Метаморфозы вампиров (сборник)
Шрифт:
В дверь постучали; ручка повернулась. Карлсен сел и спросил:
— Vem ar dar? — девичий голос спросил что-то насчет кофе.
— Поставьте у двери, пожалуйста.
— Который час? — сонно спросила Сельма.
— Без четверти восемь.
— Что?! — Она моментально села. — Ой, мне же бежать надо!
Когда девушка исчезла в ванной, Карлсен принес из коридора поднос с кофе и снова забрался в кровать. Озеро блистало в утреннем свете. Потягивая кофе, он закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Да, усталость чувствуется, но нет той неестественной вялости, которая донимала по возвращении на Землю.
Сельма вышла из ванной полностью одетая — внешность такая же безупречная, как будто собралась к обеду.
— Ты не выглянешь посмотреть — там, в коридоре никого нет?
Он выполнил ее просьбу; в коридоре было пусто. Прижавшись на мгновенье к нему, она выпорхнула из комнаты. Карлсен тихонько закрыл за ней дверь. Оставшись один, он почувствовал странное облегчение.
Он едва успел одеться, как в дверь постучали.
— Stig in! — позвал Карлсен.
Это был Фаллада.
— Утро доброе, — поприветствовал его Карлсен. — Когда угомонился?
— Примерно в половине третьего. Знаешь, я ошибался насчет графа. Он далеко не чудак.
— А что я тебе говорил?!
Фаллада стоял, глядя в окно.
— Мы беседовали о тебе. Он считает твою встречу с той женщиной… словом, это могло сказаться на тебе сильнее, чем ты думаешь.
Карлсен раскрыл было рот, но вновь ощутил глубокое нежелание говорить — то, что испытывал и прежде. Видя, что Фаллада молча дожидается ответа, он пересилил себя.
— Мне надо кое-что тебе сказать.
Вверху на лестнице ударил гонг.
— Это может подождать до после завтрака? — спросил Фаллада.
— Да, пожалуй. В общем-то, надо, чтобы граф тоже присутствовал.
Фаллада с любопытством и как-то сбоку глянул на него, но ничего не сказал.
Остальные, включая Сельму, уже сидели за столом. Столовая окнами выходила на восток, и солнечный свет был нестерпимо ярким.
— Доброе утро, — поднялся Гейерстам навстречу гостям. — Спалось, надеюсь, хорошо?
— Тяжело, — сказал Карлсен, довольный своим ответом: и четко, и искренно.
Он сел между Сельмой и Луиз. Заговорил Гейерстам.
— Мы все надеемся уговорить вас остаться, по крайней мере, еще на денек.
Карлсен взглянул на Фалладу.
— Все зависит от Ганса. Я-то свободен, а у него работа.
— Ой, пожалуйста, останьтесь еще хоть ненадолго, — жалобным голоском попросила Аннелиз Фрайтаг.
Протягивая руку за поджаренным хлебцем, Карлсен случайно коснулся руки француженки. Моментально и без тени сомнения он понял, что ей известно все о Сельме Бенгтссон. Ее осведомленность удивляла. Вместе с тем он почувствовал, что желает эту девушку. Но это не было естественное мужское желание раздеть привлекательную девчонку. Оно было связано с жизнью и теплом, ключом бьющими в ее юном теле. Хотелось раздеть ее донага, прижаться к ней всем телом и по капле выцедить весь ее жизненный запас. Секундой позже до него дошло, что то же он испытывает и к Аннелиз, и что желание наделяет его способностью проникать в их мысли. Обе девушки знали, что Сельма провела ночь в его спальне. Он даже понял, каким образом они это проведали: Сельма оставила свою дверь незапертой и не выключила свет. А утром в семь пятнадцать мимо комнаты проходила Луиз, заглянула и увидела заправленную постель.
