Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 5: Методы изучения взаимозависимостей в обществоведении
Шрифт:
Кант И. Критика чистого разума. – СПб.: Тайм-Аут, 1993. – 477 с.
Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 479 с.
Парсонс Т. О социальных системах. – М.: Академический проект, 2002. – 831 с.
Туровский Р.Ф. Политическая география. – М.; Смоленск: Изд-во СГУ, 1999. – 381 с.
Ягья В.С. Пространство в политической географии (постановка проблемы) // Экономическая и социальная география: проблемы и перспективы. – Л., 1974. – С. 73–79.
Agnew J. Place and politics. The geographical mediation of state and society. – Boston: Allen & Unwin, 1987. – 267 р.
Archer M. Culture and agency. – Cambridge: Cambridge unive. press, 1989. – 343 р.
Archer M. Structure, agency and the internal conversation. – Cambridge, UK; N.Y.: Cambridge univ. press, 2003. – 370 р.
Bertalanffy L. von. General systems theory. – N.Y.: G. Braziller, 1969. – 289 р.
Deutsch K.W. Nationalism and social communication. – N.Y.: Publ. jointly by the Technology Press of the Massachusetts Institute of Technology, and Wiley, 1953. – 292 р.
Deutsch K.W. Political community at the international level. – Garden City, N.Y.: Doubleday, 1954. – 70 р.
Developments in electoral geography / Ed. by Johnston R.J., Shelley F.M. and Taylor P.J. – L.; N.Y.: Routledge, 1990. – 278 р.
Easton D. A systems analysis of political life. – N.Y.: Wiley, 1965. – 507 р.
Giddens A. Central problems in social theory: action, structure and contradiction in social analysis. – L.: Macmillan, 1979. – 294 р.
Giddens A. The constitution of society. Outline of the theory of structuration. – Cambridge: Polity Press, 1984. – 402 р.
Hay C. Political analysis. A critical introduction. – N.Y.: Palgrave, 2002. – 314 р.
Sack R. Human territoriality: Its theory and history. – Cambridge, N.Y.: Cambridge univ. press, 1986. – 256 р.
Soja E.W. Postmodern geographies. The reassertion of space in critical social theory. – L.; N.Y.: Verso, 1989. – 266 р.
Yi-Fu Tuan. Topophilia. – Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1974. – 260 p.
Власть
Действие как событие и текст: к социологическому осмыслению Поля Рикёра
Теоретическая социология соприкасается с философией, но отношения между ними непростые. Полноценная теоретическая работа в социологии возможна лишь с опорой на философию – если, конечно, та предоставляет для этого поддающиеся освоению ресурсы, если обращение к ней напрашивается логикой науки, а не прагматическими соображениями вроде «обновления» или «актуализации». В своей статье я пытаюсь показать, что может взять общая, абстрактная социологии из философии Поля Рикёра.
Это рассуждение – лишь часть большого проекта, посвященного теории социальных событий. Социология, в ее веберовском варианте, возникала как наука о действии, и уже довольно давно социологи и философы (иногда, как в случае Джорджа Герберта Мида, социолог и был философом) пришли к выводу, что действие – это событие. Но социология действия развилась в несколько любопытных концепций, а социология события, концептуализация события до сих развиты очень мало. При помощи философии Рикёра я хочу сделать несколько шагов в направлении их совершенствования. В этой работе я исхожу из того, что действие есть событие, совершающееся в мире. Это суждение обладает интуитивной достоверностью, но трактовки «действия», «события» и «мира» у разных авторов различаются иногда очень серьезно, и вопрос об основоположениях философии действия как события pluraliatantum остается открытым.
Одно из сравнительно менее амбициозных рассуждений, отвечающее на такого рода вопрос с точки зрения теоретико-социологической, я попытаюсь развить ниже, отталкиваясь от статьи Поля Рикёра «Модель текста: осмысленное действие как текст» [Рикёр, 2008] и от позднейших публикаций, в первую очередь, книг «Память, история, забвение» [Рикёр, 2004] и «Я-сам как другой» [Ricoer, 1992]. Социология в данном случае будет рассматриваться как одна из версий теории действия, а действие – как событие действия.
