Метаморфоза

Николаевич Денис

– Поэтому я и думаю, что влиять на тело человека можно!
– Виктор говорил эмоционально, увлеченно. При этом он разорвал пачку пельменей и засыпал их в кипящую воду, забрызгав стоящую рядом микроволновку горячей водой.
– Вот смотри, до тех пор, пока ты не мог дышать при БК... близком контакте...

– Я смотрю, у тебя уже свои термины появились, аббревиатуры, - усмехнулся Сергей, доставая на стол сметану и кетчуп.

– А почему нет?
– Виктор помешивал пельмени, не давая им прилипнуть к дну кастрюли.
– До тех пор, пока ты не мог дышать,

при БК - не мог и я. То есть получается, что состояние твоего тела в момент присутствия передается и мне. Ты не мог - я не мог, ты смог - я смог. И это безусловный рефлекс! Теоретически, ты способен меня убить, так и не разрешив вдохнуть.

– Самому при этом рядом завалиться от удушья?
– Улыбнулся Сергей.

– Ну, допустим, у тебя более тренированные легкие и ты, зная о своих действиях, заранее глубоко вдохнешь. Сделаешь перед этим гипервентиляцию легких.

– В принципе, возможно.
– Словечко 'в принципе' было одним из любимейших у Сергея. Он протянул руку за конфетой.

– Вот и получается, что возможно. А раз это возможно 'в принципе', - передразнил Виктор, - то нет ничего невозможного в том, чтобы научится самому дышать, одновременно запрещая это делать мне. Или самому ни в чем себя не ограничивать, ограничивая меня в движении.

– Я с тобой согласен. Но даже если это возможно, то очень не скоро. Я сейчас вспоминаю начало тренировок. В смысле - по рукопашке и борьбе. Ты вспомни, особенно в борьбе, когда опыта мало было у нас, мы разучивали приемы. Там и так зачастую не понятно где твоя рука, а где чужая. А тут надо выполнить какой-нибудь кульбит или завернуть ласту противнику определенным образом... Понимаешь о чем я говорю?

– Ну, - Виктор достал тарелки и принялся вылавливать пельмени.
– Горячее сырым не бывает!

– В этот момент все твое существо сконцентрировано на нужной части тела и на том, что ты хочешь сделать - Сергей проигнорировал последнюю фразу товарища.
– Какой там тебе о чем-то отвлеченном подумать или одновременно с этим, скажем, отползти в сторону! Это потом, когда ты освоился с приемом, да с другим, да с третьим, наборол большой опыт... Только тогда ты можешь отвлечься от частности и взглянуть на ситуацию в целом, подумав о своих тактических действиях и даже разработав стратегию. Ведь именно до этого уровня не доходит подавляющее большинство. Они все остаются на том уровне, когда для выполнения приема надо его вспомнить и сконцентрироваться на нем.

Так же и тут. По аналогии. Мне сначала надо освоиться в азах, а потом переходить к более неудобным в исполнении вещам.

А еще нам надо как можно скорее тебя раскачать. Верю я, что это возможно. Будем с тобой бороться. Я в тебя лезть, а ты меня выпихивать и наоборот.

От пельменей исходил очень аппетитный аромат, и у Сергея заурчало в животе. Некоторое время друзья молчали, а из-за стола доносился только один звук - позвякивание вилок о стекло тарелок.

Доев свою порцию, Сергей открыл баночку меда и достал из холодильника ледяное молоко, сунув в него уже согревшуюся на жаре открытую пачку.

– Есть у

меня мнение, что скоро начнутся вторые девяностые.

– В смысле?
– Виктор тоже доел пельмени и отнес тарелку в раковину.

– А в том смысле, что молодые да ранние у нас сейчас живут идеей 'для себя'. 'Бери от жизни все!' ёбтыть. Вот они и будут брать. Я сомневаюсь, что до них дойдет то обстоятельство, что они не одиноки в своем 'даре'. Представляешь, что может начаться? А что будет, когда они осознают наличие конкурентов?

Вот и надо нам с тобой драться учится. Теперь уже и на этом уровне.

– Ну а что, - Виктор внимательно посмотрел в глаза Сергею, - сам ты не хочешь свое взять? Тебе государство нихуя не дает заработать честно. Вон бля, - он кивнул в окно, - патлатое чмо папашино на 'хаммере' гоняет, ничего не делая. Я пашу, как папа Карло и имею копейки. Ты знаешь, сколько мне отпускных дали?

Виктор, для того, чтобы составлять компанию Сергею в 'образовательном процессе', выбил у начальства двухнедельный отпуск.

– Копейки! Ты сам сейчас детишек учить пойдешь за сколько?

– Ты меня не лечи, я сам доктор. Для того, чтобы серьезно что-либо провернуть, надо научится жопу вытирать бумагой. А у нас пока так, тыкаемся с бумагой, а все руки в говне. Я не прочь у государства отжать, но сначала разберемся с 'инструментарием' и возможностями. Тебя, опять же, может растормошим.

Сергей посмотрел на часы. На сегодня они запланировали совместный с девушками поход в кино. Виктор накануне созвонился со Светланой и пригласил ее и Юлю, заверив, что в местном кинотеатре на десять вечера запланирован очень интересный сеанс.

– Поспать я хочу пару часиков, перед кинотеатром. Ты либо у меня ложись, либо вали ливером...

– Здравствуй Борисыч.

– Здорово!
– Полеткин оглядел своего секретаря-референта, поморщился.
– Не выспался я, Юрьевич. Завари пожалуйста чайку, - и не дожидаясь ответа прошел в свой кабинет.

Прикрыв дверь, положил на рабочий стол папку и включил селектор. Наступило стандартное время связи с начальниками отделов. Развод, чего уж там. Все тот же старый добрый развод, который каждый сотрудник помнит с сержантских погон.

Дождавшись завершения переговоров, в дверь вошел майор.

– Свежий!
– Преувеличенно бодро и жизнерадостно прокричал он.

От чашек, действительно, поднимался ароматный дымок.

– Спасибо Юрьевич, душевное. К жизни возвращаешь.

– Конфет к чайку?

– Ммму, - отрицательно покачал головой полковник.

Взяв в руку стакан, одетый в железный подстаканник, он наполнил его до половины. Сняв крышечку заварника, вылил чай обратно и оставил 'доходить'.

Значит, верно рассказали ребятки про бандита-волшебника. Орлы Ивана не подвели и раскололи Мореходова 'до жопы'. Если бы не намек Полёткина на необычность ожидающей их информации, они бы сдали идиота по 03 не задумываясь. Полковник усмехнулся. Чтец мыслей, значит. Как это... телепат мля!