Метагалактика 1995 № 1
Шрифт:
Воспользовавшись тем, что дождь перестал, Гроцер, Дремба и усатый толстяк расположились на каменных плитах у основания башни. Едва они успели стасовать карты, как сверху на них рухнуло тело несчастного Максимилиана, задавив насмерть рыжего Дрембу. Гроцер и толстяк в ужасе отпрянули.
Лишь через несколько минут они осмелились приблизиться к трупам и оттащить упавшего, в котором не без труда признали своего вечернего гостя.
Затем Гроцер наклонился над рыжеволосым.
Рубаха на Дрембе порвалась, обнажив окровавленную шею. На ней в свете звезд ярко блестела золотая цепочка с жемчужным трилистником.
…А душа Максимилиана, оставив мертвое тело, устремилась ввысь, в полете все более начиная походить на одну из тех светящихся фигур, что присутствовали
Подвал
Вадик и Сергей встретились в сквере у скамейки в гуще разросшихся кустов. Вадик всегда назначал здесь встречи, когда намечалось что-нибудь важное. Брезжило холодное осеннее утро. Только что отморосило и все вокруг было мокрым. Безлюдный сквер насквозь продувался ветром, срывавшим с деревьев остатки листвы. Худощавый, со вздернутым острым носом Сергей зевал во весь рот. До начала занятий в ПТУ, где они с Вадиком учились на последнем курсе, оставалось еще полчаса. Он плюхнулся на скамейку, бросил рядом сумку с учебниками и закрыл глаза, намереваясь еще немного поспать. Вадик, плотный, круглолицый, с румяными щечками и темным пушком над губой, встал перед ним и довольно чувствительно наступил ему на ногу.
— Разинь глаза, соня, — сказал он и в руке его что-то сверкнуло.
В первый момент Сергей не понял, что это было. Предмет мелькнув, исчез в ладони приятеля.
— Покажи, — без особого любопытства, все еще пребывая в объятиях дремы, сказал Сергей.
— Смотреть надо! — огрызнулся Вадик и ударил его носком ботинка по щиколотке.
Взвыв от боли, Сергей раздраженно выпрямился.
— А я что делаю? Ну, показывай быстрее, что там у тебя. Вадик поднес к его глазам большую, сантиметров четырех
в диаметре, золотую монету с четко выбитым профилем. Вокруг профиля шла надпись латинскими буквами. Монета была тщательно вычищена и блестела в свете занимающегося дня.
— Понял теперь, почему я не сказал, зачем мы встречаемся? — Вадик таинственно посмотрел на приятеля. — Это был не телефонный разговор.
Сон с Сергея как рукой сняло.
— Ты ее в подвале нашел? — почти выкрикнул он.
— Мог бы и не спрашивать. Конечно, в подвале. Искал череп, а нашел вот это.
Действительно, Сергей мог бы и не спрашивать. В подвале недавно снесенного старого дома находили не только человеческие черепа, но и всякие другие любопытные штуки, представлявшие археологическую и даже антикварную ценность. Подвал был обширный, с множеством коридоров и комнат, и главной его достопримечательностью были, конечно, обнаруженные строительными рабочими многочисленные кости и черепа, чрезвычайно старые, уже окаменевшие. Директор краеведческого музея утверждал, что дом построен на древнем раскольничьем кладбище, где впоследствии хоронили людей, скончавшихся от чумы. Нечего и говорить, что после таких находок подвал для окрестных жителей сделался местом таинственным, сразу пошли разговоры о том, что в подвале видели какие-то странные тени или светящиеся фигуры, и что оттуда ночами будто бы доносятся стоны и вой. Масла в огонь подлили несколько смертей среди рабочих, прокладывавших через подвал канализацию для соседних новостроек. Рабочие погибли, как было неопровержимо доказано, в результате несчастных случаев — кирпичная кладка стен и потолков в подвале настолько ослабла, что могла обрушиться даже от небольшого прикосновения, а вибрация, вызванная отбойными молотками, ее ослабила еще больше. Но слухи ползли. Поговаривали, будто все это неспроста и в подвале явно завелась нечисть. Для подростков же подвал был словно медом намазан. Они лазали туда, несмотря на строжайшие запреты — в основном в поисках черепов. Местные умельцы делали из них пепельницы и подсвечники, отвозили в Москву и с выгодой продавали.