Статья Рикёра тематически принадлежит тому полю, которое можно было бы назвать междисциплинарным, если бы от частого употребления это слово не потеряло почти всякий смысл. Рикёр исследует проблемы нескольких дисциплин, он привлекает разнородные ресурсы, прежде всего, разумеется, философские, а также теоретико-социологические и лингвистические, но, возможно, правильнее всего было бы говорить о том, что здесь мы имеем дело именно с теорией действия как особой дисциплиной. Развернутая теория действия может оказаться и социологией 21 , и этикой, но здесь она еще не развернута, она только начинается.
21
«Макс Вебер определяет свой объект как “sinnhaftorientiertes Verhalten” или “ориентированное по смыслу” поведение», – говорит Рикёр, терминологически не точно цитируя классика социологии [Рикёр, 2008, с. 29]. Именно определения Вебера служат для него отправным пунктом при доказательстве герменевтического призвания социальных наук.
Гипотеза, говорит Рикёр, состоит в том, что социальные науки являются герменевтическими, «1) поскольку их объект обнаруживает некоторые черты, конститутивные для текста как такового, 2) поскольку в их методологии разрабатываются процедуры, аналогичные процедурам “Auslegung” или интерпретации текста» [Рикёр, 2008, c. 25]. Отсюда вытекают и задачи: необходимо выяснить, продолжает он, «до какой степени понятие текста можно рассматривать в качестве парадигмы так называемого объекта социальных наук и насколько мы можем использовать методологию интерпретации текста как парадигму интерпретации в социальных науках» [Рикёр, 2008, c. 25]. Методологический вопрос, таким образом, поставлен в зависимость от вопроса о самом объекте. Именно потому, что действие отчасти подобно тексту, его и можно толковать, подобно тексту. Но к действию Рикёр переходит лишь после того, как дает характеристику дискурсу как событию языка. Он говорит также и по-другому: «речь как событие», «исполнение языка в дискурсе» [Рикёр, 2008, c. 26]. Событийная действительность дискурса противопоставляется относительно устойчивой системе языка. Дискурс моментален (совершается когда-то), персонализирован (совершается кем-то, содержит в себе референцию к говорящему), а также разомкнут, т.е. отсылает не только к своей собственной истории, но прежде всего к миру (о чем говорят) и к участникам (для кого говорят).
Зафиксируем здесь пока что следующее: Рикёр различает пребывание системы (языка) и преходящий характер дискурса. Язык исполняется в дискурсе, событие дискурса есть только в настоящем, поэтому для истолкования дискурса его ноэма должна быть запечатлена, зафиксирована. Рикёр подчеркивает, что фиксируется именно смысл сказанного, а не событие говорения 22 . Итак, система языка действительна как некий ресурс возможностей, она актуализируется через исполнение посредством высказываний, которые названы моментальными (значение моментальности не расшифровано), а поскольку все моментальное исчезает, нам остается схватить пребывающее в моментальном, т.е. смысл, который, будучи запечатлен, обретает характер пребывания. Смысл, говорит Рикёр, превосходит событие. Сначала – как ноэма говорения. Затем – как «диссоциация буквального смысла текста и внутренней интенции рассказчика при запечатлении дискурса» [Рикёр, 2008, c. 28]. В третий раз – через отсылку к миру в целом или некоему миру. «В устной речи диалог непосредственно относится к ситуации, общей для собеседников. Эта ситуация в некотором смысле окружает диалог. Ее ориентиры могут быть показаны жестом, или на них можно указать пальцем, или обозначить их остенсивным способом самим дискурсом путем косвенной референции…» [Рикёр, 2008, c. 28]. Таким образом Рикер приходит к рассуждению о неостенсивной референции. Подобно тому, говорит он, как записанный текст освобождается от ситуационных интенций говорящего, он «освобождает свою референцию от ограничений остенсивной референции. Для нас мир – это совокупность референций, открываемых текстами» [Рикёр, 2008, c. 28].
22
Заметим попутно, что смысл этого события как события тоже может быть фиксирован, если будет запечатлен как смысл события наблюдения за говорением. К этому мы еще вернемся.