Метанойя. Репликация
Шрифт:
Я был поражен тем, что Мия знала о моем страдании. Она всегда была сверхчувствительной, но чтобы так точно передать мое состояние, нужно видеть меня насквозь.
– Прости, – тихо ответил я и поцеловал ее мягкие ладони. – Да, меня мучает тот случай. С тех пор, как мы закрыли портал, я не перестаю бояться возвращения древних. Любым способом. Нет разницы. Их тьма пропитывает все и всех таким ядом, который потом долго обезвреживается. И тот случай с клонами байкера наводит на одну мысль – это не человеческие способности. Это может быть кто угодно, даже инверс со способностью иллюзии, но от него веяло совсем другой энергией. Она напомнила их силу, тех, кого мы
Мия покачала головой:
– Да. Именно эту энергию я ощутила от похитителя. Когда он выбегал из палаты, за ним тянулся темный шлейф. Это очень похоже на них.
Боже мой… Только не это. Пусть это будет негативный инверс, просто злой человек со способностями или кто угодно. Только не они. Только не древние.
– Я не хочу, чтобы они снова появились в нашей жизни. Это хуже самых кошмарных снов.
– Марк, для меня это страшная возможность. Ты едва не стал чудовищем, а я чуть не стала матерью сосудов для этих чудовищ. Но мы должны быть сильными. Мы теперь не одни. Мы в ответе за наших детей. Даже в самой тяжелой ситуации я теперь не имею права отчаяться или пойти и спрыгнуть со скалы. Они не смогут без нас. Наши дети должны видеть нашу силу и надежду. И только это.
Мия как всегда проявила свою силу духа. Я безосновательно опасался за то, как она перенесет плохие новости. Их тяжело переносил я, а она оказалась оплотом под ногами нашей семьи. Теперь я это четко ощутил.
Вероятность возвращения древних была большой. Она вообще была всегда. Любой человек на земле может заключить сделку с темной стороной и открыть портал в любой точке мира. И история повторится. Но я всем существом просил небеса, чтобы этого не случилось, и никто из людей не стал новой жертвой.
Тем временем жизнь продолжалась. Наши дети росли, а мы с Мией спрятали страх за них глубоко внутри себя и просто радовались каждому дню.
Влад рос мягким и спокойным, а Мирослава была очень своенравна. Несмотря на малый возраст, в ней обитал дух соперничества, несогласия и бунтарства. Она могла просто замолчать и не общаться, чувствуя себя при этом совершенно прекрасно. Тогда как Влад мучился от чувства вины за себя, за нас и вообще за весь мир перед сестрой. Он всячески пытался вызвать отклик в этой девчонке, делал попытки сближения, предлагая дорогие своему сердцу игрушки и сладости, но если Мирославе не хотелось контакта, она обрубала все поползновения в свою сторону.
Оба наших ребенка взяли мой ген по цвету волос и глаз, но похожи были одинаково и на меня, и на Мию. Большеглазые, с длинными темными ресницами и абсолютно похожими лицами. Мия с трудом заплетала дочери густые, длинные до пояса волосы в красивые ажурные косы, потому что Мира предпочитала «хвост-петельку». И все.
По сообразительности наша девочка тоже была активнее, чем брат. Влад просто не торопился, поэтому на фоне деятельной сестры выглядел на уровень ниже. Разные темпераменты делали близнецов непохожими. И это было нормально. Личность в человеке должна быть неповторимой.
Быть отцом это другая жизнь, отдельная от жизни вообще. Уже четыре года я учился с детьми абсолютно всему, взрослел вместе с ними и даже познавал мир. Причем сразу в двух вариантах: мужском и женском. Влад больше тянулся к Мие, они понимали друг друга уже на уровне взгляда, а Мирослава была моей дочерью и позволяла мне больше, чем другим по отношению к ней.
Однажды около полуночи в поселении раздался тревожный звон местного гонга. По правилам общины все насельники мужского пола от четырнадцати лет должны явиться к месту сбора сразу же.
Я отправился, в спешке накидывая куртку на ходу. Место гонга находилось на открытой поляне перед главными воротами в поселение. Там я увидел много наших мужчин с ружьями, а за оградой чужаков в черном, которые приближались к главному входу. Как только незнакомцы достигли ограды, наши вскинули ружья и прицелились в непрошеных гостей. Я с содроганием подумал, что сейчас у кого-нибудь не выдержат нервы, и все может выйти из-под контроля.
Позади ограды виднелся внедорожник и несколько байков, на которых приехали люди в черном. Несколько незнакомцев приблизились к забору и стали осматривать нашу местность, словно не замечали перед собой пару десятков мужчин с ружьями, нацеленными на них.
Наконец вперед вышел Ийбо Куркоев с двумя помощниками, и пока они шли к ограде, остальные насельники напряженно прицелились, держа стволы в направлении незнакомцев. У ворот произошли переговоры. Люди в черном показывали какие-то бумаги, пытаясь отдать несколько из них Ийбо, но он ничего не брал. Основатель общины вел себя спокойно и невозмутимо, и это вселяло уверенность, что все будет хорошо.
Осматривая местность, один из незнакомцев уловил в толпе меня. Я понял это, потому что стоял немного в стороне от наших с ружьями. Мужчина в черном смотрел на меня так долго, что я невольно ощутил его взгляд где-то внутри себя. А потом в моей голове стало что-то щелкать, будто пытались включить кнопку на светильнике. От этого мне стало нехорошо, появился туман перед глазами и слабость. Я оступился назад, опасаясь упасть в такой неподходящий момент. В это время я словно провалился в пустоту, перестав слышать и понимать. Как будто на время выпал из реальности, а когда возвратился, люди в черном уже уезжали.
Причина их появления казалась странной. Они спрашивали откуда мы берем воду, участвовали ли мы в переписи населения, которая проходила в прошлом году, какими средствами связи пользуемся, как прививаем своих детей и где все насельники общины учтены в городских органах. Незнакомцы пытались вручить Ийбо документы по этим вопросам, требуя его подписи, на что старейшина ответил твердым отказом. В общем-то, визит странных людей ничего не изменил, все возвратились домой, оставив трех дежурных на наблюдательном посту, как обычно. Когда я шел к своему домику, заметил Локку. Она стояла у пушистой ели и поглаживала рукой колючие ветки. Но взгляд женщины был направлен на меня, и выражение ее лица мне не понравилось. Я попытался подойти к ней с вопросом, но Локка быстро ушла за ель и исчезла в темноте, как только заметила мое намерение.
Мы обсудили с Мией странный приезд незнакомцев, но это вызвало лишь больше вопросов. Община не обращается к городским услугам. Вода у них из личных скважин и колодцев, для света используют свечи из воска собственного производства, плюс есть система солнечных батарей, готовят в печах, продукты питания свои, одежду ткут и прядут сами, делают даже обувь. Похожие на унты и угги сапоги шьют из шкур животных, а подошву изготовляют из кожи, путем многократного соединения и склейки особой смолой. Лекарства готовят из растений и природных материалов и мастерски используют при заболеваниях. Так что для проживания староверам не нужен городской контроль и услуги. Но сами визитеры вызвали подозрение. А еще влияние одного из них на мое сознание. Я был уверен, что он каким-то образом воздействовал на меня, потому что ощутил давно забытое чувство – инородное проникновение в сознание. И это напрягло меня больше всего.