Место назначения неизвестно (др. перевод)
Шрифт:
– Пожалуйста, миссис Беттертон, прошу вас – не нужно строить таких предположений. Если бы он был мертв, его тело уже обнаружили бы.
– Его могли не найти. Иногда происходят ужасные вещи. Его могли утопить в реке или в канализации. Я уверена, что в Париже может случиться все что угодно.
– Могу заверить вас, миссис Беттертон, что Париж – вполне безопасный город, где полиция действует достаточно оперативно.
Женщина отняла от глаз платок и устремила на Джессопа взгляд, полный гнева.
– Я знаю, о чем вы думаете, но это не так!
– Каковы были его политические взгляды, миссис Беттертон?
– По-моему, в Америке он был демократом. Здесь голосовал за лейбористов. Он не интересовался политикой. Он был ученым до мозга костей. – И она с вызовом добавила: – Он был блестящим ученым.
– Да, – согласился Джессоп, – он был блестящим ученым. Это и есть подлинный ключевой момент всего дела. Понимаете, ему могли предложить весьма значительные выгоды в том случае, если он покинет нашу страну и отправится куда-либо еще.
– Это неправда! – В голосе женщины вновь прозвучал гнев. – Газетчики пытаются доказать, что это так. И вы все об этом и думаете, когда расспрашиваете меня. Но это неправда. Он ни за что не уехал бы, не сказав мне, не намекнув ни единым словом.
– А он не говорил вам ничего? – Джессоп опять устремил на нее пристальный взгляд.
– Ничего. Я не знаю, где он сейчас. Я считаю, что он похищен или же, как я сказала, мертв. Но если он мертв, я должна это знать. Я должна узнать об этом как можно скорее. Я не могу так жить дальше, ждать и гадать. Я не могу ни есть, ни спать. Мне плохо, я заболеваю от беспокойства. Вы можете мне помочь? Вы можете помочь мне хоть чем-нибудь?
Он поднялся, обошел стол и пробормотал:
– Мне жаль, миссис Беттертон, мне очень жаль. Позвольте заверить, что мы изо всех сил стараемся узнать, что же случилось с вашим мужем. Мы каждый день получаем отчеты из разных мест.
– Отчеты? Откуда? – резким тоном спросила она. – Что там сказано?
Джессоп покачал головой.
– Все они требуют изучения и тщательной проверки. Но боюсь, что отчеты эти, как правило, далеки от истины.
– Я должна знать, – прерывающимся шепотом повторила женщина. – Я не могу так больше…
– Вы питаете очень теплые чувства к своему мужу, миссис Беттертон?
– Конечно же, питаю. Мы ведь поженились только шесть месяцев назад. Всего полгода!
– Да, я знаю. Простите, что спрашиваю, но не было ли между вами каких-либо ссор?
– О, нет!
– И никаких проблем из-за других женщин?
– Конечно, нет. Я же говорю: мы поженились только в минувшем апреле.
– Прошу вас, поверьте – я не предполагаю, будто такое вероятно, но следует учитывать любые возможности того, что может быть причиной его исчезновения. Вы сказали, что в последнее время он не был расстроен, встревожен или же – хотя бы в какой-то степени –
– Нет, нет, нет!
– Понимаете, миссис Беттертон, люди часто нервничают, когда у них такая работа, как у вашего мужа. Ведь они живут в условиях строжайшей безопасности. На самом деле, – Джессоп улыбнулся, – для них почти нормально нервничать.
Она не ответила на его улыбку и невозмутимо ответила:
– Он вел себя, как обычно.
– Ваш муж был доволен своей работой? Он когда-либо обсуждал ее с вами?
– Нет, это все мне совершенно непонятно.
– Вам не кажется, что он испытывал по поводу своей работы какие-либо страхи или угрызения совести – пагубные чувства, так сказать?
– Он никогда не говорил ничего подобного.
– Понимаете, миссис Беттертон… – Джессоп перегнулся через стол, слегка приподняв маску бесстрастности, – я пытаюсь мысленно обрисовать портрет вашего мужа. То, каким человеком он был. А вы почему-то не хотите мне помочь.
– Но что еще я могу сказать или сделать? Я отвечаю на все ваши вопросы.
– Да, вы отвечаете на мои вопросы, но в основном отрицанием. Я же хочу каких-либо подтверждений, чего-нибудь конструктивного. Вы понимаете, что я имею в виду? Гораздо проще искать человека, если ты знаешь, что это за человек.
Миссис Беттертон несколько мгновений поразмыслила.
– Понимаю. По крайней мере, мне кажется, что я понимаю… Так вот, Том был веселым и добродушным человеком. И, конечно же, умным.
Джессоп улыбнулся.
– Это перечисление его качеств. Давайте попробуем более личный подход. Он много читал?
– Да, довольно много.
– И какого рода книги он читал?
– Биографии. Произведения, рекомендованные Книжным обществом. А если уставал – детективы.
– Довольно консервативные читательские вкусы… Никаких особых предпочтений? Он играл в карты или шахматы?
– В бридж. Обычно мы играли с доктором Эвансом и его женой один-два раза в неделю.
– У вашего мужа было много друзей?
– О да, он был очень общительным человеком.
– Я не совсем это имел в виду. Я хочу сказать – были ли у него близкие друзья, те, к кому он питал особо теплые чувства?
– Он играл в гольф с кем-то из наших соседей.
– То есть никаких близких друзей или закадычных приятелей?
– Нет. Понимаете, он долго прожил в США, а родился в Канаде. Здесь у него было не так много знакомых.
Джессоп сверился с записью на листке, лежащем на столе справа от него.
– Как я понимаю, в недавнее время его навещали три человека, приехавших из Штатов. Здесь записаны их имена. Насколько нам удалось узнать, эти трое были единственными людьми, так сказать, извне, с кем он контактировал. Поэтому мы уделили им особое внимание. Итак, первый из них – Уолтер Гриффитс. Он приезжал навестить вас в Харвелле.
– Да, он был в Англии с визитом и приехал повидать Тома.