Метаморфозы сознания
Шрифт:
— Значит, нужно организовать охоту? — Джеймс крепко задумался.
— Ну почему же? — удивился его собеседник. — Думаю, они придут к нам сами.
— Зачем они вообще напали на нас? — вздохнула Виктория
Капитан посмотрел на неё.
— Это же ясно, как день, — сказал он. — Потому что мы прилетели заселить мир, который они считают своим.
Административный центр Мидгарда, 4 июня. Хелена Моргенсен
Эдмунд Келлер слушал внимательно. Отчёт Хелены он прочитал очень быстро, после чего
— Всё хуже, чем я думал, — помолчав, сказал Келлер, когда Хелена закончила. — Вопросов множество, а ответов у нас нет. Логика не сходится. А значит, мы что-то упускаем.
— Что вы имеете в виду?
Он откинулся на спину кресла.
— Понимаете, доктор Моргенсен, я передал ваш отчёт в отдел обороны, где его изучили и проанализировали. Вы не делали никаких выводов из произошедшего, потому что вам этого не поручали, а если говорить откровенно, это и не ваша работа. Здесь нужно подключать не биохимию, а тактику и стратегию.
— Мне по-прежнему неясно, — сказала Хелена.
Келлер вздохнул.
— Ваш отчёт прочитали военные. И им сразу бросилась в глаза странная деталь. Засада была организована превосходно: если бы не ваша прозорливость, скорее всего, вся группа погибла бы. А вот на захват этой же группы, угодившей в пещеру-ловушку, направили совершенно не приспособленных к этому, хм, существ. В рапорте капитана Гленна утверждается, что действовали они хуже зелёных новичков, хотя он и соглашается, что, скорее всего, это действительно были солдаты. Сейчас доктор Кристофоретти проводит анатомирование последнего из убитых, по-моему, это доставляет ей какое-то извращённое наслаждение. Но я не думаю, что это что-то изменит. Моё мнение останется прежним.
— Когнитивный диссонанс из-за противоположности этих двух фактов?
— Да. Из этого следует то, что мы попросту не знаем всей картины.
— Ещё бы, — Хелена позволила себе лёгкую усмешку. — Мы не знаем об аквантах практически ничего.
— По сути, да. Я хочу, чтобы вы собрали данные по биосфере Фрейи и помогли военным разработать инструкции для солдат на основе наших новых данных. Возможно, были бы хорошо, если бы вы занялись изучением военной науки. Тогда мы займёмся поиском и изучением аквантов уже вплотную. Вполне возможно, мы сумеем войти в контакт с ними и заключить мир.
— И я должна быть готовой корректировать эти инструкции?
— Разумеется.
— Тогда я займусь сегодня же.
— Превосходно. Что ж, тогда более не задерживаю.
Хелена не шевельнулась.
— У меня есть один вопрос, доктор Келлер.
Он поднял взгляд.
— Да?
— Тогда, на острове, моя лучшая и единственная подруга умирала от яда. Любая другая девушка на моём месте впала бы в панику. Конечно, возможно, она пересилила бы себя и сумела бы вспомнить о приборе искусственной вентиляции лёгких. И даже установить его. Но в любом случае её эмоции мешали бы делу, а руки дрожали бы от притока адреналина.
— Понимаю, — глухо сказал Келлер.
— Раньше я думала, что это просто из-за флегматичного характера, — угрюмо продолжала Хелена. — А теперь вот настал критический момент, и было то же самое, что и обычно. Я боялась за Фиону, боялась, что сделаю что-то не так, но это не мешало мне действовать.
— Разве это плохо?
— Если смотреть с точки зрения Фионы — нет. Для меня же это как минимум странно, потому что ни один нормальный человек не испытывал бы того же, во всяком случае, без серьёзной подготовки. Я хочу ответов, доктор Келлер. Насчёт того, что со мной сделали.
— Вы не первая, кто их требует, — проворчал он. — Проблема в том, что вы можете в них разобраться... Вот что. Я дам вам это, — он достал блокнот, вырвал лист и изящной ручкой размашисто написал на нём адрес. — Договорюсь с ним, а моя секретарша сообщит, когда вам прийти. Он ответит гораздо лучше меня.
Хелена взяла в руки листок.
«Улица Брэдбери, д. 5, Владимир Рыжков», — гласила надпись.
Центр контроля биологических угроз, 4 июня. Фиона Кристофоретти
«Тетродотоксин: небелковый яд нервно-паралитического действия. Химическая формула: CHNO. Физическое действие на организм: молекулы тетродоксина закупоривают натриевые каналы нервных волокон, блокируя ток ионов натрия и, таким образом, управление мышцами. Симптомы отравления...»
Фиона прочитала это на Википедии — ничего лучше под рукой не нашлось. От каждой буквы её мутило, точно она коснулась творчества маркиза де Сада, и статья так и осталась недочитанной. В конце концов от избытка чувств Фиона стёрла всю историю браузера, едва сдерживаясь, чтобы не расколотить планшет о стену.
Это было во время короткого периода на больничной койке. Потом итальянка вернулась к работе, и очень быстро нашлось дело ей по душе.
— Не сложнее, чем потрошить лягушку в школе, — сказала она, ловко делая надрезы, точно занималась этим всю жизнь. Руки слушались её пока ещё не очень хорошо, но, как мудро рассуждала Фиона, существо на столе вряд ли будет протестовать.
Жан, сухопарный худой француз, посмотрел на неё с неодобрением. Он был серьёзным, слишком серьёзным для учёного, как считала Фиона, и шутки на работе не любил. Итальянку в помощницах он воспринял как неизбежное зло.
«Загубит образец, так он всё равно ценности не представляет, слишком повреждён», — пробурчал он тогда в ответ.
Фионе на это было глубоко наплевать.
Она попросту отводила душу.
— Плавней движения, — проскрежетал Жан. — Плавней! Вы не курицу разделываете, аккуратно!
— Тоже мне, аккуратист, — Фиона выяснила, что кости грудной клетки акванта очень похожи на человеческие и теперь возилась с хрящами, собираясь снять рёбра. — Этому-то уже всё равно!
— Зато не всё равно мне, — отрезал француз. Экземпляр был восьмым, который лёг под нож, и Фиона не сомневалась, что предыдущие разложили чуть ли не на молекулы. Жан просто брюзжал, вот и всё.