Место под солнцем
Шрифт:
– Слушай, давай тогда в Россию пробираться. Ее историю мы малость получше знаем и инквизиции там не было.
– Ты думаешь? А ну скажи мне на вскидку кто там сейчас правит и что там происходит.
– Вроде бы Иван Грозный где-то в это время начинал власть прибирать.
– Не-а.... Я и сам не помню точно, но Иван Грозный - это вторая половина шестнадцатого века. Он еще и не родился. А сейчас там его дед, тоже Иван Васильевич, но не четвертый, а третий. Хотя его тоже Грозным звали. Он такое творил, что степняки им детей пугали. И в это время он то ли с Новгородом воевал, то ли с Литвой. А насчет инквизиции, так православная церковь до Никонианского раскола и без нее неплохо справлялась. Еретиков и жгли, и топили только так. Еще когда я в Хайфе в порту работал, там крановщиком мужик один русский был из сектантов-субботников. У них в Израиле
– А это что еще такое. Никогда не слышал.
– Умные книжки читать надо. Это избушка такая, маленькая, из жердей на скорую руку сделанная и смолой обмазанная. Если ты, что-то не то сказал - решат, что ты еретик, свяжут, в избушку закинут и подожгут. А потом новую на этом же месте поставят. Так что, Костя, давай спешить не будем. Осмотримся сперва.
Закончив с едой, друзья пошли осматривать монастырь. Большинство встречных явно пялилось на необычно одетых людей, но не было предрасположено к беседам. Наконец они нашли Антонина на конюшне, где тот чистил своего мула после путешествия. Можно сказать, что монах обрадовался своим попутчикам и охотно стал отвечать на их вопросы. Друзья узнали, что монастырю больше двухсот лет и что стена вокруг него не просто так. Мавры неоднократно вторгались в Лангедок и несколько раз осаждали монастырь. А соседний городок Элне, в котором раньше был собор и епископский дворец, до сих пор разрушен. Но разрушили его не мавры, а войска тулузского герцога Раймонда и короля Луи XI за то, что жители городка взбунтовались и присягнули королю Арагона. А в городке рядом живет чуть более двухсот человек и промышляют в основном рыбалкой в лимане и в море, а также разводят коз да овец. Кузницы в монастыре нет и если надо что-либо сделать, зовут кузнеца из городка. Но оружие он не кует - не умеет. Разве, что нож может выковать. Но сегодня воскресенье и в кузнице никого нет. А за оружием опять же в Перпиньян надо идти. И библиотеки в монастыре тоже нет. Половина монахов неграмотна. Сам Антонин читать умеет, а вот писать не обучен. Имя свое написать может, а на большее не претендует. На все-про-все в обители есть три-четыре евангелия и десяток молитвенников, так как книги очень дороги. На одно евангелие нужно шкуры с трех волов. Это в Тулузе и в Авиньоне при больших монастырях есть скриптории, где монахи переписывают священные книги. А здесь большинство монахов просто заучивают молитвы на память. Нет, никто исторических записей не ведет. Записывают только детей при крещении и умерших.
Когда они вышли из конюшни Борис потянул друга к бревну возле коновязи. По-видимому, бревно это служило приступкой для посадки на коней. Кора сверху была ободрана и ствол носил глубокие царапины от шпор. В текущий момент коновязь была пуста и никого поблизости не было. Напротив коновязи, шагах в двадцати был виден сруб монастырского колодца. Колодец был оборудован воротом с толстой веревкой, однако ведра на конце веревки не было, один только железный крюк, тронутый ржавчиной.
– Знаешь что, - Борис уселся на бревно и потянул Костю за собой, - ты вот Антонину лапши на уши повесил, а он мужик болтливый. Надо бы нам с тобой легенду проработать - кто мы и откуда. А то начнут нас расспрашивать, а мы вразнобой плести чего-то будем. Так и спалиться недолго.
– Так ты у нас вроде как за немца пойдешь, - усмехнулся Константин.
– Какого еще немца? Ты же вроде ему сказал, что мы из Литвы, причем тут Германия?
– А я разве сказал германца?
– Николаев расплылся в улыбке, - Немцами на Руси называли всех иностранцев, кто русский язык не знал. От слова немой, будь он хоть англичанин, хоть голландец или француз. А ты местный диалект не сечешь - значит немец.
– Уел думаешь, - ухмыльнулся Борис, - не все так просто. Я уже понемногу понимать начал. Еще пару дней и говорить смогу. У них в языке полно латинизмов. А у меня в экипаже, на флоте трое сефардов было из Марокко. Они между собой на ладино разговаривали.
