Метро 2033: Край земли-2. Огонь и пепел
Шрифт:
– Окей. Я иду к тому дереву. Вы рассредоточьтесь, как я сказал ранее.
Медленно, прижимаясь к земле, Джонсон двинулся вверх по склону, то и дело глядя по сторонам. Дерево было всего в каких-то ста шагах, но расстояние ему пришлось преодолевать довольно долго, поскольку приходилось делать это с осторожностью. Как и ожидал Джонсон, к дереву была прибита сплющенная пластиковая бутылка. А в ней лист бумаги. Здоровяк внимательно осмотрел дерево, затем саму бутылку. Тут могла быть мина-ловушка. Могла быть, но, похоже, ее здесь нет. Осторожно сорвав бутылку с гвоздя, он разрезал пластик и извлек бумагу. Затем развернул…
«Привет.
– Ну что там, Рон? – спросили бойцы, когда он спустился к ним.
– Там было письмо. На английском. Некто просит меня дождаться его у того дерева. И он хочет, чтоб вы ушли. Хочет разговаривать наедине.
– Стоп! А как он узнал?
– Он предвидел. Предвидел, что я приду сюда. И уж конечно, буду не один. Он на это и рассчитывал.
– Кто?
– Какой-то русский, который знает английский язык, но отвратительно пишет на нем.
– А ты не думаешь, что это ловушка, Джонсон?
– Будь уверен, думаю. Но если это ловушка, то почему мы еще живы?
– Да кто знает этих русских? От них что угодно можно ожидать.
– Например, что? Они тут жили много лет и вдруг им на голову свалились американцы. Я понимаю их смятение. Однако, возможно, меня просто хотят взять в плен. Это не исключено. Значит так. Соседний холм видите? Спрячетесь там. Если увидите, что ко мне явится больше одного человека – хорошенько прицельтесь в них. Если увидите, что я начинаю драться с ними – стреляйте. Все ясно?
– Рон, мы тебя одного здесь не оставим!
– Оставите, потому что это приказ. Уходите.
За все те годы, что горстка людей боролась за жизнь, кочуя по Алеутскому архипелагу, все в общине давно уяснили, что Рон Джонсон улыбчивый и добродушный парень. Но если он говорит что-то делать, то лучше с ним не спорить. Нет, он не пустит в противном случае в ход свои мощные мускулы. Просто никто не хотел, чтоб Джонсон перестал с ним здороваться, и реагировать на приветствия. Этот человек знал очень много о выживании и все полагались на него. Все знали, что он никогда и никого не оставит в беде. Никого, с кем он здоровается, и на чье приветствие отвечает.
Джонсон сел в тени того самого дерева так, чтоб его не было видно с полукруглого холма, на вершине которого авангард русских сооружал укрепления. До холма около двух тысяч футов и оттуда не составит труда его разглядеть. Но была еще одна возвышенность. Гораздо крупнее и выше, чем эта холмистая гряда. Она находилась к северу от того места, где сейчас был Рон, и беспокоила его. Наблюдая в монокуляр, он не обнаруживал там никаких признаков человеческой деятельности, но сопка настолько густо заросла деревьями, что их искривленные, как и большинства камчатских деревьев, стволы, могли скрыть весьма серьезные приготовления. Теперь он начал понимать, почему русские не заняли эту гряду. Они оставили ее им – американцам. И заняв ее, в надежде взять полукруглый холм с русскими в клещи, они сами окажутся под перекрестным огнем с полукруглого холма и той сопки.
– Умно, черт бы вас побрал, – тихо проворчал Джонсон, продолжая размышлять о том, какие еще хитрости могут применить русские в грядущей войне. Спустя некоторое время своих размышлений, Рон взглянул на часы. Надежный механический ручной хронометр никогда еще не подводил Джонсона. И теперь, взглянув на циферблат, он был точно уверен, что прошло уже полчаса.
– Ну и где ты? – недовольно фыркнул здоровяк, еще раз перечитав оставленное в бутылке письмо.
– Я здесь, – послышался тихий голос.
Джонсон тут же вскинул оружие, направив его на звук.
– Спокойно, приятель. Это лишнее, – снова тот же голос. Затем, всего в двадцати шагах, из высокой и густой травы показались две ладони, которые эту траву медленно раздвинули.
Джонсон догадывался, кого именно он увидит и кто автор записки. Это был тот самый пожилой седоволосый человек невысокого роста и с пронзительным взглядом. Правда, теперь он был одет не так, как на переговорах. На нем не было белой футболки и черной жилетки. Теперь он весь облачен в камуфляж, и сверху на нем снайперская накидка.
– Почему я не услышал, как ты подошел? Или ты все время был здесь? Тогда почему тебя не обнаружили мои люди?
– Потому что меня этому учили, – улыбнулся незнакомец. – Ты опустишь когда-нибудь свое оружие? В руках у меня, как видишь, ничего нет. – Он медленно снял с себя маскирующую накидку, свернул и опустил на землю. Затем развел руки и покрутился на месте, демонстрируя странную, большую кобуру на поясе и ножны.
Джонсон опустил штурмовую винтовку.
– Окей. Ты один?
– Как я и обещал, здесь я один. Но мои друзья неподалеку. Как и твои, что прячутся на соседнем холме.
– Ты хотел поговорить. Говори.
– Для начала, давай познакомимся. Я майор ГРУ. Евгений Сапрыкин. Военно-морские силы особого назначения.
– Что-то вроде наших SEAL’s? [13]
Евгений Анатольевич улыбнулся:
– Нет, приятель. Гораздо круче.
– Я слышал, вы, русские, очень любите бахвалиться.
– Это есть, – кивнул Сапрыкин. – Однако в данном аспекте вы, американцы, нас намного обошли.
– Мне кажется, это спорное утверждение.
13
SEAL – Sea, Air and Land. Подразделения сил специальных операций ВМС США. Более известны как «Морские котики».
– Тогда давай не будем спорить, и каждый из нас останется при своем. Итак. Я представился. Твоя очередь.
– Я сотрудник частной военной компании Рон Джонсон.
– Ага, – выдавил смешок Сапрыкин и с какой-то иронией посмотрел на здоровяка.
– Что? – нахмурился Рон. – В чем дело? И чего ты так на меня смотришь?
– Это все, что ты можешь о себе сказать, Джонсон?
– У меня такое чувство, что ты сейчас заявишь, будто все знаешь обо мне.
– Дело в том, что я пришел на встречу, рассчитывая на очень откровенный разговор. Это не значит, конечно, что ты от меня узнаешь секреты моей общины, и что я буду выведывать у тебя ваши секреты. Если все то, что ты мог бы о себе рассказать, является тайной, то я не настаиваю. Но, прошу запомнить, что я тебе назвал себя, не скрывая ничего.