Метаморфоза Эдварда Робинсона
Шрифт:
Эдвард машинально открыл дверцу, и девушка устроилась рядом с ним. Мех ее манто коснулся щеки Эдварда, и в ноздри проник тонкий аромат фиалок.
У него не возникло никакого определенного решения: он целиком отдался на волю приключения, судьбы... Девушка назвала его Эдвардом... Без сомнения, речь шла о каком-то другом Эдварде, но это неважно. Она скоро поймет свою ошибку, но пока пусть все идет как идет. Он включил мотор, и машина тронулась.
Девушка рассмеялась. Смех ее был так же очарователен, как и она сама.
– Вы не ас за рулем, это сразу видно. Вы
– Да, – ответил Эдвард рассеянно.
– Пустите меня за руль. По всем этим переулкам нелегко добраться до шоссе.
Он охотно уступил ей место, и машина рванулась в ночь с ужасающей скоростью.
– Обожаю скорость! А вы? Вы совсем не похожи на Джералда. Никто не скажет, что вы братья. И вы не такой, каким я вас себе представляла.
– Да, – согласился Эдвард, – я самый посредственный, самый средний...
– Ну, нет! Вы непредсказуемы. Как там бедняга Джимми? Наверное, в ярости?
– О, Джимми в порядке.
– Легко сказать! Не так уж приятно вывихнуть лодыжку. Он вам все рассказал?
– Ни слова. Я абсолютно ничего не знаю. Может быть, вы просветите меня?
– Все произошло как во сне. Джимми вошел через главную дверь, переодетый девушкой. Через две минуты я влезла в окно. Горничная Агнес Лореллы убирала платья и драгоценности своей хозяйки. Кто-то внизу бросил петарду, все завопили: «Пожар!» Горничная бросилась посмотреть, что случилось, а я в это время схватила колье, выскочила на улицу и сунула его вместе с запиской в машину, а затем присоединилась к Луизе в отеле, сбросив заснеженную обувь. Алиби у меня отличное: она даже и не подозревает, что я куда-то выходила.
– А Джимми?
– О, вы знаете это лучше меня.
– Он ничего мне не говорил, – сказал Эдвард.
– В общей суматохе он запутался в платье и вывихнул лодыжку. Его отнесли в машину. Шофер Лореллы отвез его домой. Каков был бы эффект, если бы шофер сунул руку в ящичек для перчаток!
Эдвард посмеялся вместе с ней, но ум его лихорадочно заработал. Он начал кое-что понимать. Лорелла – достаточно известное имя, синоним власти и денег. Девушка и незнакомец, которого она называла Джимми, решили украсть ее колье, и им это удалось. Из-за вывихнутой лодыжки и присутствия шофера Джимми не мог заглянуть в ящичек до того, как позвонил своей сообщнице. Но нет никакого сомнения, что другой незнакомец, Джералд, сделает это при первом же удобном случае и найдет шарф Эдварда!
Мимо прошел трамвай. Теперь они уже ехали по пригороду Лондона и лавировали между другими машинами. Душа у Эдварда каждый раз уходила в пятки. Эта малышка умела водить, но была так беспечна!
Через четверть часа они остановились перед домом с величественным фасадом.
– Мы можем немного отдохнуть перед поездкой к «Ритсону», – сказала девушка.
– К «Ритсону»? – с оттенком почтения повторил Эдвард, услышав название знаменитого кабаре.
– Да. А разве Джералд вам ничего не говорил?
– Нет. Поэтому ничего не выйдет, – угрюмо ответил молодой человек. – Я не одет для кабаре.
Девушка нахмурилась:
– Значит, вы ничего не знали? Сейчас посмотрим, что вам подойдет из одежды. Теперь мы должны идти до конца.
Величественный дворецкий открыл дверь и почтительно отступил в сторону, пропуская их.
– Звонил мистер Джералд Чемнейс. Он очень хотел поговорить с вашей милостью. Но передать ничего не просил.
«Понятно, – сказал себе Эдвард. – Итак, я – Эдвард Чемнейс. Но кто она? «Ваша милость»? И как это совместить с украденным колье? Карточные долги?» В фельетонах, которыми изо дня в день кормился Эдвард, прекрасные героини вечно попадали в катастрофу из-за своих карточных долгов.
Величественный дворецкий передал Эдварда с рук на руки лакею. Через четверть часа он вышел в холл в безупречном костюме от «Сивил Роу».
Какой незабываемый вечер!
Они сели в машину и поехали в «Ритсон». Как и все, Эдвард был наслышан об этом скандальном месте. Кто не знал «Ритсон»?.. Эдвард боялся одного: не встретить бы друзей настоящего Эдварда Чемнейса. Но этот парень, как видно, долго жил за границей, его мало кто знал в лицо, так что молодой человек несколько успокоился.
Сев за столик у стены, они заказали коктейли. Боже, коктейли! Для Эдварда это было высшей степенью роскоши, символом изысканного пиршества. А девушка в шелковом платье пила их без особого интереса. Вдруг она встала:
– Потанцуем?
Это было единственное, что Эдвард умел делать в совершенстве, поэтому на них все смотрели.
– Ох, чуть не забыла! Дайте, пожалуйста, колье! – протянула девушка руку.
Эдвард вынул из кармана драгоценность и протянул ей. Она застегнула аграф на шее и с обольстительной улыбкой посмотрела на своего спутника.
– Пошли еще!
Они опять танцевали, и более эффектного зрелища на памяти у завсегдатаев «Ритсона» еще не бывало.
Они опять присели за столик. К девушке подошел с победоносным видом старый джентльмен.
– О, леди Норин, как всегда, танцует божественно! Да, да! А капитан Фолио здесь?
– О, Джимми упал и вывихнул лодыжку.
– Неужели? Как это случилось?
– Я еще сама не знаю подробностей! – Она засмеялась.
Джентльмен, раскланявшись, отошел.
Эдвард смотрел на нее, совсем сбитый с толку. Теперь он кое-что узнал. О знаменитой леди Норин говорила вся Англия. Она славилась своей красотой, отвагой, она была первая из первых в кругу золотой молодежи. Недавно появилось сообщение о ее обручении с родовитым капитаном кавалерии, гвардейцем.
– Но все-таки зачем вы это сделали? – не унимался Эдвард. – Скажите!
Она мечтательно улыбнулась:
– Вы, наверное, не поймете меня. Так надоедает обыденность, надоедает изо дня в день одно и то же. И я придумала заняться... ограблениями! Пятьдесят фунтов за право участвовать в жеребьевке. Мне и Джимми выпала Агнес Лорелла. Вы знаете правила, которые мы разработали? Три дня на выполнение каждого ограбления, носить украденный предмет на публике по крайней мере час, иначе пропадет залог и сто фунтов штрафа. Эта вывихнутая лодыжка Джимми оказалась очень кстати. Мы все равно выиграли.