Метод подчинения
Шрифт:
– Доброе утро, милочка! – Его насыщенный баритон заполняет всю палату, которую я даже не успела рассмотреть. – Давайте посмотрим, что у нас тут имеется.
Он открывает папку, видимо с моей историей болезни, и внимательно вчитывается в записи, сдвинув брови.
На вид мужчине лет шестьдесят, но в целом он очень даже симпатичен. Темные волосы, тронутые сединой, густые брови, крупный нос. Солидности добавляют внушительный рост и сидящие на переносице очки.
Покончив с чтением,
– И что скажете, милая гражданочка? Каковы причины этих травм? – он слегка обводит крупной ладонью в воздухе.
– Упала. – Твердо отвечаю я.
– Вот как. – Брови сдвигаются еще сильнее, рискуя слиться воедино. – Ты знаешь, почему-то так и думал.
Он на секунду поворачивается к медсестре, которая молча стоит в сторонке, делая вид, что мое состояние никак её не тревожит.
– Вот ведь осень выдалась! – Не унимается врач. – Сплошной гололёд! Все так и падают. И разбиваются!
Его сарказм меня не задевает. Все равно. Мне уже все равно.
– Ты себя-то видела? – Произносит он строго, но спокойно. – Упала она.
Я чувствую, как комок подкатывает к горлу, и глаза застилают слёзы.
Вот только не сейчас…
– Девочка моя, что ты пытаешься доказать своим упрямством? За такие действия нужно наказывать. А ты тут героиню строишь.
Я по-прежнему молчу, глотая непрошенные слезы.
– Ладно, дорогуша. Отдыхай пока. В обед и вечером температуру смерить. Назначения напишу. Капельницу сегодня поставим, посмотрим, как будешь реагировать. Переломов, слава богу, нет. На ушибленные места – холод, мазь три раза в день. Маруся, проследи.
Медсестричка кивает и двигается к выходу. Доктор тоже поднимается и собирается уходить, как я вдруг отмираю и подаю голос:
– А какой сегодня день?
– С утра была пятница.
Холод пробирает меня до позвоночника. Я что, сутки была в отключке?
– А мои вещи?
– В тумбочке и шкафу все необходимое. – Отчеканивает медсестра. – Супруг ваш принес.
– И телефон?
– Да, конечно. – Она кивает головой на тумбу справа от меня, где лежит мой старенький смартфон.
– Спасибо.
Они выходят за дверь, а я оглядываюсь вокруг.
Палата двухместная, небольшая. Кровати широкие, функциональные. Судя по всему, я в травматологии. Также имеется шкаф, стол и два стула.
Заботливый муж у меня.
Повезло.
Первым делом, взяв в руки телефон, набираю номер Сашки.
Брат отвечает практически сразу.
– Лёлик! Господи! Как ты нас напугала!
– Привет, Сашка.
– Как ты, сестрён? Что случилось вообще? Лёха сказал, тебя машина сбила.
– О… – Кто бы мог подумать… – Я не знаю. Точнее, не помню.
Почему-то решаю
Сейчас не смогу.
– Мы с матерью к тебе приедем. А что врачи говорят? Какие прогнозы?
– Саш, я не знаю. У меня болит всё. Назначили капельницу вроде, мази какие-то… Я хочу домой… – Не в силах больше сдерживаться, всхлипываю, достаточно громко, чтобы он услышал.
– Лёлик, потерпи. Нельзя пока домой. Как поправишься, мы тебя заберём.
– Слушай, насчет денег…
– Так, Оля. Не переживай. Твое дело сейчас поправляться, лопать апельсины. А обо всем остальном забудь. Я сам все решу.
Решит он…
Меня вдруг охватывает такое бессилие, что хочется выть.
Помогла, называется, брату. Только усложнила все.
Теперь им ещё за меня переживать. Да по больницам таскаться. Представляю, в каком состоянии сейчас мама. Уже, наверное, все ментовки обегала, в поисках несуществующего виновника ДТП.
Господи, как же больно…
Лучше бы он меня убил.
Мама с Сашкой приходят вечером – взволнованные, запыхавшиеся, с полными сочувствия взглядами. Меня еще больше накрывает собственная безнадежность, но я искренне рада их видеть.
– Уму не постижимо… – Мама измеряет палату нервными шагами. – Просто взял и уехал! Да как таких земля носит вообще?
– Маам… Главное я жива. Поправлюсь, ничего страшного не произошло.
– Что?! Что ты говоришь? – Она замирает в недоумении. – Моего ребенка чуть не убили, а ты говоришь – ничего страшного?!
– Ма, успокойся. – Сашка сидит возле меня, хмуря густые брови, что достались ему от отца. – В глазах рябит уже, сядь.
Он рассматривает мое лицо напряженно, словно хочет увидеть там что-то тщательно скрытое. Я, как могу, стараюсь выдержать его взгляд. Не хватало еще, чтоб он о чем-то догадался, это будет настоящая катастрофа. У него и так финансовые проблемы, а из-за меня может конкретно наломать дров.
Именно из-за этого я поддерживаю миф, придуманный мужем. Не должны мои близкие страдать от моей глупости и недальновидности.
Хотя, если честно, глядя на встревоженные лица родных людей, мне все больше с каждой минутой хочется застрелиться. Почему я родилась такой непутевой?
Надо отдать маме должное, она все-таки берет себя в руки и прекращает свое мельтешение, усаживаясь рядом с моей кроватью на стул. Мы минут сорок разговариваем обо всем, кроме случившегося, пока нас не прерывает медсестра, пришедшая выполнять вечерние процедуры.
Я с трудом заставляю себя улыбаться, прощаясь с родственниками, потому что сердце разрывает неведомая мне ранее тоска.