В последнее время, после гибели пятого рабочего, территорию стройки обнесли забором и поставили сторожа. Но, несмотря на эти меры, в подвал все же умудрялись пробираться.
— Значит, вчера ты там был, — насупившись, сказал Сергей.
— Почему меня не взял?
— Я звонил тебе все утро. Тебя не было.
— Черт, — Сергей сплюнул с досады. — Меня мать вчера картошку копать отправила… Ты, значит, один ходил?
— Хотел взять Андрюху, но он тоже не мог, — сказал Вадик.
— Пришлось идти одному. Думал найти черепушку. Дегтярь вчера вернулся из Москвы и привез хорошие бабки. Продал все, а одну пепельницу даже за доллары.
Сергей взял у Вадика монету и рассмотрел ее со всех сторон. На обороте была изображена голова какого-то зверя — не то козы, не то собаки.
— Это античная монета, — заявил он, хотя сам далеко не был уверен в этом. — Статир, — произнес он знакомое по нумизматической книжке название. — А профиль — императора… этого… как его?… вертится на уме… да, Траяна!
— Ты думаешь?
— Конечно, Траяна! Статиры делали только при нем. А на обороте — римское божество.
Вадик отобрал монету.
— Вчера чистил асидолом. Видишь, как блестит? — повертев ее в пальцах, он спрятал находку в карман. — Чистое золото, можешь не сомневаться.
— Как ты ее нашел?
— Случайно, — Вадик взобрался с ногами на скамейку. — Хотя, вообще-то, день вчера какой-то неудачный был. В подвале копошились работяги. У них там прорвало трубу и они откачивали воду. Ну, я пролез в то окно, ты знаешь какое, иду вдоль стеночки, а сам прислушиваюсь — не идет ли кто. А то поймают — сторожу сдадут, а он, шестерка проклятая, рад выслужиться перед начальством, сразу ментам звонит. В подвале лучше вообще никому не попадаться на глаза…
— Я слышал, работяги сами приторговывают черепами, — заметил Сергей.
— Это факт! Поэтому они и лютуют. На хрена им конкуренты? В подвале и так почти не осталось целых черепов…
— Значит, ты залез и что дальше? — поторопил друга Сергей.
— В каком месте ты нашел монету?
— А недалеко от той комнаты, где кости сложены. Их еще летом собрали в мешки и снесли в отдельную комнату. Хотели, вроде, сжечь, да так до сих пор там и лежат. А комнату — на замок!
Сергей закивал:
— Знаю, знаю. Только замок у них хлипкий. Наши ребята, которые ходят за черепушками, все время его сбивают.
— Ты слушай, как дело было, — перебил его Вадик. — Шагов тридцать не дошел до той комнаты, как вдруг навстречу мне — трое рабочих. Я прямо обмер. Ну, думаю, сейчас зацапают. А они, слава Богу, меня не заметили, остановились за углом. Там место было такое расчищенное, ящики какие-то стояли, так вот они на ящике разложили газету, колбасу достали, бутылку, и начали выпивать. Им там светло, лампа как раз над ними. Разложились капитально, разговоры завели. Мимо них не проскочишь… В общем, решил я не ждать и возвращаться назад. Завтра, думаю, снова приду. Пошел назад. А тут вдруг, слышу, еще какие-то топают навстречу. Чтоб не попасться, пришлось свернуть в какую-то комнатушку. Лампа там не горела, темень. Я стою, жду, когда работяги пройдут. Пригляделся немножко к темноте. А там, кстати, было не так уж темно, свет шел из коридора. Я стою в углу и вот что вижу. В стене, у самого пола, открывается низенькая дверца, и оттуда вылезает какой-то тип. Я, конечно, удивился. Дверца как-то странно открылась. Неожиданно. Даже испугался…
— Представляю! — воскликнул Сергей.
— Ни хрена ты не представляешь, — свирепо возразил Вадик — Меня до сих пор жуть берет, как вспомню. Неожиданно так открылась и бесшумно… И, значит, вылезает оттуда на четвереньках этот тип. В темноте я его особенно не рассмотрел. Кто-то из работяг, и поддатый сильно. Наклюкался до того, что даже с четверенек встать не может. Пробует подняться и снова падает. И вот когда он подымался, я смотрю — что-то у него из кармана вывалилось, звякнуло об пол, и вроде монета какая-то покатилась. И прямо ко мне. У самых моих ног легла. Мне только и дела, что нагнись и подними. Ну, я и поднял…