Метакод
Шрифт:
К сожалению, подчас эта задача решается на уровне умозрительных построений, по сути дела, идеалистических и граничащих с мистикой. Например, американский физик Хейнц Пейджелс полагает, что единый «космический код», представляющий собой некое «послание», управляет не толь¬ко естественными процессами во Вселенной, но и социально-культурными процессами в человеческом обществе. Существует ли «космический код», разумеется, не в виде «послания» от внематериального субстрата, то есть бога, а «встроенный» материей в самое себя, сказать пока трудно. Но вот генетический код, относящийся к биологической ступени движения материи, существует бесспорно. Проник¬новение в тайну генетического кода, программирующего развитие всего живого на Земле, конечно, может приоткрыть завесу еще
А между тем вот какие, например, изыскания в области космоса и культуры проводит профессор из Лилльского университета Б. Же (Франция). Анализируя сказки Пуш¬кина (о попе и его работнике Балде, о мертвой царевне и семи богатырях, о золотом петушке и о царе Салтане), он усматривает в них «космическую ось социальности», кото¬рая, если она разрушается (скажем, отказ царя отдать звез¬дочету шемаханскую царицу в благодарность за золотого петушка), ведет к гибели разрушителя. Профессор Же верно замечает, что всякая сказка уходит корнями в первобытное сознание, но само это сознание, по его мнению, уходит еще дальше — во все ту же «космическую ось», существа которой он не определяет. Собственно говоря, сам Пушкин оказывается здесь ни при чем, хотя подлинно космические мотивы, уже упоминавшиеся нами, были присущи его творчеству.
На наш взгляд, далек от строгой научности и Константин Кедров в своем эссе «Звездная книга», где он проводит мысль о действии в фольклоре разных народов, да и в некоторых художественных произведениях более близкой к нам эпохи (например, в повести Льва Тол¬стого «Смерть Ивана Ильича»), некоего «метакода», рас¬крытие которого якобы позволяет многое прояснить и в за¬гадках древних цивилизаций, и в современном осмыслении единства человека и космоса. Так можно прийти к утвержде¬нию, что все сложности нашего существования и разнообра¬зие нашей истории, эмоций, восприятия и т. п. были зало¬жены в первичном «галактическом яйце», давшем начало нашей Вселенной, что, собственно говоря, и утверждал астрофизик И. С. Шкловский в своей в общем-то весьма содержательной и интересной книге «Вселенная, жизнь, разум», выдержавшей несколько изданий. Однако в философии это называется предопределенностью, провиденци¬ализмом, преформизмом, фатализмом, которые чужды и материализму, и диалектике.
Конечно, рассуждения о «метакоде» импонируют чело¬веческому пристрастию ко всему таинственному и чудо¬действенному. Но, как нам представляется, все это уводит в сторону от реальностей космонавтики и космического века».
Вот ведь как интересно: оказывается, у меня есть еди¬номышленник — профессор Лилльского университета Б. Же. Жаль, что труды его опубликованы у нас лишь в 1983 году, спустя год после публикации моей статьи «Звездная книга». И уж совсем интересно, что неведомый мне амери¬канский физик Хейнц Пейджелс в том же 1982 году пришел к тем же выводам, что и я: есть единый космический код.
Критикуя астрофизика И. С. Шкловского, Ю. Школенко припомнил сразу три «изма»: провиденциализм, префор¬мизм, фатализм. Не многовато ли для одного выдающегося ученого? Давайте вспомним, ведь во всех этих «измах» обвиняли и генетиков, первооткрывателей генетического кода.
Что же касается теории антропной инверсии человека и космоса, то она, по-моему, вполне созвучна такому высказывании Ю. Школенко: «Бесконечный человек, который пусть интуитивно, но справедливо именовался «микро¬космом» со времен античности, в конечном счете соизмерим не с конечной Землей, а с бесконечной Вселенной, с «макро¬космосом». Еще и еще раз мы убеждаемся в том, что Homo Sapiens есть в некотором роде Homo Cosmicus — «человек космический».
Термин «Homo Cosmicus» я впервые предложил в 1984 году именно в этом смысле. В журнале «Техника — моло¬дежи» (1984, № 1) мой доклад был частично напечатан. Он заканчивался словами: «Мы стоим на пороге рождения чело¬века космического».
Думаю, что существование или несуществование метакода — это вопрос не мировоззрен¬ческий, а сугубо научный. Тут покажет время.
Что же касается метакода на уровне искусства, то здесь его присутствие становится сегодня почти очевидным. Однако доводы уважаемого философа убеждают меня в том, что саму идею метакода понимают слишком буквально. Код вовсе не означает стопроцентной предопределенности истории человечества. Образно говоря, это как бы гениальный замысел природы и мироздания. Замысел из¬менчивый и подвижный во времени. Только с высот вечности линия мировых событий выглядит неподвижной. В нашем времени и пространстве она вычерчивается нами.
Когда же речь идет о метакоде в литературе, тут уж совсем тонкая материя. Мне бы хотелось предостеречь читателя и от буквального и от фантастического толкования реальности, о которой идет речь.
Метакод существует, возникла Метаметафора, но их живое воплощение в искусстве — дело сугубо творческое. Это поэтический космос, в реальность которого я твердо верю.
Многие недоразумения проистекают из непонимания самой сути слова «метафора». Существует представление, широко распространенное даже в критике, что метафора — это рассказ о знакомой реальности другими словами, как бы иносказание. Отсюда пренебрежение к метафоре как излишеству, некой риторической фигуре, дани изящной словесности.
На самом же деле истинная метафора всегда говорит о новой реальности, открывает ее. Необычные слова требуются для описания необычного, еще не знакомого человеку.
Метафора — это новое зрение, воплощенное в слове. Метаметафора — это новая космическая реальность, открытая человеком.
Метакод и Метаметафора — какая связь между ними? Этот вопрос я слышу довольно часто и ответить на это могу только метаметафорически:
Компьютер любви
НЕБО – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА
ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА НЕБА
БОЛЬ – ЭТО
ПРИКОСНОВЕНИЕ БОГА
БОГ – ЭТО
ПРИКОСНОВЕНИЕ БОЛИ
ВЫДОХ – ЭТО ГЛУБИНА ВДОХА
ВДОХ – ЭТО ВЫСОТА ВЫДОХА
СВЕТ – ЭТО ГОЛОС ТИШИНЫ
ТИШИНА – ЭТО ГОЛОС СВЕТА
ТЬМА – ЭТО КРИК СИЯНИЯ
СИЯНИЕ – ЭТО ТИШИНА ТЬМЫ
РАДУГА – ЭТО РАДОСТЬ СВЕТА
МЫСЛЬ – ЭТО НЕМОТА ДУШИ
СВЕТ – ЭТО ГЛУБИНА ЗНАНИЯ
ЗНАНИЕ – ЭТО ВЫСОТА СВЕТА
КОНЬ – ЭТО ЗВЕРЬ ПРОСТРАНСТВА
КОШКА – ЭТО ЗВЕРЬ ВРЕМЕНИ
ВРЕМЯ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО СВЕРНУВШЕЕСЯ В КЛУБОК
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО РАЗВЕРНУТЫЙ КОНЬ