Метаморфоза

Николаевич Денис

– Это все разговоры в пользу бедных!
– Решительно оборвал беседу капитан.
– Надо разрабатывать план нападения, хоть и не хочется мне. Как бы там головушки не сложить.

– Подождите, товарищи. У меня есть предложение.

Все заинтересованно повернули головы к Юрию Константиновичу.

– Я вчера еще рассматривал карту. Вот, - он достал и развернул бумагу на досках.
– Это река Снежеть. Если по ней доплыть вот сюда, - он повел пальцем несколько сантиметров - то можно добраться до целой россыпи поселков. Видите? Детские лагеря заброшенные, санатории, поселки. И уже от

туда выбраться на М-3. Тут единственно опасное место - резиденция губернатора области. Ну, если там кто-нибудь поселился. Хотя я и сомневаюсь на этот счет, его можно пройти ночью.

– А от туда мы как поедем?
– Заинтересовался Николай.

– Я думаю, найдем худо-бедно машинку. Там, конечно, глухомань. Брошенного ничего нет. Попробуем обменять. Может, попросим подбросить до Москвы, это я не знаю. Но выбраться можно.

– А лодки где взять?

– Лодки надо искать, - согласился Юрий Константинович.
– Но сейчас это не большая проблема. В городе, в любом рыбацком или туристическом магазине можно найти. Две трехместные лодки нам хватит.

– Резиновые...
– Скорее утвердительно произнес капитан.

– Да. Их найти проще и проблем с ними меньше. Течение там как раз в нужную сторону. Плыть легко. Даже если резиденцию ночью проплывать, то за сутки мы доберемся. Может, чуть больше.

Повисла тишина. Каждый обдумывал новое предложение с надеждой. Лезть под пули не хотелось никому. Наконец капитан резюмировал:

– Решено. Давайте обдумывать этот вариант.

В город выехали втроем. Родители оставались в доме ждать возвращения группы. На поиски и возвращение общим решением было отведено три дня. Конечно, в этот срок были помещены все мыслимые и немыслимые случайности, могущие произойти в создавшейся ситуации с тремя вооруженными мужчинами. По истечении оговоренного срока, в случае невозвращения группы, родители должны были выживать по собственному разумению. Но срок был предусмотрен скорее символически. Никто не рассчитывал на плохой исход дела.

В полной темноте, по Карачевскому шоссе, УАЗ подъехал к обжитым районам Брянска и свернул в небольшую рощу, располагавшуюся около дороги. Там, основательно укрыв машину ветками, группа продолжила путь уже пешком. По Московскому проспекту шли скрытно, хотя и не проезжали по дороге машины, а в окнах немногочисленных хозяйственных построек света видно не было. Постепенно домов становилось больше, а пригород заменился городом. Стали различаться далекие звуки: грохот выстрелов, крики и редкая брехня собак. Порывы ветра все чаще доносили вонь стихийных мусорок, видимых в темноте кучами неясных очертаний. Чувствовалось, что город живой.

– Ну и где тут рыбацкие магазины?
– Николай с интересом вертел головой, рассматривая незнакомый город.

– Не знаю. Это Фокинский район - я тут не часто бывал.
– Жека махнул рукой.
– Туда пойдем, будем искать.

Из-за окна ближайшего пятиэтажного дома старой постройки донесся приглушенный плач маленького ребенка. Группа остановилась под укрытым решеткой окном первого этажа, прислушиваясь. Мать, пытаясь его успокоить, что-то ритмично бормотала. Постояв под окном, группа двинулась дальше. Крики и собачий лай становились громче.

Неожиданно из-за угла дома появился человек. Столкнувшись почти нос к носу с ведущим группу Николаем, он замер, испуганно осматривая всех троих. Видно было, что мужчина рад бы дать стрекача, но его удерживает на месте страх.

Николай пристально осматривал незнакомца, не отводя от его живота ствола. Потом, удовлетворившись увиденным, плавно сделал несколько шагов назад, разрывая дистанцию. Мужчина был одет в матерчатую темную куртку и темные же штаны. На светловолосую голову натянута темная спортивная шапка из тех, что были модны у молодежной 'братвы' лет пять назад. Был он лет сорока, с небритым лицом и уставшими, перепуганными глазами. В руке удерживал баул, а с боку, на ремне висело два непонятных темных предмета.

– Подойди сюда, - капитан повел стволом и указал место под стеной дома.
– Сядь, подтяни колени и обними их руками.
– Дождавшись, пока мужчина выполнит поручение, продолжил: - Кто такой, что тут делаешь?

– Эмм...
– Незнакомец вопросительно смотрел на капитана, задрав подбородок.
– Ну, Владислав я. Влад. Живу тут неподалеку, - и он замолчал, явно не знаю, что еще сказать.

– Что на поясе? Аккуратно отцепи и дай сюда.

Мужчина немного повозился и протянул Николаю продолговатый предмет.

– Витек, возьми осторожно. Жека, посматривай за угол. Мало ли, вдруг он тут не один.
– И, видя, что Виктор удивленно крутит в руках обычную полторалитровую бутылку, обмотанную чем-то темным, спросил: - Что это?

– Бутыль, - как-то обреченно, на унылом выдохе произнес пленник.

– Я вижу, что бутыль! Почему она обмотана... изолентой что ли? Для чего тебе пустая бутылка?

– За водой хожу, - вовсе уж потерянным голосом признался тот.

– Что за дурдом пля! Дядя, расслабься. Никто тебя убивать не будет. Если ты мирный человек - пальцем тебя не тронем. Давай, рассказывай, что тут делаешь и какая в городе обстановка?

Они опустили автоматы и смотрели на сидящего человека. Только Жека время от времени выглядывал за угол дома, туда откуда они пришли, следя за тылами. Видя, что ничего страшного и в самом деле не происходит, мужчина осмелел и задал вопрос.

– А вы кто? Не местные что ли?

– Милиция мы. Из Москвы.
– Вырвалось у Николая, окончательно успокаивая, но вместе с тем и удивляя местного жителя.

– Как...

– Каком! Отвечай на вопросы!
– Начал нервничать Николай. Но собеседник уже взял себя в руки и быстро заговорил:

– Я тут живу неподалеку. У меня жена и двое детей. Я еду ищу и воду, как повезет. Недавно ведь дожди сильные были, я успел бочку старую пристроить там - он кивнул куда-то в сторону - под водостоком. Она почти полная налилась. Теперь надо домой перетаскать, а то вода хотя и есть еще, но на долго не хватит. У нас дома мало посуды было, а собирать вообще почти не во что. А вы порядок будете наводить?

Николай поморщился. Он совершенно ничего не понял из скороговорки мужчины и уж тем более не уяснил для себя ничего важного. Но надежда, мелькнувшая в глазах, когда прозвучал последний вопрос, заставила почувствовать себя виноватым и пожалеть о необдуманных словах.