– Ладино, хм-м.... Не слышал никогда, - Константин наморщил лоб, - хотя погоди, ладино - латино... Латынь что ли?
– Правильно мыслишь, ноги оттуда растут, хотя это скорее похоже на старо-испанский с включениями иврита и арабского.
– Тю, так ты у нас король. Тут же рядом Испания и даже в 21-м веке в этих краях многие на Каталане говорят, сиречь каталонский диалект старо-испанского, а уж сейчас - тем более.
– Ага, король с голой задницей, - отмахнулся Борис, - ладино ближе к кастильскому диалекту. Впрочем, давай-ка вернемся к нашим баранам. Надо обговорить откуда мы родом, чем занимаемся, чего вдруг паломничать пошли. Согласуем все, чтобы от зубов отскакивало. Ты вот про Литву сказал, а я там никогда и не был. В Риге и в Таллине я был, они же на Балтике стоят. Мы туда пару раз заходили. Еще на Рижском взморье мы с Надей как-то отдыхали - в Юрмале, а вот в Вильнюсе как-то ни разу побывать не пришлось.
– Ну я там был, да и с историей Литвы немного знаком, - Константин почесал в затылке, вспоминая, - Как раз в это время Литва занимала также всю Белоруссию и почти всю Украину вместе с Киевом и до Черного моря. Дед мой с отцовской стороны со Смоленщины родом. Так она тоже под Литвой была. Ты вот про польские заявки "от можа и до можа" слыхал?
– Конечно слышал, так это же про польско-литовскую унию, а до нее еще лет семьдесят-восемьдесят.
– А здесь ты не прав. Это ты про Речь Посполитую говоришь. Ты роман "Крестоносцы" вспомни. Там же литовский князь Ягайло женился на польской королевне Ядвиге.
– Помню, как там автора-то...
– Борис почесал в затылке, - А вот - Генрих Сенкевич. По нему еще фильм старый есть, черно-белый.
– Точно, и было это в тысячу триста затертом году.
– Ну хорошо, предположим. Что это нам дает?
– А дает это нам то, что там - в Великом Княжестве Литовском, в основном все по-русски разговаривали. Так, что на языке мы уже не проколемся. И то, что я Антонину сказал, что мы в Ченстохов ходили, тоже. Это все под одним князем. Если что, так я и по-польски могу немного говорить.
– Ладно, теперь давай про нас с тобой - кто мы такие и чего сюда поперлись.
– Как кто - паломники. Святым поклоняемся, от благочестия.
– Слушай Костя, - Борис рассмеялся, - благочестивый ты мой. Ты хоть одну молитву наизусть знаешь?
– Ну... "Отче наш", наверное, смогу прочесть. Как там - отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да придет царствие твое...
– Даешь курилка, а я и этого не знаю. Вот только ты забыл, что католики на латыни молятся. А тут я ничего, кроме "Патер нострис" сказать не могу. И сомневаюсь, что ты сможешь.
– Нд-а-а, тут ты прав. Что же делать-то?
– Я уже говорил, что с этим вопросом - к Чернышевскому. Но насколько я знаю, люди не только от благочестия паломничали, но и для искупления грехов. Давай подумаем где мы с тобой нагрешить могли. А также чем мы по жизни занимаемся.
– Согласен, только давай со второго начнем, а уже оттуда будем грехи выводить. Какой у нас выбор? В смысле профессии.
– Выбор, кстати, не такой уж и большой, - Борис снова поскреб в затылке, Давай сразу откинем то, что нам никак не подходит. Аристократия и духовенство - сразу два сословия не для нас. На крестьян мы не слишком похожи - да и не ходят они паломничать - их барин-феодал не пустит. Рабочего класса как такового тут еще нет. Даже мануфактуры только лет через триста появятся. Что остается - воины, купцы или скоморохи какие-нибудь. Ах да, еще врачи или алхимики всякие. Насчет воинов - тоже не слишком подходит. Современного оружия мы не знаем, сражаться им не умеем, на конях не ездим. Или ты можешь верхом?
– Ну... Усидеть, наверное, смогу, - Константин поскреб шею, - но целый день в седле - сомневаюсь. А если еще верхом сражаться - нет уж, увольте.
– Значит откидываем. В алхимики я думаю тоже не след соваться. Или золото заставят из свинца делать или на костре сожгут. Хотя химию припомнить не помешает в принципе. В будущем может пригодиться. Что остается - купец, врач или скоморох.
– Насколько я помню, скоморохов тоже преследовали, не так ли?
– Православная церковь их гоняла, а католическая вроде бы нет. Но это нам по другим параметрам не очень подходит. Ты жонглировать умеешь? А по канату ходить?