Метаморфозы: тень
Шрифт:
Что отвечать капитану в этот раз — я не знал. Мы сидели на склоне невысокого холма и смотрели на заходящее Солнце, а за нашими спинами устраивался лагерем немногочисленный отряд — те, кого мы все же смогли собрать по дороге домой. Странно, но разоренный, практически стертый с лица земли, пропахший кровью и смертью Валенхарр воспринимался всеми как дом. Хотя, что в этом странного? Там были люди. Побитые, потрепанные, нищие и голодные, но свои. А здесь… Беглецы до сих пор то и дело оборачивались назад, пытаясь убедиться, что все опасности уже позади, присматриваясь к каждой тени и прислушиваясь к каждому звуку.
Мы все-таки смогли вырваться с территорий, где разгуливали ловчие отряды Тхонга. Пройдет немного времени, и сами горы, за которыми стоял Толакан, перестанут виднеться на горизонте. Еще дней пять-шесть, и придется отчитываться Глыбе о достигнутых результатах. Стало горько. Каких результатах? Из тех, кто вместе со мной вышел из развалин крепости Валена и двинулся на юг, осталось чуть больше половины. Большую часть того, что везли на обмен, мы потеряли в безумных скачках или отдали Рорка в обмен на пленных. Сами пленные… Большинство из них затерялась в предгорьях Толакана, и я не верил, что они найдут дорогу. Тех же, кого мы с Меченым все-таки нашли, догнали или встретили по пути, едва хватало на то, чтобы восполнить потери отряда. Но погибли-то воины. А пришли бывшие рабы — кузнецы, плотники, крестьяне, прачки да потаскухи. Хороший размен.
— Дальше? — я переспросил, не собираясь отвечать на вопрос. Не в этот раз. — Понимаешь, капитан, у нас почти не было шансов вернуться. Будем честными, мы все должны были там остаться, в этих горах. А мы с тобой здесь, причем не одни. Так что, считай, хорошо сходили.
— Так разве я спорю? — похоже, Меченый искренне удивился. — Отлично сходили. Я такого борова завалил, что Глыбе и не снилось. И зубищи каких-то тварей с него снял. Теперь продам и заживу.
Капитан сплюнул.
— Крокодил.
— Что?
— Крокодил. Тварь, зуб которой ты, капитан, себе на шею повесил. По крайней мере, мне так кажется. На юге живут, — разговаривать о смертях и потерях не хотелось, да если честно, и надоело за последние пару месяцев, а вот о животных я бы поговорил. Или о природе. Или просто о чем-нибудь, кроме войны.
— Еще южнее?
— Намного. Там очень жарко. И такие же люди ходят, только с черной кожей.
— Дурило ты, Обезьяна Мор, — Меченый насмешливо покачал головой. — Нет там никаких людей. Ни белых, ни синих, ни черных. Если этот урод там зубы с твоих крокодилов выковыривал, то людей там точно больше нет.
Вот так, поговорили, значит, о природе…
Глава 3
Жалуешься, что по уши в дерьме? Радуйся, что плешь чистая.
Мягкие хлопья снега торопливо ложились на волосы, лица, плечи и тут же таяли, испуганно превращаясь в холодные капли. Я смотрел на затянутое покрывалом метели небо и ловил себя на странной мысли — не верю. Этому ненастоящему небу — не может одновременно стелить снег и светить солнце, почему-то не разгоняющее белое марево. Этому ненастоящему снегу — не может он падать хлопьями и стремительно превращаться в грязь под ногами. Я соскучился по родным снеговикам с тонкими ручками-ветками, по белым крепостям и мелким ребятишкам, штурмующим снежные цитадели. По шутейным войнам, где поражение — всего лишь снег за воротником, а не внутренности под ногами.
Местный снег не приносил умиротворения или спокойствия, он всего лишь делал видимость хуже, а людей еще злее — быстро мокнущая одежда не лучший спутник хорошего настроения. Так и получалось, что по мере приближения к Валенхарру люди вместо того, чтобы приободриться, впадали в еще большее уныние. Меченый попробовал затянуть песню, его лучники подхватили простые слова, но над холмами поплыли не лихие раскаты казачьего хора, а нестройный испуганный шепот. Ненастоящий снег давил на плечи, падал на лица и стекал по изможденным щекам ручьями ненастоящих слез. Или настоящих? Испуганные взгляды постоянно озирающихся рабов не давали забыть, кто мы и, главное, где — на узкой дороге из одного ада в другой.
Город встречал нас черными полями, так и не выветрившимся полностью запахом пепла и гробовой тишиной. Песня оборвалась, так и не дотянув до последнего куплета, — трудно петь поеживаясь. Обугленные кости, перемешанные с грязью под ногами, — все, что осталось от тех Рорка, что сгорели на подступах к городским стенам. Небрежно набросанные кучи белых костей — останки шаргов, погибших внутри городской черты. Их было некому хоронить, а может, и незачем, их попросту вывезли и выбросали, словно прошлогоднюю листву. Птицы и грызуны уже давно очистили их от остатков гниющей плоти, оставив нетронутыми только кости. Берцовые. Тазобедренные. Лучевые. Всякие.
— А черепа где? — я недоуменно осматривал очередную груду останков, пытаясь найти искомые части тел. Скорее из научно-исследовательских, практически антропологических интересов, нежели из простого любопытства.
— Как где? — Меченый непонимающе уставился на меня. — Думаю, там, где и раньше.
Выверт его логики мне показался не очень понятным, и пришлось на всякий случай уточнить.
— Капитан, насколько я понимаю, раньше они были на плечах. А теперь — плечи здесь, а голов нет.
— Не могли же они сами с кольев посниматься да сюда в кучки пристроиться? — он смотрел на меня почти весело. — Так что искать их будем там, где оставили — вдоль дороги на север. Забыл, что ли?
Забыл? Может, и забыл. А может, и не знал — дни сразу после боя мне помнились достаточно смутно.
— Ага. А зачем они там?
Меченый почесал давно не бритую щетину, ругнулся вполголоса, а потом мне тихо пробормотал.
— Ты меня не пугай. Если у меня умишко за горизонт побежит, то ничего, трое- не факт, но пятеро удержат. А тебя кто держать рискнет? Сумасшедшего магика мне на мою старую лысину не хватало.
— Чего-то я тебя не сильно понимаю, капитан.
— А что понимать, если ты сам это предложил?
Похоже, мы начинали играть в загадки, причем по правилам мне совершенно не понятным. Чего я там предложил-то? И когда успел? Я почувствовал, как в глазах плывет. Провал памяти? Лихорадочно перебирал не такие уж и давние события. Бой. Алифи. Ритуал прощания и вазы с пеплом. Пьянка с Меченым. Стоп. Может, тогда что сболтнул?
— Ладно тебе подначивать, лучше напомни, что я предложил. Серьезно, ничего не помню.