Место явки - стальная комната
Шрифт:
Мотоциклисты вошли в сарай, внимательно его осмотрели. На чердаке у слухового окна обнаружили забытый бинокль. Один посмотрел в него — ферма, как на ладони.
— Нет его здесь, — сообщил первый мотоциклист, выходя из сарая.
Зандерс и Эрвин, старичок им помогал, осторожно просматривали ближайшие заросли. В стороне раздался хруст веток, и вышедший из сарая второй мотоциклист разрядил автомат в эту сторону. Все бросились туда, где виднелось что-то неподвижное, белое и большое. Это оказалась свинья, которая еще несколько минут назад и
Зандерс сплюнул от досады и тут же втолкнул Эрвина Грюне на место водителя в машину Хольма.
— Без машины он далеко не уйдет, мы его сами достанем. А ты гони в город! И действуй! — приказал Зандерс Эрвину.
Эрвин рванул прямо через кусты.
Лежа на земле, Хольм увидел промчавшуюся мимо свою машину.
Аксель Хольм с трудом преодолел кювет и выбрался на обочину шоссе. Он сделал знак одной проходящей машине, другой, но водители не останавливались. Увидев приближающийся огромный грузовик, инспектор решительно преградил ему дорогу. Водитель резко затормозил.
— Эй, в своем уме? — закричал он.
Волоча ногу, Хольм подошел к нему, протянул удостоверение, затем влез в кабину.
— Гони! — сказал он водителю.
Эрвин Грюне останавливает машину у подъезда дома, в котором живут Аксель Хольм и его дочь Карин.
В это время у себя дома Карин играет с Оскаром в прятки.
— Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать! — говорит она, и Оскар прячется в ванной комнате.
Карин слышит звук мотора, подходит к окну и видит подъехавшую машину отца.
— Наконец-то! — так и не посмотрев на того, кто вышел из машины, она направилась в прихожую, распахнула дверь. — Куда ты запропастился? Мы же опаздываем…
И осеклась — перед ней стоял Эрвин Грюне. Мягко, но решительно он оттеснил ее от двери, повернул ключ в замке и спрятал ключ в карман. В квартире Хольмов Эрвин горячо говорил, обращаясь к Карин:
— Хочешь, я встану на колени? Хочешь?.. Карин, не ходи в театр! Пусть премьера не состоится. Я умоляю!.. Ты ничего не знаешь… Я знаю…
Карин сидит на диване, с ужасом и удивлением взирая на Эрвина Грюне.
— Ты… ты не подозреваешь, — продолжал тот, — кто ты есть на самом деле. Ты лучше, прекраснее, ты необычайнее всех. Я не знал, что может быть на свете такая, как ты. Это правда. Я не лгу. — Он отошел к окну, глухо сказал: — Сейчас нельзя лгать….
— Сейчас? Почему сейчас? Ты… как умирать собрался, — насмешливо сказала Карин.
— Я? — переспросил Эрвин, оборачиваясь. — Не я, ты умрешь, если не послушаешь меня и пойдешь в театр.
За дверью, в ванной, притаился Оскар. Слушал.
Мчится по шоссе грузовик с Акселем Хольмом.
— Стой! — командует инспектор.
Визжа тормозами, машина останавливается. Аксель вылезает из нее, хромая, подходит к столбику с полицейским телефоном.
— Это Хольм, — говорит он в трубку. — Соедини с Бенгтом… Бенгт?.. Нужна твоя помощь… Выйди к подъезду. Нет, лучше за углом…
И снова грузовик
В квартире Карин говорит Эрвину, который стоит перед ней с пистолетом в руке: — Нет, ты не убьешь меня. Знаешь, почему? Потому что ты еще не совсем фашист. Ты пока еще способен любить, ты маму вспомнил, сестру. В тебе осталось что-то человеческое, поэтому я с тобой и разговариваю. Убери пистолет. Пойдем со мной в театр, нас уже ждут. Выйдем на сцену и скажем людям то, что обязаны сказать. — Она поднялась и пошла навстречу Эрвину. Он отступал, повторяя:
— Не ходи туда, Карин. Я люблю тебя! Не ходи! Люблю… — Он чуть присел, будто готовясь к прыжку, выстрелил и в ужасе закрыл лицо руками.
Потом он бросился к двери, стал дергать ее, лихорадочно искать по карманам ключ, долго не мог попасть в скважину. Наконец вырвался из квартиры и побежал вниз по лестнице, оставив дверь распахнутой.
Бенгт ждал инспектора на улице. Подлетел грузовик, остановился, Хольм приказал водителю:
— Выходи!
— Так не договаривались!.. — запротестовал тот.
— Давай, давай! — Бенгт выдернул его из машины и занял освободившееся место.
Машина тронулась.
Оскар осторожно вышел из ванной комнаты, увидел Карин в луже крови и закричал. Он выбежал из квартиры. Нажимая на кнопки звонков, помчался вниз по лестнице.
На площадке появились соседи, столпились испуганно у раскрытой двери.
В это время Эрвин Грюне дергал ключ в замке зажигания, которое не срабатывало. Наконец машина резко взяла скорость.
А Оскар был уже на тротуаре. И в ту же минуту у подъезда встал грузовик с Хольмом и Бенгтом. За мгновение до того Хольм успел увидеть свою машину, отъезжавшую от дома.
— Кто тебя выпустил? — закричал он на мальчика, втаскивая его в кабину.
— Тот… тот… — Оскар показал вслед удаляющемуся автомобилю, — в Карин стрелял…
— Беги к ней! — приказал Хольм своему помощнику. — Вызывай «скорую», звони в театр…
Бенгт выскочил из машины. Хольм резко надавил на газ.
…По городским улицам с риском для прохожих и других автомобилей Эрвин уходил от грузовика.
Однако Хольму еще требовалось сделать остановку на улице Тегнера, у театра.
На мгновение он увидел подъезд театра, толпу людей, афишу у входа и портрет дочери среди других исполнителей.
Хольм высадил Оскара из кабины:
— Беги! Отец там…
Мальчик побежал через улицу. Хольм устремился за Грюне.
Две машины — легковая и грузовая — мчатся по шоссе за городом. Ревут моторы, и ясно видно, что Хольм владеет искусством вождения много лучше Грюне. А тут еще Грюне вздумал круто свернуть в сторону. Машина его едва устояла на колесах, потом соскочила в кювет, и, выбираясь, на шоссе, Грюне потерял время.
Впереди блеснула река, обе машины приближались к мосту. Еще несколько мгновений Грюне потерял, замедлив движение на развилке, — видно, соображал, взбираться на мост или снова свернуть в сторону.