Метеор
Шрифт:
XI
Утром температура у больного поднялась до тридцати восьми с лишним, бинты у рта потемнели, словно от проступившей крови. Пациент совсем пожелтел, как и следовало ожидать, и таял на глазах.
— Ну что? — осведомился хирург у сестры милосердия. — Сегодня ночью он вам не снился?
Сестра решительно покачала головой.
— Нет. Я молилась, и это помогло. А кроме того, — мрачно добавила она, — я на всякий случай приняла тройную порцию брома.
Вошла другая сестра и доложила,
Ясновидец, с заострившимся носом, уныло торчащим кверху, лежал, закрыв глаза.
— Ну, с какой стати у вас жар? — рассердился хирург. Покажите! — Температура была тридцать восемь с лишним. Хирург сердито снял с больного повязку, рана была отличная, чистая, вокруг ни следа воспаления. И вообще никаких признаков болезни, вот только икота и чуть пожелтели белки глаз.
Хирург бредет по коридору и снова заходит в палату номер шесть. Там, у постели пациента Икс, стоит знаменитый терапевт в обществе четырех молодых врачей в белых халатах и со смаком произносит: "Fiebre amarilla".
— Ничего не поделаешь, коллега, — обращается он к хирургу, — придется вам поделиться этим пациентом с нами. Такой редкостный и интересный случай. Вот погодите, здесь соберется весь факультет со всеми светилами науки. Вы бы хоть повесили над постелью балдахин и надпись под хвойной гирляндой: "Добро пожаловать!" Или что-нибудь в этом духе. — Он высморкался, словно в рог затрубил. — С вашего разрешения мы возьмем у него несколько капель крови. Господин ординатор, распорядитесь, чтобы ассистент взял у больного кровь.
Получив по инстанции это распоряжение, высокий, длинноволосый ассистент, стоявший у левого локтя корифея терапии, наклонился к предплечью больного и протер его кожу ваткой.
— Когда вы освободитесь, — проворчал хирург, обращаясь к старику, — я попрошу вас на минутку к себе.
Но старый доктор еще не исчерпал своих восторгов по поводу желтой лихорадки и продолжал говорить о ней, пока хирург вел его в палату ясновидца.
— Ну вот, — сказал хирург. — А теперь скажите мне, что с ним?
Старик засопел и взялся за пациента, легко и искусно ощупывая его, тихо приказывая вздохнуть, не дышать, вздохнуть глубже, лечь, сказать, если будет больно, и все прочее. Наконец он оставил пациента в покое, в раздумье потер себе кончик носа и подозрительно воззрился на ясновидца.
— А что с ним может быть? Ничего, все в порядке… Тяжелый невропат, — добавил он бесцеремонно. — Не пойму только, почему у него жар.
— Вот видите, — накинулся хирург на ясновидца. — А теперь скажите, приятель, что вы вытворяете?
— Ничего я не вытворяю, — попытался отрицать больной. Но, может быть, мое самочувствие связано с тем пациентом, а?
— С каким?
— С тем, из самолета. Ведь я все время о нем думаю. У него снова жар?
— Вы его видели?
— Нет, не видел, — пробормотал ясновидец, — но я думал… сосредоточился на нем. Понимаете, такой контакт страшно изнурителен.
— Он ясновидец, — поспешно объяснил хирург. — А вчера у вас была температура?
— Да, была, — признался ясновидец. — Но иногда я… прерывал контакт, и температура падала. Это можно регулировать волей.
Хирург вопросительно взглянул на светило терапии. Тот ерошил бородку и размышлял.
— А боли? — спросил он вдруг. — Болей у вас не было? Я имею в виду боли, которые ощущает тот пациент.
— Да, были… — как-то стесненно и нехотя ответил ясновидец. — Собственно, это были чисто душевные явления, хотя и локализованные на определенных участках тела. Трудно определить точно, — робко оправдывался он, — но я назвал бы это психической болью.
— А где вы ее ощущали? — быстро спросил терапевт.
— Вот тут, — показал ясновидец.
— Ага, в верхней части брюшной полости. Правильно, удовлетворенно проворчал старый врач. — А здесь, под ложечкой?
— Давит и поташнивает.
— Очень хорошо, — обрадовался терапевт. — И больше ничего?
— Ужасно болит голова, вот здесь, в затылке… И спина. Словно меня перешибли пополам.
— Coup de barre [15] , - обрадовался старый доктор. — Это же coup de barre, дружище! Вы замечательно определили. Желтая лихорадка. Все симптомы. Как по-писаному!
15
Прострел (франц.).
Ясновидец испугался.
— Что вы говорите! Вы думаете, я мог подхватить желтую лихорадку?
— Нет, что вы! — усмехнулся терапевт. — Будьте спокойны, у нас нет такого комара. Самовнушение, — ответил он на вопросительный взгляд хирурга и, видимо, решил, что вопрос вполне исчерпан. — Самовнушение. Я не удивлюсь, если у него в моче обнаружат следы белка и крови. Когда имеешь дело с истериком, — добавил он наставительно, — ничему не следует удивляться. Они выкидывают такие фокусы… Повернитесь к свету!
— Но у меня слезятся глаза, — запротестовал ясновидец. Мне больно от света.
— Превосходно, голубчик, — похвалил его терапевт. — Совершенно верная клиническая картина, друг мой. Вы прямо-таки клад для диагностика — умеете хорошо наблюдать… То есть наблюдать самого себя. Отличный пациент! Представьте себе, многие люди совсем не умеют определить, где и что у них болит.
Ясновидец был явно польщен.
— А здесь, господин доктор, — несмело признался он, — у меня сосет.
— Эпигастрический симптом, — похвалил терапевт, словно экзаменуя усердного студента. — Отлично!