, кормятся грудями Но близок, близок этот час Когда они взмужав костями С грудей тех перейдут на нас1v| o3117 Выходит лошадь на луга Гулять отпущена под вечер На шее у нее бубенчик Она торжественно нага И романтически прекрасна И ночью это не опасно Но днем, когда она в движенье Когда ее дымится круп То кажется, что даже труп Не одолеет вожделенья
Представители красоты в русской истории и культуре
1979
Предуведомление
Как говорится, в красивом теле – красивый дух. Красиво говорится. И вправду, если внешняя человеческая красота и гармоническое сочленение частей тела и лица являются не просто оболочкой, шкурой, но закономерным выражением красоты и гармоничности духа (при несомненных достижениях носителей ее в какой-либо сфере русской истории и культуры), то данный список должен заставить нас по-новому взглянуть на привычную иерархию, сложившуюся по самостийным и необоснованным законам, иерархию имен русской истории и культуры. А взятый целиком лист имен представляет собой взгляд на русскую историю и культуру с точки зрения красоты.
1. Самый красивый русский царь Николай II
2. Самый красивый русский святой Димитрий
3. Самый красивый русский патриарх Филарет
4. Самый красивый русский полководец Багратион
5. Самый красивый русский политический деятель Плеханов
6. Самая красивая русская политическая деятельница Рейснер