Метро 2033. Дворец для рабов
Шрифт:
А потом в конце первородной, странной, великой тьмы, ничем не родственной той, которая появляется в помещении, достаточно лишь погасить свет, засияла яркая светло-синяя искорка. Тим потянулся к ней, но в этот момент щелкнул замок, и все исчезло.
– Все, сиделец, выходи, – послышался словно через несколько слоев обернутого вокруг головы полотенца голос конвоира.
Тим тяжело, со стоном вздохнул и потер глаза, когда в комнатенке вспыхнул злой электрический свет. Наверняка тусклый, однако сейчас он показался ослепляющим.
– Намаялся, поди, – посочувствовал дядя Ваня.
– Выспался, – пробормотал Тим. Он с усилием
– Ты чего?
– В мире ослепленных тьмой может солнцем показаться пламя от свечи… [1] – прошептал Тим строчку из песни, кажется, пришедшей к нему в одном из снов, а может, услышанной когда-то.
Затем снова шли переходами, иногда путь их преграждали железные двери и решетки. В воздухе на этот раз распространялись не ароматы еды, а кислая свежесть. Видимо, проходили мимо женских купален. Селянки давно приноровились тереться какими-то травками, очищавшими кожу не хуже некогда популярных косметических средств. Мир, хоть и изменился, обиделся на человечество и стал вести себя в разы враждебнее, все же не оставлял попыток помочь хотя бы в малом. То, от чего не пищал счетчик Гейгера, с вероятностью в семьдесят процентов удавалось использовать если не в пищу, то как-нибудь еще. Правда, экспериментировать приходилось немало – сначала на собаках, затем на себе.
1
Кипелов В. Пророк (текст – Маргарита Пушкина).
В комнатушке, в которую привели Тима, на лавке у стены сидели Максим и Данька, оба сосредоточенные, с бледными, опухшими лицами.
– Вы чего такие одутловатые? – спросил Тим, когда конвоир удалился, оставив их наедине. Может, и подслушивал, но дела до этого не было никакого.
– А ты, думаешь, выглядишь лучше? – огрызнулся Максим.
– Пересып, – пояснил Данька.
– Значит, вас тоже держали в карцере? – хмуро проговорил Тим.
– Нас-то? Нет, в обычной камере, – пробурчал Максим.
– Хотя бы пройтись немного могли, – перебил его Данька, – и свет какой-никакой имелся.
– В города играли, – фыркнул Максим уже другим, более приветливым тоном. – Сам-то как?
– Нормально, – ответил Тим. Плакаться друзьям – последнее дело, а вот извиниться следовало: – Простите, что втравил вас во все это.
– Прекрати, – отмахнулся Данька. – Интересно, зачем нас сюда привели?
– Расстреливать будут, – предположил Максим, но старая шутка не повеселила не только его, но и остальных. Скорее, прозвучала зловеще.
– Ребят… – начал Тим, – вы повинились бы, а? Ведь это я вас подговорил. Можете даже сказать, что вынужденно послушались приказа старшего группы, а вот теперь осознали все и даже больше. Я честно не обижусь.
– А вот я очень даже, – огрызнулся Максим и тихо выругался. – Ты сейчас нас проверяешь таким образом или хочешь по пути Женьки толкнуть?
– Я вовсе не…
– Неужели думаешь, будто мы пошли с тобой просто так, из желания приключений или по глупости? – удивился Данька. – Каждый из нас все решил и точно не свернет, даже если ты сам уже передумал идти в Москву.
– Не передумал.
– Вот и нечего тогда молоть ерунду, – буркнул Максим, – иначе решу, будто ты нас совсем за друзей не считаешь.
Эти его слова заставили Тима проглотить любые упоминания о том, сколь опасным будет путь. Возможно, даже в один конец.
– Ладно, – сказал он. – Решили – так решили. Значит, идем.
– Идем.
Наверное, конвоир все же подслушивал, поскольку появился он именно тогда, когда отзвучали слова, а вместе с ним вошел и Колодезов: обвел всех троих усталым взглядом. От Тима не укрылись полопавшиеся красные сосуды на белках и набухшие мешки под глазами. А затем дядька сказал:
– Значит, уверены?
– Как есть, – ответил за всех Максим, хотя к нему обращались в последнюю очередь.
– Я не отступлю, – повторил Тим ту же фразу, что и в кабинете несколько дней назад.
– Тогда пойдем, – сказал Колодезов и указал на другую дверь.
В комнате, отличавшейся от кабинета Колодезова белеными стенами, отсутствием стола и стеллажей, а также портьерой, загораживающей фальшивое окно, которому неоткуда было тут взяться, прямо на полу, скрестив ноги, сидел Витас. Глаза мутант закрыл и, казалось, безмятежно спал в такой неудобной позе. На хлопок двери и не подумал отреагировать, и в то же время Тима не покидало странное чувство, словно за ним внимательно наблюдают. В комнатушке такого не было, несмотря на подслушивающего за дверью конвоира.
«Вдохнуть-выдохнуть, – приказал парень самому себе. – Нервы, не иначе, расшатаны продолжительным сидением в карцере».
Однако сколько бы он себя ни уговаривал, успокоиться не выходило. Как дикий зверь, изрядно поживший на свете, знающий и капканы, и облавы, ощущает залегшего в засаде охотника, так и Тим чувствовал опасность, исходящую от мутанта. И главное, ведь не понять, почему. Витас никогда не проявлял агрессии. К тому же вряд ли находящийся рядом Колодезов позволил бы ему напасть. А даже если бы и позволил, физически Тим был гораздо лучше развит. Патрулирование наземной границы бывшего армейского поселка, в котором находился бункер, противостояние волкодлакам, постоянные физические упражнения прекрасно закалили его. Куда с ним тягаться задохлику, практически не покидавшему своей комнаты, да еще и предпочитавшему сидеть на месте?
– Почему я здесь? – спросил Тим у Колодезова.
Открылась и закрылась дверь, пропуская двух солдат в скрывающих лица масках и армейских комбинезонах. Один из них держал спортивную сумку, в которую легко поместился бы разобранный автомат.
– Так… – протянул Тим, готовясь к чему-нибудь нехорошему.
Вжикнула молния. Парень приготовился уйти в сторону, а затем, прикрывшись Колодезовым – раз тот пошел на убийство племянника, то можно с ним не церемониться, – прыгнуть на одного из солдат. Странно, что он не слышал выстрелов: вряд ли ребят оставили в живых. Значит, использовали глушители. Однако и в этом случае должен был раздаться шум…
Солдат указал на раскрытую сумку. В ней оказался костюм радиационной защиты.
– Черт… – выдохнул Тим сквозь зубы.
– В Москве уровень радиации гораздо выше, нежели у нас здесь. В этом отношении нам сильно повезло, а в столице мало что смертельную дозу подхватить можно, еще и не ясно, какие твари и сколько, – сделав вид, словно ничего не заметил, сообщил Колодезов.
– То есть я свободен и могу идти? – спросил Тим.
– Не веришь?
– Не особенно.
– Одевайся, – велел Колодезов, и парень не заставил упрашивать себя дважды.