Место для журавля
Шрифт:
Начальник станции быстро собрал ремонтников. Не прошло и получаса, как на путях закипела работа. К площади стали подходить притихшие женщины с ребятишками.
Иволгин еще раз прошелся по перрону, несколько раз внимательно осмотрел затянутый маревом небосвод. В ожидании связи он сел на вросшую в землю чугунную скамейку, снял фуражку, положил рядом. Усталые глаза смыкались. Резко пахло свежим пепелищем. Это напомнило летчику день, когда он проиграл бой в далекой теперь Испании.
…С утра по полудни капитан Иволгин сделал
Поначалу все складывалось удачно. Республиканские самолеты зашли со стороны заходящего солнца, и после первой атаки немцы потеряли сразу три машины. Развернулись для второго захода. Вдруг очередь с фашистского истребителя разбила фонарь машины Алексея. Стреляли сзади. Он не видел, кто — встречным курсом на него шел другой фашист. Иволгин бросил самолет вниз, но «ишачок», словно наткнувшись на что-то, клюнул носом, замер на мгновенье и, уже не слушаясь летчика, понесся к земле. Алексей выломал остатки фонаря и вывалился из кабины. К распустившемуся куполу парашюта со всех сторон потянулись огненные трассы. Вдруг из круговерти боя вынырнул родной «И-16». Он прикрыл собой парашютиста.
Вечером Иволгин с товарищами поехал в Мадрид. Улицы города были изуродованы бомбами. Ночь опускалась дымом свежих пожаров. В густеющей темноте стучали моторы, скрежетали лопаты и чуть слышно переговаривались люди, разбиравшие завалы. Алексей думал о том, что если бы его сегодня не сбили, если бы он летал лучше, на город упало бы меньше бомб…
Но летать в испанском небе ему больше не пришлось. Через день пришел приказ: ближайшим пароходом вернуться на родину.
Все время пути до Одессы Иволгин перебирал в памяти каждое мгновенье последнего боя… Едва корабль успел пришвартоваться, на палубу стремительно поднялся молодой человек в сером костюме. Быстро обведя взглядом немногочисленных пассажиров, он направился прямо к Алексею.
— Капитан Иволгин?
— Так точно.
— Прошу следовать за мной. Вас ждет самолет.
А еще через несколько часов, прямо с аэродрома, наглухо зашторенная «эмка» доставила его к небольшому двухэтажному дому в Подмосковье, похожему на дачу. Встретивший Алексея старший лейтенант распахнул дверь автомобиля и, провожая к крыльцу, сказал:
— Для вас все приготовлено. Приведите себя в порядок, переоденьтесь. Если хотите, можете поужинать. Через полтора часа вас ждут в Наркомате.
В вестибюле Наркомата Иволгина встретил другой сопровождающий. Они поднялись на третий этаж. Новенькая форма хотя и пришлась впору, но еще не обмялась по фигуре и несколько стесняла Алексея. Легкое поскрипывание неразношенных сапог нарушало тишину длинных, полутемных и пустынных в этот поздний час коридоров.
Сопровождающий открыл высокую, тяжелую дверь.
— Прошу.
Иволгин шагнул через порог. В глубине кабинета, освещенного лишь настольной лампой, около стола сидели
— Майор Иволгин по вашему приказанию прибыл. — Алексей чуть запнулся на первом слове. Он не успел еще привыкнуть к новому званию, о котором узнал всего час с небольшим назад.
— Здравствуйте, майор, проходите, садитесь, — полковник указал на стул рядом с собой. — Уходя на командирскую должность, майор Николаев рекомендовал вместо себя вас. Летать будете вот на такой машине.
Полковник повернулся к столу. Иволгин присмотрелся: на темном зеленом сукне яркими блеснами сверкала модель самолета.
«Авиаетка типа „У-2“, — подумал он, — только моноплан».
На таких машинах Алексей летал еще в аэроклубе.
— Перед вами первый в мире невидимый самолет, — тихо проговорил один из гражданских.
Иволгин невольно бросил на него взгляд, но лицо человека терялось в тени абажура. Он снова повернулся к столу, присмотрелся повнимательнее. Модель хорошо знакомого аппарата была выполнена не из металла или дерева, а из чего-то другого, и в полумраке казалась зыбкой, полупрозрачной. Ее контуры едва намечались, скорее, угадывались. Сравнительно отчетливо был виден лишь мотор да шасси.
Гражданский чуть наклонил абажур лампы, направляя свет на самолетик. В центре стола сверкнула яркая горсть солнечных зайчиков — и модель исчезла. Алексей протянул было руку к тому месту, где только что она стояла, но вовремя удержался. Опять разбежались веселые искорки — абажур встал на место — и на сукне появился самолет.
— Особенность нашей конструкции прежде всего в обшивке, — так же негромко продолжал гражданский. — Вся она выполнена из очень легкого и прозрачного материала родоида, или оргстекла. Силовые балки лонжеронов и некоторые другие элементы конструкции, разумеется, металлические, но покрыты зеркальной амальгамой и оклеены родоидом. Капот, кабина, колеса окрашены белой краской и отлакированы. — Он кашлянул. — Н-ну, есть еще и другие особенности, но о них потом.
— Да, вы еще успеете поговорить. — Полковник протянул руку, щелкнул выключателем. Загорелся верхний свет. — Командование предлагает вам, майор, перейти на испытательную работу. Будете доводить до ума вот эту конструкцию.
Иволгин встал.
— Я готов, товарищ полковник.
— Вот и прекрасно, — лицо офицера разгладилось. — А то все рвутся в Испанию, как будто в нашем небе уже делать нечего. Желаю удачи!
…Кто-то осторожно тронул Иволгина за плечо. Он обернулся и увидел механика.
— Связь, товарищ полковник. На проводе — начальник соседней станции.
— Полковник Иволгин, — резко бросил в микрофон Алексей. — Хорошо. Да. Меня интересует, когда на станцию придет поезд? Пути? Восстанавливаем. — Он вопросительно посмотрел на подбежавшего железнодорожника. Тот все понял без слов и тихо зашептал, словно чего-то опасаясь:
— Через час сможем принять.
— Часа нам хватит, — произнес в трубку полковник. — Да. Да. Ждем. Конец.