Метод беззакония
Шрифт:
– Пулеметчица.
– А, сука. Тащи ее вниз. Пусть старший решит, что делать.
Голова Мишки исчезает.
– Пошли.
Она идет к люку и первая сползает вниз.
Старшина злобно глядит на девушку.
– Ты кто?
– Я здесь живу.
– Я спрашиваю, кто ты? Дочь этого мерзавца что-ли?
– Дочь своего отца.
– Саша, отведи ее в сад и шлепни.
– Давай, двигай к выходу.
Я толкаю ее в спину и она, как лунатик, идет на выход. На ступеньках лежит убитый стражник, а кругом шатаются стражи порядка, вынося
– За что? Что вам сделал отец?
– Он крупнейший главарь банды. И погубил немало людей.
– Это ложь.
– Увы, это так.
Мне совсем не хочется в нее стрелять.
– Ложись.
Она послушно падает на землю.
– Встанешь только тогда, когда мы уйдем.
Я стреляю в стенку и, закинув автомат за спину, пошел к дому.
У нас потери. Убит Гаврила. Ранены двое. У меня, оказывается, разодран пулей каблук сапога. Мы загружаемся в машину и только собираемся отъехать, как перед нами появляется милицейская машина и из нее выходит худой майор.
– Здорово, старшина.
– Здравствуй, если не шутишь.
– Что за шум с позаранку?
– Разобрались кое с кем.
– Шутишь, старшина.
– Куда уж нам до шуток.
– Ты серьезно?
– А ты как думал. Что мы своих позволим за просто так убивать. Пусть этой шушере будет ясно с кем она имеет дело.
Майор попятился к машине.
– Но это самоуправство.
– Конечно. Раз наша родная милиция не чешутся, то здесь вступают одни правила. Правила тайги. Не мешайся только нам, майор. Иначе мы соберем всех стражей порядка, всего пояса и тогда снесем всякого, кто встанет поперек. Надеюсь, понял? Поехали.
Машины проезжают мимо майора и он с ужасом провожает взглядом каждую.
Я помогал строить дом, когда ко мне примчалась разъяренная Варька.
– Что ты сделал, осел? Теперь тебя же убьют.
– Чего ты кричишь? Можешь объяснить в чем дело?
Варька садиться на бревно и начинает плакать.
– Да успокойся, черт возьми. Что произошло?
– Радиограмма пришла из центра. Старшину вызывают в город. Там после вашего выступления, остался свидетель-женщина. Старшина сразу рассвирепел. Орет, что это ты виноват, что из-за тебя теперь придется лезть в эту кашу. Он созвал несколько стражников и они теперь решают, что с тобой делать.
– Ничего не будет. Успокойся.
– Я боюсь.
– Они мне ничего не сделают.
Я присел рядом и прижал к себе ее голову. Жалко, конечно, что я никаких не питаю чувств к этой женщине.
Старшина смотрит на меня как кот на сметану. Речь журчит слащавым ручейком.
– Вот что, Сашка. Сообщили, что опять с седьмого сбежал уголовник. Мы раскидываем стражей по своим участкам. Тебе надо тоже идти.
– Хорошо. С утра и выхожу.
– Добре.
Я встаю рано. Жена старшины, услышав шум выходит из своей комнаты.
– Уходишь, Саша?
– Да.
–
– Спасибо.
Я одеваюсь, беру автомат и выхожу из дома. Вот и мой полуотстроенный дом, я пробираюсь в него, вытаскиваю кинжал и выковыриваю из печки два кирпича, тайника Василия. Там внутри все теплое и ничего не испортилось. Перебрасываю деньги, мешочки с камнями и золотом в вещмешок. Лучше перепрячу в лесу. Мало ли, что теперь произойдет.
Напарываюсь на знакомую кошку. Рысь сидит на ветке дерева и если бы не кусок хвоста торчащий вниз, я бы ее не заметил. Задерживаюсь перед веткой и говорю.
– Хвост убери, дура.
Ее усы развернулись назад и она отвернула голову. Тогда прохожу под веткой и ударяю рукой по хвосту. Рык обиды зазвучал над моей головой и хвост, дернувшись, исчез в ветвях. Я иду дальше. Проходит минут десять и вдруг человеческий крик разрывает вой таежных насекомых. Я бросаюсь назад.
Знакомая форма стражника лежит под деревом. Рядом стоит рысь и злобно шипит на меня.
– А ну пошла.
Я стягиваю автомат и, словно понимая, что это оружие смерти, рысь с грозными воплями отходит на шагов пять. Этот стражник- Мишка. Рысь перекусила ему шею. За мной шел, сволочь. Я поднимаюсь.
– Он твой,- говорю я рыси и пошел дальше.
Уголовника я перехватил очень легко. Он шел посвистывая, словно не ведал, что проходит пояс стражи.
– Стой.
Автомат уперся ему в грудь.
– Ложись.
Парень послушно лег и я скрутил ему руки.
– Давай поднимайся.
Он встает и говорит.
– Отпусти меня. Невмоготу, понимаешь. Я там наложу на себя руки. Они, сволочи, издевались надо мной. Все время насилуют.
– Пошел.
Парень стоит и канючит опять.
– Ну хочешь денег. У меня есть немного. Возьми, здесь сотни три. Отпусти только.
– Давай двигай.
Я уже засомневался, может действительно отпустить парня.
Вдруг раздался выстрел. Инстинкт бросил меня на траву и, перекатившись, я высунул голову. Уголовник лежал простреленной головой ко мне.
– Сашка, пограничник, это я, Шатун. Не стреляй.
Он появился у трупа и в знак миролюбия закинул винтовку за плечо. Я поднялся.
– Зачем ты его, Шатун?
– Ты думаешь он уголовник. Это подставная утка. Его тебе специально подсунули. Вдруг ты, его да и отпустишь.
– А если бы я его привел в лагерь?
– Там тебя у лагеря поджидают стражники. Если приведешь этого типа, тебя помилуют, а если нет... прибьют.
– Значит это проверка?
– Да, но считай я тебя спас. Признайся честно, ведь у тебя была мыслишка отпустить этого несчастного красавца.
– Была.
– Ну вот, видишь.
Шатун наклоняется над трупом и шарит карманы.
– Смотри ты, нож, деньги. Ты даже его не обшарил.
Он нагло забирает все себе.
– Сейчас надо сматываться. Они наверняка за тобой послали соглядая и на звук выстрела он может подойти сюда.