Метод беззакония
Шрифт:
Мы выпиваем и я замечаю одобрение старшего поколения присутствующих.
– Что нового в России?- спросил старичок у окна.
– Все по старому,- ответил Василий, энергично хлебая щи.
– А вы случайно не женаты?- задала вопрос девушка, стоящая у двери.
– Случайно нет.
Все заулыбались и закивали головами. Мы выпиваем по второму стакану, заедаем щами и я чувствую, что хочу спать. Мария Ильинична заметила это и стала выпровождать нежданных гостей.
– Дайте отдохнуть человеку.
Она
– Сейчас, Саша, я вас спать устрою.
Мы прошли в комнату, где стояла железная кровать и я забрался на одеяло и... отключился.
Мы идем по тайге. Василий впереди, я сзади.
– Сейчас придем в волчий распадок, а там вдоль болота к Гурьевскому лесу.
– Василий, а откуда ты знаешь, что они пойдут здесь?
– А им по другому не пройти. От седьмого лагеря два пути, либо по дороге, но там перехватят Васильковские стражники, либо тайгой сюда. В эту болотину никто не сунется, а обходить ее верст двадцать, а там река на Север только тянет. Так что, правильно идем.
– А если их поймаем, куда денем.
– Смирных, обратно в лагерь отправим, а горячих- шлепнем.
– Как это?
Я даже приостановился.
– Не отставай. Убьем, да и все.
Мы молча, перелезаем поваленные деревья и Василий уверенно прет на северо-запад. Идем целый час, доходим до густого кедровника и тут мой ведущий останавливается.
– Дошли. Теперь их ждать здесь будем.
Он опускается на корягу и протягивает ноги.
– Садись, у нас все еще впереди и может быть побегать придется.
Комары и москиты облепили накомарник и всю одежду. Один москит все же пролез в шов перчатки и больно защипало кожу. Я ударил кистью по ноге.
– Тише. Кажись идут.
Василий поднимается и показывает мне рукой на огромный кедр. Я поднимаю автомат на изготовку и прячусь за ствол. Через минут десять доноситься слабы говор.
– Вот, сволочи, зажрали.
– Шевелись, шевелись, до вечера надо к реке успеть. Там переправимся и считай, что повезло.
Они беспечно идут на нас и тут перед ними появляется Василий.
– А ну стоять.
Клацкнул затвор автомата. Две фигуры застывают.
– Ах, сука,- вырывается у первого.
– Ложись. Да ложись, говорю.
Один сразу падает и по вздрагивающим плечам я понимаю, что он плачет. Второй нехотя становиться на колени и после пинка Василия плюхается лицом в иглы хвои, обильно наваленные на землю.
– Саша, подойди сюда. Свяжи этих гавриков.
Я выхожу из-за укрытия, закидываю автомат за спину и, достав веревки, начинаю скручивать руки, лежащему ближе ко мне человеку. Связав его перехожу к другому и вот они связанные одной веревкой медленно поднимаются. У обоих замотаны от комаров лица, только щели глаз злобно глядят темными зрачками.
– Ребята, отпустите нас,- говорит тот, что покрупнее.
– Давай, заворачивай,- отвечает Василий,- пойдем обратно.
– Хоть убей, но я не пойду,- опять говорит тот же.
– Ну и убью,- равнодушно говорит Василий.
– Стреляй, гад, все равно там убьют.
Василий поднимает автомат и... раздается выстрел. Парня отбрасывает, он падает и тянет за собой на веревке второго.
– Зачем ты его?
Я с ужасом смотрю на Василия.
– Я его на плечах не собираюсь тащить. Не хочет, пусть здесь гниет.
Он подходит к лежащим. За воротник поднимает живого и развернув на живот убитого, развязывает на нем веревку.
– Пошли, до вечера дойти надо до лагеря.
Мы быстрым шагом идем на Север.
У ворот лагеря Василий стучит и громко орет.
– Эй, Гришка, мать твою, открывай.
С вышки раздается насмешливый голос.
– Куда прешь? У Гришки опой. Можешь хоть весь день стучать.
– Мы тут вашего поймали. Возьмите и распишитесь.
– Вижу. Я уже сказал по телефону в караул. Сейчас разводной придет. А где второй? Их же двое было.
– Сдох по дороге.
– Ясно.
Приходит разводящий, принимает беглеца и выдает квитанцию Василию.
– У сумасшедшей бабки можете переночевать,- говорит он.
– Ага. Жива значит еще старая ведьма. Саша, пошли.
Мы идем вдоль забора и выходим к домикам поселка, обслуживающего лагерь.
– Зачем тебе квитанция?- удивляюсь я.
– Для порядку. По этой квитанции мы премию получим.
– Это что? Чем больше квитанций, тем больше премия?
– А как же. За мужика живого-сто рублев, за бабу-пятьдесят, за убитых при попытки к бегству- тридцать.
– Зачем же ты тогда прибил беглеца? Мог бы получить больше.
– Да мы за год столько денег нахватаем, что девать будет некуда. Бегут-то все время. Жадничать не надо, безопасней будет.
Мы подходим к черной избушке и Василий стучит в дверь.
– Входите,- слышен слабый голос.
В темной комнате в углу сидит старуха.
– Ты жива еще ведьмочка?- весело говорит Василий.
– Никак Васька-убивец пожаловал?- скрипит голос.
– Я. Пусти переночевать. Мы по утречку уйдем.
– Да уж что с тобой делать-то. Оставайся.
Тут она обращает внимание на меня.
– А это кто? Не знаю такого. По нутру чую, не вашего он племени.
– Новый страж, из города прислан.
Старуха изучает меня и вдруг говорит.
– Разорит он ваше змеиное гнездо.
– Брось каркать, старая. Лучше чаем напои.
– Сам сделай, знаешь ведь что к чему.
Василий ругается, находит чайник, набирает воду в колодце и вскоре зашипела керосинка.
Мы сидим пьем чай и бабка спрашивает Василия.