Метанойя
Шрифт:
Николай, конечно, знал, что отказываться от подписи совершенно бессмысленно. Здесь все продумано давно, есть соответствующие инструкции. Он и сам не раз так поступал. Просто в этом случае приглашаются два свидетеля, в присутствии которых следователь пишет в обвинительном заключении: «Обвиняемый с обвинительным заключением ознакомился, от подписи отказался». Что и заверяется подписями двух человек. Для суда этого вполне достаточно.
Поэтому, он взял ручку и написал: «С обвинительным заключением ознакомился. С выводами следствия не согласен. Свою вину в инкриминируемом мне преступлении отрицаю». Число, подпись. Конечно, он знал и то, что и эта его рецензия не имеет никакого значения. Мало ли, кто с чем не согласен, особенно обвиняемый! Обвиняемому вообще положено быть не согласным. Поэтому его мнение не имеет никакого значения, главное, что он с заключением ознакомился, чего требовал закон.
Однако Немирович знал и другое: если что-то в верхах изменится, и его дело направят на пересмотр, то в этом и только в этом конкретном случае, его письменное несогласие будет иметь очень большое значение. Поскольку, если человек сам согласился с обвинением, то нет и причины для пересмотра дела. Шанс, безусловно, был мизерный, призрачный, но не таков был Николай Вениаминович, чтобы не воспользоваться даже таким шансом. Просто на всякий случай.
А потом все покатилось по накатанной дорожке. Суд, учитывая хорошие характеристики, отсутствие судимостей и т.д., дал ему десять лет, как он и предполагал. И поехал он в «ментовскую зону» под Нижний Тагил. Где и просидел весь срок, как говорится – от звонка до звонка. Было ли трудно? – Да по-всякому было. Поначалу, конечно, пришлось привыкать, но люди – везде люди, а человек привыкает ко всему. Свыкся и он. Оказалось, что не так страшен черт, как его малюют. Жить можно. Появились друзья, какие-то дела, какие-то праздники, свои заботы и радости. Все как у всех, только теперь свобода его ограничивалась несколькими рядами колючей проволоки с вышками по периметру. А на вышках стояли солдаты внутренних войск с автоматами.
Вышел он на волю в декабре 1993-го, и попал совсем в другую страну. Вроде бы, еще крепкий сорокапятилетний мужик, но ничего не понимающий в новой жизни, которую до этого видел только по телевизору, установленному в бараке. В милицию, естественно, не взяли. Сунулся туда – сюда, но оказался никому не нужен. Поболтался, да и устроился грузчиком в магазин, там хоть что-то платили, да и едой можно было разжиться. И началась новая жизнь.
Глава II
Июнь 1994 года.
Работа грузчиком оказалась, на удивление выгодным делом. Платили так себе, но всегда есть возможность подработать, а потому без денег он не ходил. Немного приоделся, прикупил кое-что по хозяйству. К тому же, в отличие от других своих коллег по ремеслу Николай вообще не употреблял спиртного. По крайней мере, на работе, а дома если и выпивал, то очень умеренно. Что не прошло без внимания от начальства. Ему стали доверять, иногда ставить за прилавок, если продавщицам нужно было зачем-то отойти. Это тоже сказалось на материальном положении в лучшую сторону.
Кроме этого был еще бонус. Работникам магазина продавали товар по более низкой цене, хотя, конечно, и не по себестоимости. Никто себе в убыток торговать не будет. Но цены была настолько завышены, что сбросив даже наполовину ценник для своих работников, хозяин все равно оставался с неплохой прибылью.
В общем, Немирович на жизнь не жаловался и даже подумывал о том, а не открыть ли ему собственный бизнес? Варианты были, но было и боязно. Все же, глядя на тот беспредел, что творился в стране, он понимал, что быть бизнесменом сейчас хоть и выгодно, но опасно. Причем, порой смертельно опасно. И все же, он почти решился. Ему ли бояться опасностей? К тому же, завотделом в магазине, которой явно приглянулся крепкий и непьющий грузчик, обещала, если что, помочь.
Сегодня денек выдался тяжелый, пришлось разгружать несколько машин, а потом еще растаскивать товар по отделам. Николай сидел в подвале магазина и, привалившись к мешкам с сахаром, дремал. Ему опять снилась зона. За все время, что он уже пробыл на свободе, во всех своих снах он всегда видел только зону и никогда – волю. Странно, будучи в заключении, во снах к нему, наоборот, всегда приходила только свобода. Вот и сейчас он снова был там, где провел целых десять лет своей жизни.
Вдруг наверху послышался какой-то шум и выстрелы. Он проснулся сразу и первой мыслью, как обычно стало: слава Богу, это был только сон! Но наверху явно что-то происходило. И явно что-то плохое. Здравый смысл подсказывал ему, что не надо туда соваться, не его это дело. Лучше, наоборот, спрятаться подальше или вообще через задний ход дать деру из магазина. Это было бы вообще самым разумным вариантом. Но проклятое любопытство победило.
Он поднялся наверх и увидел обычную для последнего времени в его стране картину – на магазин наехали бандиты. Их было пятеро, все с бритыми головами, в черных кожаных куртках и широких штанах – бандитская униформа. Хозяин магазина стоял бледный. Будешь тут бледным, если тебе стволом в зубы тычут.
– Значит, так, – вещал старший бандос, ухватив хозяина за воротник рубашки, – будешь отстегивать нам штуку баксов ежемесячно. Отныне мы твоя крыша. За это мы тебя будем защищать. Понял, барыга?
– Понял, – обреченно отвечал хозяин, даже не пытаясь спорить. Понимая, что именно сейчас это совершенно бесполезно. Сейчас лучше соглашаться со всем, а уж потом можно будет что-то попытаться сделать, подняв свои связи в бандитском мире. Пусть бандиты сами друг с другом разбираются.
– Ну, раз понял, значит, молоток. Давай, тащи бабки.
– Но у меня сейчас нет таких денег. Приходите завтра, я постараюсь собрать. Товар еще не реализован…
– Короче, – перебил его старшой, – даю тебе два часа. Если не будет бабок, магазин твой сожжем. Я понятно выражаюсь?
– Хорошо, я понял, через два часа деньги будут! – испуганно бубнил всегда такой важный хозяин магазина. Всегда, но не в этот раз.
Николай стоял, прислонившись плечом к косяку двери, ведущей в подвал, и молча наблюдал. А что? Всяко, развлечение. Раз уж в данной ситуации от него ничего не зависело. И к беде своей, увлеченный зрелищем, не обращал никакого внимания на то, что один из бандитов уже давно внимательно присматривается к нему.
Но когда уже вся кодла собралась на выход, тот вдруг крикнул:
– Погоди, братва! Кажись, я кой-кого знакомого встретил. – И, показывая пальцем на Немировича, процедил:
– Гадом буду, пацаны, это мент, следак, он меня еще по малолетке на трояк в 82-м упрятал, падла.
Конечно, Николаю надо было бежать, шанс был – вниз, в подвал, через черный ход, а там дворами. Но он его упустил, потому что ноги будто прилипли к полу.
Вся компания остановилась и уставилась на Немировича.
– Чё, и правда, мент? Эй, урод, чего молчишь? Ты мент?
– Я грузчик, – тихо ответил Немирович, уже понимая, что ничего не обойдется. Бандюганам хотелось развлечения, а развлечение у них одно – избить кого-нибудь беззащитного. И он не ошибся.