Место, где живёт счастье
Шрифт:
– Джинни? – в моем имени слышалось и удивление, и вопрос, и надежда.
– Это было так восхитительно! Но та-ак ма-ало, – протянула я с лёгкой ноткой наигранного неудовольствия.
– Тогда, может, повторим? – я не видела лица Кристиана, но знала, что он улыбается.
– Великолепная идея, – я подняла голову и тоже широко улыбнулась своей половинке.
На этот раз мы двигались неторопливо, словно заново изучая тела друг друга. Да, теперь-то я отличия заметила, но на полученное мною удовольствие это всё равно никак не повлияло.
В этот раз, отдыхая на груди Кристиана, я даже не стала интересоваться – появились у меня новые синяки или нет? Главное – никакой боли в объятиях мужа я не испытывала, лишь одно только чистое, ничем не замутнённое наслаждение.
Немного отдышавшись, Кристиан поднялся, порывшись в принесённой сумке, обтёр меня влажным полотенцем и укутал в мягкий плед. Хотя на дворе стоял август, но в пещере было всё же немного прохладно, к тому же я, выросшая в жаркой Атланте, была немного мерзлячкой. А я млела, принимая заботу своего мужа, который предусмотрел всё для моего комфорта, не забыв прихватить этот самый плед, ведь в пещере ничего подобного не наблюдалось – ни гаргульи, ни оборотни никогда не мёрзли. Немного повалявшись и понежившись в объятиях друг друга, мы как-то дружно осознали, что аппетит приходит во время еды, и что недели вынужденного воздержания нам ещё навёрстывать и навёрстывать.
И мы принялись за дело. Кристиан был неутомим, а я с огромным энтузиазмом принимала всё, что он готов был мне дать. Прежде подобная ненасытность аукнулась бы мне потёртостями или утренней болью в мышцах – с чем-то подобным я во время нашего медового месяца не единожды сталкивалась, – но теперь мне ничего подобного не угрожало. И единственное, что осталось неизменным – это моя утомляемость. Так что, после очередного раунда я просто-напросто уснула прямо на груди мужа.
Когда я проснулась, пещера была погружена во мрак – наступил вечер, и лучи солнца уже не пробивались сквозь отверстия в потолке. Я лежала, вновь укутанная в плед, в объятиях Кристиана. Почувствовав, что я заворочалась, он куда-то потянулся, и в пещере вспыхнул неяркий свет фонарика. Он и его прихватил? Неужели знал, что мы задержимся так надолго? Надолго? А как надолго? Если уже вечер, то...
– Арти! – я вскочила и в панике стала оглядываться, ища свою разбросанную одежду. – Он вернулся, а нас нет. Как я могла забыть?..
– Успокойся! – Кристиан перехватил меня, не позволяя бегать босиком по неровному каменному полу пещеры. – С Арти всё хорошо, он сегодня ночует у Кайла и Стейси. Скоро Брэндон и Лора уезжают в школу, и малыш хочет провести с ними как можно больше времени.
– Откуда ты знаешь? – нет, я в словах Кристиана не сомневалась, просто хотела знать – откуда? Оборотни, конечно, могут слышать на огромном расстоянии, но не на таком же! – Ты взял с собой телефон?
– Нет, – протягивая мне яблоко, в которое я тут же с удовольствием вгрызлась, Кристиан покачал головой. – Просто Питер подошёл достаточно близко, чтобы я его услышал, и сказал. Он сегодня был одним из «нянек». Рэнди предупредила его, что мы можем задержаться.
Я уже была в курсе, кто такие «няньки». Долина, в принципе, была безопасна для детей – нет машин, маньяков, диких зверей и тому подобного. Нет никакой внешней опасности. Но дети есть дети. Они сами для себя могут представлять худшую опасность, чем маньяки или звери. Могут упасть с велосипеда, наесться какой-нибудь гадости, свалиться в реку, полезть на дерево... Да мало ли!
При этом в Долине детям всегда давалась видимость свободы – они могли свободно ходить, где им вздумается. Но пока ребёнок шёл по улице – его провожали десятки внимательных глаз. А стоило ему выйти за пределы посёлка, как следом отправлялись двое-трое оборотней, которые, держась на достаточном расстоянии, чтобы оставаться для ребёнка невидимыми, сопровождали его везде и показывались лишь тогда, когда ребёнку нужна была помощь. Что, впрочем, случалось очень редко – детки были достаточно благоразумны, чтобы не попадать в неприятности, и всё же – бережёного бог бережёт.
Поначалу мне было сложно отпускать Арти одного или с друзьями даже в детский городок, но Кристиан объяснил мне, что дети у оборотней – самая большая драгоценность, так что присматривают за ним всей семьёй. И я успокоилась. Привыкла. И потому сегодня, даже не дрогнув, отпустила в поездку в несколько миль братишку, который ещё пару месяцев назад шагу не мог сделать без моей поддержки. Арти открывал для себя новые горизонты, и я этому радовалась – слишком ограничен был его мирок в первые годы жизни.
Так что в этом плане вопросов не возникло. Спросила о другом.
– Питер тоже знает, где эта пещера находится?
– Нет. Он – холостяк, ему вроде как она не нужна. Он просто пришёл по нашим следам, так же, как я нашёл вход по запаху. Захотел бы – нашёл и он, только зачем?
– Действительно – незачем, – согласилась я. Мне уже давно было известно, насколько тактичны оборотни и гаргульи. Наделённые способностью слишком многое видеть и слышать, они старались не злоупотреблять этими своими возможностями, чтобы не ставить окружающих в неловкое положение.
– Знаешь, – Кристиан забрал у меня огрызок яблока, а взамен вручил извлечённый из сумки сэндвич, – я вот тут подумал… Раз уж Арти нас не ждёт, и дома раньше утра не появится…
Я широко улыбнулась, хотя с сэндвичем в зубах это было непросто сделать. Кристиан так «тонко» намекает, что это даже весело.
– А я, совершенно случайно, нам ужин прихватил, – продолжил он, так, мимоходом. – И даже подушечку в сумку сунул, даже не знаю, почему.
– Кристиан, а давай останемся здесь на ночь! – словно озарённая внезапной идеей, предложила я. Потом не выдержала и рассмеялась.
– Великолепная идея, – с серьёзным выражением лица, но чертенятами в хитрющих глазах, закивал мой муж.
И мы остались в пещере на ночь. На восхитительную, невероятно прекрасную, наполненную наслаждением ночь.
Проснулась я в нашей спальне, когда уже перевалило за полдень. Смутно вспомнила, как, уже на рассвете, Кристиан завернул меня в плед, принёс домой и уложил в постель, сама я к тому времени едва держала глаза приоткрытыми и не могла и пальцем пошевелить, и это несмотря на то, что умудрилась поспать днём. Я выключилась, едва коснулась головой подушки, даже не почувствовала, как муж ложится рядом.