Метро 2033: Высшая сила
Шрифт:
– Дело? Давненько, Толян, дел у нас не было. Ты о чем?
Томский передал Корнилову содержание своей беседы с Громовым, опустив подробности членства Данилы в тайном правительстве.
– Дожидаемся Вездехода. Советуемся с ним. Готовимся к походу.
– Наш карлик может только через пару месяцев заявиться. Ну а сама идея хороша. Смыться отсюда надо. Не плющит меня больше Метро, совсем не плющит. Полная безнадега. Без стакана смотреть на все это тошно.
Допить свой чай Корнилов не успел. Со стороны блок-поста послышались крики. Грохнул выстрел. Люди на платформе бросили работу и с тревогой наблюдали за тем, как от торца станционного зала к его центру быстро идут пятеро незнакомцев в черной форме, вооруженные автоматами с откидными прикладами.
Позади них шли часовые. По их растерянным лицам было видно, что гостей они не конвоируют, а лишь сопровождают.
Мимо Томского и Корнилова прошел начальник станции комиссар Русаков в своей знаменитой кожаной тужурке. Он услышал выстрел и, шагая навстречу гостям, расстегнул клапан кобуры.
Толик, стараясь не привлекать внимания к собственной персоне, пошел к своей каморке.
Не дожидаясь, пока Елена начнет расспросы, поднес палец к губам.
– Тс-с… На платформу не выходить. Там… Непонятки какие-то…
Томский присел на корточки, вытащил из-под кровати фанерный ящик, отбросил в сторону стопку сложенной одежды. Достал со дна ящика «макаров», вставил в пистолет магазин.
– Не волнуйся, Лен. Разберемся.
Толик вернулся на платформу как раз к началу переговоров.
– Кто такие и по какому праву врываетесь на мою станцию со стрельбой?
Русаков уже успел вытащить свой пистолет из кобуры, но держал его стволом вниз.
– Все из-за ваших часовых, – холодно улыбнулся один из «черных», пожилой мужчина с аккуратной бородкой, из-за спины которого торчала обмотанная черной изолентой рукоятка самурайского меча, а на плече висел черный кожаный портфель. – Они даже не спросили у нас документы, а сразу пошли на конфронтацию. Пришлось выстрелить, чтобы привести их в чувство. А так вообще-то мы – люди мирные.
– Ага. Мирные, значит. Я – Русаков, начальник станции Автозаводская, комиссар Первой Интернациональной бригады имени Че Гевары. С кем имею честь?
– Мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз, комиссар. Мы представляем организацию, м-м-м, которая… В общем, посторонние уши нам без надобности.
– У меня нет секретов от товарищей, – мотнул головой комиссар. – Называйтесь, говорите, зачем заявились, или убирайтесь с моей станции.
К этому времени людей в черной форме уже окружало плотное кольцо вооруженных жителей Автозаводской.
Однако бородача такое положение дел, похоже, не волновало. Он продолжал улыбаться.
– Не рекомендую разговаривать со мной в таком тоне, комиссар. Ни к чему хорошему это не приведет. Мы пришли за человеком, который нам… Кое-что должен. Его зовут Данила Громов. Стало известно, что он скрывается здесь. Мы забираем его и уходим. Это все, что я могу предложить.
– О! Предложить. Мне. Так-так. А не пошел бы ты в жопу! Руки вверх, засранец!
Бородач поднял руку, но лишь для того, чтобы выхватить из ножен катану. Его товарищи одновременно вскинули автоматы и стали спиной друг к другу, готовые отразить нападение. Залязгали затворы автоматов автозаводчан.
Томский, повторяя жест Русакова, поднял свой пистолет. В этот момент он почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Это была Шестера, верная спутница карлика Николая Носова, а вскоре, раздвигая толпу, появился и сам Вездеход. Он поразил всех тем, что сразу подошел к человеку с катаной и протянул ему руку.
– Здорово, Макс. Бороду отпустил? Тебе идет. Что за шум, а драки нет?
– Привет, Коля. – Бородач вернул меч в ножны и пожал Вездеходу руку. – Думаю, не появись ты, драка началась бы. Как жизнь? Плеер цел?
– Нормально. Цел плеер. Только вот с батарейками в последнее время засада. Комиссар, успокойтесь. Это – Макс Добровольский, мой старый знакомый.
– Странные у тебя знакомые, Вездеход. – Русаков засунул пистолет в кобуру. – Ладно. Поболтаем без пальбы. Добровольский, пусть твои люди опустят «калаши» и не провоцируют моих парней. Прошу ко мне.
Макс кивнул своим спутникам, и те опустили оружие. Русаков остановился, смерил оценивающим взглядом посвежевшего Корнилова.
– Юра, Толян, приведите в мой кабинет этого… Громова. Хочу выслушать обе стороны, а потом уж решу, кого и куда.
Данила стоял у двери своей клетушки. Спокойный и сосредоточенный.
– Они пришли?
Толик кивнул.
– Требуют моей выдачи?
– Мало ли кто и что требует. Последнее слово за начальником станции.
Когда Томский, Корнилов и Громов подошли к двери жилища начальника, то услышали хохот Русакова.
Толик толкнул дверь.
– Клянусь мамой, так все и было! Я не выдумываю!
Макс Добровольский сидел за столом вполоборота к двери и, рассказывая свою веселую историю, вертел в руках пузатую бутылку с черной этикеткой, на которой золотыми буквами было написано название напитка.
Вездеход тоже улыбался, поглаживая рукой спину шестиногой ласки, устроившейся у него на коленях.
В общем, атмосфера была более чем дружеской.
– Прошу всех за стол! – объявил Русаков. – Товарищ Добровольский нам коньячок презентовал. Настоящий, довоенный.
Томский был поражен резкой смене настроения комиссара. Русаков, который очень тяжело сходился с людьми и всего десять минут назад готов был пристрелить Макса, теперь хохотал над его шутками и собирался пить коньяк, до боли напоминавший взятку, принятую должностным лицом.
Начальник станции разлил напиток по кружкам.
– Ну и что стоим? Толик, Юрка и ты, Данила, быстро сели и вздрогнули!
Когда все устроились за столом, Корнилов первым потянулся к своей кружке. Однако, перехватив взгляд Томского, отдернул руку и принялся яростно тереть пальцами щетину на подбородке.
– За все хорошее! – Комиссар, начав с Макса, поочередно чокнулся со всеми, выпил. – Нектар. Это настоящий нектар! Ну, Добровольский, удружил так удружил! А напиток помню. Видел этот коньячок. На картинке. В интернете…