Метаморфозы вампиров-2
Шрифт:
Что же это за царство светозарной энергии? Ответа на это у него не было.
Опять пошло бесцельное снижение в темноту. И когда появилось уже подозрение, что искать больше нечего, он снова почувствовал, что опускается в область пульсирующей энергии. Свечения здесь не было — нечто темное и бесформенное обжимало, вроде невидимых туч. На этот раз сама вибрация, возбуждающая и одновременно разрушительная, не оставляла сомнения: сексуальная энергия.
Этот участок спуска оборвался резко, будто разом вдруг пролетел через этаж. И опять вокруг слепое безмолвие, такое длительное, что возникла мысль о некоем безжизненном придонном слое, ниже которого
В эту сумятицу совершенно неожиданно ворвался голос сенгида, отчетливо прозвучавший в голове:
— Где ты сейчас, по-твоему?
— Не знаю! (получилось приглушенно, как будто кричать приходилось сквозь бурю).
— Твой предел уже близко, — послышался голос сенгида.
Тут же охватило огорчение. Сама неистовость силы зачаровывала настолько, что не было желания от нее отобщаться. Оказывается, и звука как такового не было, просто такая стояла круговерть, словно смотришь сверху в какой-нибудь неимоверный котел энергии — громокипящий водоворот внизу Ниагары. И страх, и шалый восторг.
— Спускайся теперь внутрь, — изрек сенгид.
Наказ просто нелепый, приглашение к самоубийству. Но, не успев еще перебороть смятение, он почувствовал, как его втягивает в котел. Боль была страшная. Настигнув, она опрокинула, обожгла, словно струя жидкого льда. Уверенный в своей неустрашимости и вместе с тем страдая как никогда, он сносил муку, не зная, насколько его еще хватит. Наконец боль сковала его словно глыба льда. Тело, глаза, губы, даже мозг — все застыло. Даже болью это уже нельзя было назвать — он перестал существовать как индивидуальное сознание. Все равно, что в тисках муки забыться глубоким сном.
— Теперь возвращайся, — велел голос сенгида. Команда нелепая, но вместе с тем напомнившая, что он еще жив. Стоило шевельнуться, как боль возвратилась, но внезапно схлынула. Он опять очутился над котлом, среди ревущей тьмы.
Так чувствует себя лоцман, который, преодолев на плоту опасные пороги, изыскивает тихую заводь. Едва мелькнула эта мысль, как до тошноты резко повлекло вверх. И тут, словно проснувшись, он снова очутился в уставленной столами пещере. Странно, но чувство такое, будто путешествие было долгим. Ящик на столе был закрыт, и бараш уже приподнимал его за боковые ручки. В столовой, помимо Карлсена, находились лишь сенгид и К— 10. Где-то внутри все еще осколком льда чувствовался холод.
— Это был третий уровень углубленности, — сообщил сенгид.
Карлсен ничего не сказал — холод так и сидел внутри, как скрытое безумие.
— Вы понимаете, что произошло? — спросил К-10.
Карлсен покачал головой.
— Кристалл дал вам возможность бодрствовать на уровне углубленности, где вы обычно засыпаете.
— Это я вижу. Но что, в сущности, произошло?
Каджеки переглянулись, словно решая, кому отвечать.
— Может быть, вы объясните, ведь вы участвовали? — предложил К-10. Сеигид кивнул.
— Жаль, что К-79 сейчас на Эпсилоне-Десять. Лучше него никто бы не объяснил. Ригмар рассказывала вам о его изобретении, эргометре?
Карлсен покачал головой.
— К-79 занимало, почему
Карлсен нетерпеливо щелкнул пальцами.
— Ну конечно! (Стыдно даже за свое тугодумство).
— На более глубоком уровне он все же обнаружил еще один энергетический слой, вроде облака.
Карлсен кивнул.
— Сексуальной энергии?
— Да. За этим участком, — вы уже знаете, — как бы ничего уже и не ожидалось. Тем не менее, на этой глубине ум, оказалось, был высоко заряжен некой формой энергии, что тоньше всех остальных. И, наконец на глубине, едва уже поддающейся измерению приборами, стала встречаться самая мощная энергия из всех, которые фиксировались до сих пор. С ней ни в какое сравнение не шли ни сексуальная, ни энергия самосохранения. Он решил назвать ее тета-пси энергией: «пси» означает энергию психики, а «тета» — неизвестное.
Мы обсуждали эту проблему сообща. Я предположил, что он, вероятно, выявил некую первородную жизнетворную энергию — непосредственно жизненную силу. К-79 возразил, сказав, что эта энергия якобы имеет положительный заряд, что свидетельствует о ее приверженности некой цели — жизненная сила, по его убеждению, должна быть нейтральна. А потратив на усовершенствование своего прибора больше года, он, в конце концов, доказал свою правоту. А именно: что когда жизни возникает угроза, нормальная энергия самосохранения вдруг подкрепляется колоссальным приливом энергии с уровней «тета-пси». И заключил таким образом, что тета-пси энергия — это энергия эволюционной цели. У животных она упрятана так глубоко, что и не обнаружить. У разумных же существ, таких как толаны или земляне, она залегает гораздо ближе к поверхности.
— И все же это не жизненная сила? — переспросил Карлсен.
— Нет. Его можно описать как тяга к перемене, к поступательному развитию. Многие существа его почти лишены — например, акула, или снаму, или наш экандрианский керт, представляющий собой гигантское ракообразное.
Карлсен неожиданно понял, о чем он. Колоссальный прилив энергии, испытанный им в теле снаму, не имел, похоже, цели, помимо собственного бесконечного существования. Вроде монарха, достигшего такого могущества, что уже и азарта нет. Жизненная сила сама по себе вне цели.
— Но я не для того настоял, чтобы вы ее просто испытали, — сказал сенгид. — У большинства людей тета-пси энергия скрыта так глубоко, что они даже не догадываются о ее существовании. Мы, каджеки, обнаружили, что если позволять себе в нее опускаться, то можно перезаряжать клетки тела и жить гораздо дольше обычного жизненного срока. Сама по себе эта энергия ужасна, непереносима, но она придает силу, помогающую выдержать что угодно. Когда-нибудь вы признательны будете за то, что дерзнули в нее окунуться.