Метель
Шрифт:
Очень скоро грохот повторился снова. А точнее настойчивый стук в дверь. И как только я это поняла, вместо того, чтобы как-то адекватно отреагировать, лишь недовольно прикрыла глаза и отвернулась.
— Никого нет дома… — прохрипела сама себе и закрыла голову подушкой, когда в дверь снова начали долбить.
И я могла бы так еще долго игнорировать нежданных гостей, если бы в какой-то момент до меня не донесся голос.
— Аня, открой! Мы знаем, что ты здесь!
Я даже убрала подушку, пытаясь раскачать вялые мыслительные процессы
— Я все равно зайду, даже если мне придется выломать эту чертову дверь! — раздалось грозное предупреждение и мое лицо впервые за последние дни отразило хоть какие-то эмоции.
Ну, ничего себе!..
Я действительно опешила, узнав в обладателе этого поставленного сопрано — маму! Но это удивление слишком быстро потерялось под толстым слоем апатии и пофигизма. Так что я снова нащупала подушку и упрямо зажмурилась, пытаясь обратно погрузиться в свое забвение. Скорее… Пока боль не начала меня жрать! Пока воспоминания не разлились ядом в воспаленном сознании, чтобы медленно травить меня!
Я не знаю, сколько дней уже прошло. Сколько времени я так лежала, выпадая из жизни, и бесконечно теряясь где-то между сном и явью. Я не ела. Не мылась.
Вставала только, чтобы справить нужду и не умереть от жажды. В остальном — мое тело ни в чем не нуждалось…
Я понимала, что это ненормально. Это был медленный путь к тому, что должно было меня пугать. Но пока была не в силах справиться со своей губительной болезнью. Да и не хотела…
— В общем, так, — снова услышала я строгий голос и недовольно поморщилась. — Я считаю до трех. И если ты не откроешь, вызываю МЧС!
Господи, да что на нее нашло?! Разве не ясно, что я не хочу никого видеть? Внутри даже начало просыпаться что-то от этой наглости. Разгонять кровь и расшевеливать мои нервные окончания.
— РАЗ! — прозвучало как выстрел и гнев жгучей вспышкой разнесся в груди.
Да, бл^ть! Ну что за детский сад?!
— ДВА! — последовало многообещающее и я не выдержала.
Остервенело, отбросила скомканное одеяло и встала с кровати. Резкое головокружение застало меня врасплох и дезориентировало, но я упрямо заставляла себя переставлять ноги в направлении коридора. Сама напросилась!
Сейчас я готова была на все, лишь бы меня оставили в покое! Даже на грубость…
Добравшись до двери, я прокрутила защелку и распахнула ее, не заботясь о том, что одета в одну помятую ночнушку. Но вместо того, чтобы воплотить в реальность свои грандиозные планы, в первую же секунду растерянно застыла, столкнувшись со взглядом серых глаз.
— Господи, Боже мой… — выдохнула мама и то, что отразилось на ее лице мне не понравилось.
Даже мороз по коже прошел, когда она закрыла рот рукой, не в силах оторвать от меня взгляда. В следующую секунду я заметила Евгения, что стоял немного дальше и, наконец, прикрылась руками, стыдливо опустив голову. Его взгляд был более сдержанным, но на эмоции ничуть не легче и это окончательно сбило весь мой боевой
— Что вы здесь делаете? — спросила осипшим голосом, чувствуя себя крайне неуютно.
Мне не ответили. И эта странная тишина напрягла еще больше.
— Женя, постой здесь, — неожиданно выдавила мама и решительно зашла в квартиру, оттиснув меня внутрь.
Так же решительно она захлопнула дверь, и застыла лишь на несколько мгновений, напряженным взглядом оценивая обстановку квартиры. И судя по выражению лица увиденное ей явно не понравилось…
Неожиданно женщина скинула свою сумку прямо на пол, уверенно взяла меня за локоть и потянула в ближайшую комнату.
— ЭЙ… ты что делаешь? — начала я сопротивляться, но была настолько слаба, что могла лишь возмущенно лепетать.
Первым делом она распахнула шторы. Затем, не обращая внимания на мое недовольство, ухватила за плечи и куда-то целенаправленно потолкала.
— Хватит! Пусти меня!.. Ты что себе позво…
Слова оборвались. Потому что взгляд, полный хмурого возмущения, застыл на отражении. Моем отражении. И от увиденного внутренности передернуло болезненным током… Нездоровый цвет кожи, волосы спутанные, грязные, глаза мертвые, с темными кругами от неспокойных ночей, осунувшаяся фигура и бесцветные, сухие губы.
Господи, что это?.. Что от меня осталось? Какое-то беспомощное, безликое существо!
Жуткое осознание обжигающим всплеском разошлось в груди из-за того, во что я превратилась… Это был шок. Особенно, когда я увидела застывшие слезы в чужих глазах.
— Аня… — голос мамы сорвался, но в следующую секунду приобрел стальные ноты:
— Что произошло? Что он сделал?!
Сердце заколотилось под гнетом накативших эмоций, и грудь заходила от частого дыхания. Пряча взгляд, я вывернулась из ее рук и неловко отступила на несколько шагов.
Нет… Я не была готова. Не сейчас!..
— Ничего не произошло, — ответила, напряженно изучая ворс своего ковра. —
Просто… я заболела. Это пройдет… Я справлюсь.
Я, наконец, нашла в себе смелость, чтобы взглянуть на нее, но встретившись с ледяным недоверием, пропустила в груди вспышку раздражения. Почему мне так стыдно и неудобно перед ней? Какая разница вообще?.. Почему эта женщина решила, что имеет право вмешиваться?! Это только мое дело!
— Хорошо, — уступчиво отозвалась она, пытаясь подойти ближе. — Давай мы присядем и спокойно поговорим…
— Перестань, — перебила я, осадив ее осуждающим взглядом. Я же не ребенок и не душевнобольная! — Со мной все в порядке.
— Нет, — неожиданно отрезала она. — Ничего не в порядке, Аня! Я знаю, что с тобой происходит. Я тоже проходила через это!
Мой упрямый взгляд устремился в сторону.
— Я не хочу об этом говорить. — отчеканила неотступно и холодно.
— Тебе просто жизненно необходимо об этом говорить, — возразила она непреклонным тоном. — Потому что ты не справляешься. А пока только заживо хоронишь себя!