Месяц за Рубиконом
Шрифт:
Честно говоря, слова про убитого Прежнего перевешивали для меня его грубость.
– Давай закончим с нашим вооружением. – Ана остановился у стеллажа. Задумчиво потёр массивный подбородок. – Пробежимся по ручному… С чего бы начать…
Гигантский красный диск звезды уже подползал к зениту. Я глянул вверх, поёжился и отвёл взгляд.
Нет, это реально страшно выглядит!
Звезда маленькая и не очень яркая, но с планеты кажется огромной. А из-за того, что мы так близко, она не просто большая, но ещё и различимая в деталях. Видны
– Ана, а протуберанцы до планеты не достают? – спросил я небрежно.
– Было пару раз.
– Что?
– Не ссы, – ответил Ана рассеянно. – На орбите есть щит, он включается в случае опасности. Только снег немножко подтаивает… Вот! Пожалуй, тебе стоит освоить эту штуку.
Он взял со стеллажа небольшой, почти обычного вида пистолет. Протянул мне. Я покрутил оружие в руках. Спуск, кнопка слева над рукоятью, в стволе круглое отверстие…
– Предохранитель?
– Да.
– А это спуск?
– Верно.
– Огнестрельное?
– Ты имеешь в виду пороховое оружие земного типа? Нет. Такой экзотики у нас нет. Опробуй.
Я нацелил ствол в ближайший снежный бруствер, вопросительно посмотрел на стража. Тот кивнул.
Я выстрелил.
Полыхнуло. Снег разметало в стороны.
– Ух ты, – восхитился я.
– Обычный плазмомёт, – ответил Ана. – Только модель военная, на максималке, у полицейских заряд поменьше.
– Сколько зарядов?
Страж посмотрел на меня с удивлением.
– На два года, если фокус свежий.
Фокус?
– А, – сказал я. – Ну да. Я это и имел в виду. На сколько хватает фокуса?
– Как может фокуса хватать на другой срок? – вопросом ответил Ана. – Локальный энергетический фокус держится семьсот двадцать четыре земных дня, что ты с ним ни делай! Это же константа! Как и мощность!
Очень трудно изображать, будто ты разбираешься в чём-то, что для тебя похоже на колдовство.
Ана задумчиво смотрел на меня. Я вертел в руках оружие.
– Макс, если ты объяснишь мне, что с тобой не так, – сказал Ана негромко, – то мне будет проще тебе помочь.
– Таково Изменение, – упрямо повторил я. – Долго поправлялся, потом в Гнезде были проблемы.
Ана вздохнул.
– Если бы не чувствовал, что ты наш – принял бы за шпиона, – сказал он задумчиво. – Но Школу не обманешь… Хорошо, сейчас возьмём оружие тэни и пойдём в стрелковую зону. Вот у них как раз пороховые заряды в ходу. Оружие примитивное, но тоже имеет особенности…
Я с облегчением пошёл за стражем.
Интересно, тренироваться буду на иллюзиях?
Или опять эти… конструкты… с разумом мятежников?
Я думал об этом, пока мы не вышли на позицию.
И понял, что мне это совершенно безразлично.
Глава четвёртая
На стрелковом полигоне я занимался ещё один день и ещё одну ночь – то есть ещё шесть часов. Звезда выкатывалась из-за горизонта, зловещим гигантским глазом следовала по небосклону и уходила, оставляя за собой холод и тьму.
Я стрелял из оружия существ под названием тэни, из оружия Изменённых (оно было как-то понятнее и привычнее), а потом из оружия тех Изменённых, что служили Прежним. Его, впрочем, было не так много, Прежние предпочитали встраивать оружие в солдат. Знакомые мне бойцы с излучателями в добавочных руках, чистильщики – свора связанных общим интеллектом мелких тварей, не обязательно, кстати, с крысиным ДНК, к человеческому могло добавляться всё, что угодно. А ещё ходоки, мараки, сирены, танцоры, буги, кусаки, стельщики и панцеры – десятки, сотни модификаций, самые немыслимые сочетания человеческой и нечеловеческой плоти, со встроенным или выращенным внутри оружием. Какие-то из них были распространёнными, какие-то крайне редкими, их создавали для конкретных заданий, порой лишь один раз за всю историю.
Кстати, так устрашивший меня некогда уничтожитель, здоровенный и невидимый шестилапый монстр, встречался редко и серьёзным противником не считался. Как я понял, это было одно из простейших и быстрых Изменений, давно уже не использовавшееся в серьёзных боях. Поэтому, наверное, Слуги и выращивали их на Земле для атаки на Гнездо.
Теперь я ясно понимал, что Гнёзда на Земле не были даже полноценными тренировочными центрами. Скорее уж яслями, детским садом, где давали самые первые знания и готовили детей к учёбе. И такие грозные с виду стражи оставались, по сути, детсадовцами, играющими в войну…
Школа была здесь.
А мой наставник, похоже, прошёл все возможные университеты.
Нельзя сказать, что он был мной доволен – я неимоверно тупил, не знал ни одного оружия, дважды собирался использовать причудливые пушки так, что убил бы и себя, и его. Тут ведь не держали холостых патронов или тренировочного оружия, всё было всерьёз.
Но тем не менее я удостоился похвалы за быструю реакцию и хороший прицел, после чего поймал себя на мысли, что очень этим горд.
Неужели у меня начала ехать крыша? И я скоро стану таким же, как остальные Изменённые – вполне довольным судьбой и полным решимости сражаться за Инсеков?
Хотя сам Ана не выглядел образцовым воином, рвущимся в бой. Нет, на осторожного ветерана, пристроившегося на спокойное местечко и обучающего молодёжь, он тоже не походил. Но какая-то усталость и презрение ко всему в нём были. Если бы я не знал, что он мой ровесник – решил бы, что старшему стражу лет сорок как минимум.
С другой стороны, Изменённые взрослели очень быстро. Куколки уже через несколько дней переставали вести себя как дети – немногие исключения, вроде Наськи, только подтверждали правило. Наверное, дело было даже не в мутациях тела и не в уроках, на которых их учили воевать. Само общение с коллективным разумом Гнезда старит.