Метро 2033: TOD MIT UNS

Цормудян Сурен Сейранович

— Черт! Ну и тяжесть! Что же в них такое? — он все-таки с трудом извлек банку и, оторвав бумагу, стал разглядывать. Масло сделало свое дело. Несмотря на очень долгий срок, что они тут лежат, ржавчина тронула только ободки крышки и дна, да и то слегка. Этикетки на банке не было, только отчеканенное на крышке клеймо в виде тупозубой шестеренки со свастикой в центре. — Странное какое-то клеймо для провианта…

— Да у фрицев этих все какое-то странное было… Глянь, шинель кто-то оставил.

В дальнем углу на одиноко стоящем ящике действительно

лежало то, что когда-то было шинелью. Тлен настолько изъел одежду, что она напоминала больше скомканную марлю. Причем характерный мышиный цвет формы вермахта давно приобрел какой-то гнилостно-зеленый оттенок. Поверх шинели лежал задубевший ремень с бляхой. Александр подошел и посветил на нее. Бляха была ржавой, но круг с орлом и все той же свастикой в центре проглядывался все еще хорошо. Над орлом полукругом шла надпись «GOTT MIT UNS».

— Что тут написано? — спросил Тигран.

— Бог с нами, — мрачно произнес Крот.

— А. Типа как на баксах писали? In god we trust? [7]

— Дословно нет, но по смыслу, наверное, то же самое… Кто бы не оставил это здесь, похоже, они сильно торопились. Наверное, запыхался солдат, затаскивая сюда эти ящики, вспотел, вот и снял шинель с ремнем. А потом офицер громко и настойчиво велел убраться отсюда и заложили тайник.

Александр прикрыл глаза, вгоняя себя в тот транс благоговения, который дарили ему ощущения от прикосновения к таинственной истории Третьего рейха. Он словно увидел, как солдаты вермахта спешно тащат сюда эти тяжелые ящики. Как вокруг царит нездоровая суета и всюду слышится лающая немецкая речь. Он будто оказался в том времени, невидимый для усталых и задерганных резкими окриками начальства солдат.

7

Мы верим в бога (англ.) — официальный девиз США. На национальной валюте размещается с 1864 (монеты) и с 1957 (банкноты) годов.

— Эй, ты чего? — Тигран бесцеремонно толкнул Диггера.

— Задумался, — пожал плечами тот. — Давай откроем одну банку? Все-таки что-то тут не так. Что же это за еда…

— Ага, откроем, — ухмыльнулся сосед, не дав ему договорить. — Но сперва ты мне скажи, дружок, что за история там у тебя с Челом и Марлей случилась?

— Не понял, — Александр уставился на соседа, — Баграмян, ты что имеешь в виду?

— Я по этому поводу, кстати, к тебе на огонек зашел. Что с Челом?

— Утонул он, — нахмурился Крот.

— Ага, и в честь этого ты реанимировал Марлю? Имею в виду, что ему после этого реанимация не помешала бы.

— Я уже все Самохину объяснил. Тебе-то что надо?

— Нож мой у Чела был. Банку открыть нечем. Он, часом, перед тем как сгинуть, ножик мой не обронил?

— Нет. Ты про тот спецназовский клинок?

Тигран кивнул:

— Именно.

— А

на кой черт ты его дал этому торчку?

— Ага, дал, — фыркнул Баграмян. — Он его украл. Ксюха призналась. Они недавно выходили наверх, мох собирать. Так вот этот пес моим ножом свою дрянь соскабливал. Где он утонул-то?

— Ты что, достать хочешь? — теперь усмехнулся Александр.

— А почему бы и нет?

Загорский вздохнул и вернулся в свою комнату:

— Ладно. Покажу тебе тот колодец. Только не сегодня.

— Ага. Спасибо тебе, сосед. Мне сегодня все равно в рейд на поверхность идти.

— Ну, туда идти долго, где он утоп. Тебе это время лучше на отдых потратить перед рейдом. Скажи лучше, что нам теперь с этой дырой делать?

— Как что? У нас теперь квартирки больше будут, — засмеялся Тигран.

— А грибок?

— Ну, добуду хлорку, известь и карбид да обработаю как следует…

— Спятил? Тут же придется выселять всех из этой секции!

— Ничего, недельку перекантуются на чемоданах. Места у нас много, куда можно переселить на время. Так ведь?

— Реакцию их не предполагаешь?

— Я тут человек авторитетный. Бузить не будут, — махнул рукой Тигран.

— Ну-ну, авторитетный, — хмыкнул Александр.

Сосед прищурился и посмотрел на него:

— В чем дело?

— Комендант тобой недоволен очень.

— Почему это?

— Из-за твоих нескрываемых симпатий лидеру Красноторовской колонии.

Тигран ничего не сказал, только улыбнулся недобро. Затем загадочно покачал головой:

— Ладно, поглядим… Тебе что-нибудь надо с поверхности?

Александр задумчиво уставился в округлый потолок из красного кирпича и почему-то подумал, что из-за грибка он однажды рухнет обитателям на голову. Затем память выудила из своих глубин строгие угловатые сечения железобетонных тоннелей. Ниша от электрощита. Крутящийся пол. Егор. Руслан. Лена…

— Достань мне фоторамку, — тихо сказал Крот.

— Чего?

— Цифровую фоторамку. Помнишь такие?

— Помню. А на кой она тебе сдалась теперь?

— Просто найди. Это ведь несложно, в Кениге магазины со всяким электронным барахлом на каждом углу были. Только обязательно в упаковке. Есть шанс, что там схемы не окислились, и она заработает. Электричество ведь у нас есть…

— Ладно. Обещать не буду, но постараюсь, — Тигран хлопнул Александра по плечу и сквозь дыру направился в свое жилище.

Крот подошел к своей тумбочке у изголовья койки. Выдвинул ящик. Порылся в бумагах и извлек из глубин старую фотокарточку с изображением какой-то решетки кованой стали, с коваными же буквами «Jedem das Seine».

— Каждому свое, — отрешенно произнес он перевод. Следом в его руке оказался небольшой круглый значок национал-социалистской немецкой партии со свастикой в центре. И последнее, что он извлек, это серебристый цифровой фотоаппарат. Тот самый, что Ленка Бергер взяла с собой в их последний поход.