Очарованный новым своим даром, Карлсен ел с отсутствующим видом, односложно отвечая на вопросы. Нечто подобное он ощущал во время интимной близости с Джелкой: чувство слитности, когда эмоции одновременно разделяются обоими. Он чувствовал это, как чувствовал души своих детей, когда те были младенцами. А теперь еще вспомнилось, что как-то раз он ощутил это в детстве, стоя однажды летним утром у дерева в саду. Основой всего было глубоко подсознательное движение, никогда не достигающее пределов явного восприятия. Теперь оно проявлялось более внятно. Почти не напрягаясь, Олоф мог уловить, что Луиз Курель тесен лифчик, и бретелька режет левое плечо. А Аннелиз скинула под столом туфли, потому
Капитан попробовал вчитаться в мысли Гейерстама, но из этого ничего не вышло. К нему у Карлсена влечения не было, поэтому ум графа оставался как бы заперт. То же самое и в отношении Фаллады. В его мыслях смутно ощущалось напряжение, но когда Карлсен попытался проникнуть глубже, контакт, похоже, прервался.
Олоф еще задумал определить, находится ли вампирша по-прежнему в нем, вытягивая энергию. Опыт прошлой ночи дал понять, как можно пронаблюдать ее присутствие. Судя по всему, ее не было. В таком случае, почему его тянуло к женщинам, сидящим за столом? От догадки похолодело сердце: потому, что их хочет он сам. Для себя, не для нее. Сердце яростно забилось от приступа тошнотворного страха. Тут Карлсен вспомнил, что собирался поделиться на этот счет с Гейерстамом, и от сердца малость отлегло.
Аппетит сошел на нет, поэтому Карлсен был только рад, когда завтрак закончился.
— Я обычно прогуливаюсь по берегу, или гребу к заливчику на той стороне, — сказал Гейерстам. — Вы вдвоем не желаете присоединиться?
— Разумеется, — ответил Фаллада.
— Можно, мы тоже? — спросила Сельма Бенгтссон.
— Пожалуй, нет, моя хорошая. У нас будет беседа. Вы пока приступайте к занятиям.
Хлынувшее разочарование было таким сильным, что Карлсен чуть было не вмешался. Выходя из столовой, он чувствовал на спине ее взгляд, зовущий, умоляющий оглянуться и подарить улыбку; но сознавал он и то, что две других тоже пристально смотрят ему вслед. Он вышел, не обернувшись.
Воздух был теплым, ласковым; пахло весной. Жизненное поле девушек теперь не выбивало капитана из равновесия, и Карлсен чувствовал себя лучше. На солнечном свету он снова воспрял духом — восторг был неистовым, почти болезненным.
Как только они скрылись в ельнике, Карлсен спросил:
— Можно здесь где-нибудь присесть? Мне надо кое о чем сказать.
— Вон там есть скамья, — указал Гейерстам. В нескольких сотнях метров в озеро впадал небольшой ручей.
— Он бежит с вершины холма, — пояснил хозяин. — Мы зовем его «родник Святого Эрика». По преданию, Святой Эрик провел ночь в молитвах на вершине, в хижине отшельника. На следующий день он повел свою дружину биться с финнами. А еще через день из-под земли пробился ключ — знак, что его молитвы были услышаны.
На том месте, где ручей сливался с озером, в стволе огромного вяза была выдолблена грубая скамья.
Карлсен сразу же заговорил — торопливо, словно боясь, что его перебьют:
— Этой ночью было что-то странное. Ко мне в комнату пришла мисс Бенгтссон.
— Что же в этом странного, дорогой мой капитан? — озорно улыбнулся Гейерстам, приподняв брови. По его тону Карлсен догадался, что он уже обо всем знает.
— Прошу вас, дослушайте…
И началось то, чего он так боялся: нежелание тут как тут, да такое сильное, словно кто-то вцепился ему в глотку. Лицо у Карлсена побагровело, голос зазвучал трудно, сдавленно. Гейерстам и Фаллада смотрели на капитана с удивлением. Он, заикаясь, выдавливал слова, намереваясь произнести их любой ценой.