Метро 2033. К свету
Шрифт:
Наконец твари беспорядочно заметались. С десяток кровососов уже валялось на земле, подыхая. Воздушная атака захлебнулась. Глеб взволнованно оглянулся. Кондор вытащил девушку из общей свалки, устроенной свирепствующим мутантом. Дым крутился как волчок, шваркал тушки об асфальт, утробно ухая, и рвал щетинистые тела руками.
– Не стоять! Ходу! Ходу! Ходу!!! – Таран погнал сталкеров дальше.
Спустя десять минут бега путники сбавили темп. Нетопыри наконец-то отвязались, оставшись где-то позади. Еще некоторое время доносились пронзительные вопли потревоженных бестий. Затем и они исчезли, оставив потрепанных и
Кондор больше не «высовывался», следуя за проводником. Таран, поглядывая на показания дозиметра, уводил команду все дальше, мимо зарослей Полежаевского парка, мимо руин «Балтийской Жемчужины» – недостроенного в свое время питерского чайна-тауна, мимо едких испарений с прудов Сергиевской Слободы. Деревья здесь представляли собой странное зрелище. Какая-то страшная сила перекорежила, перекрутила узловатые стволы. Ни единого листочка на омертвевших ветках, ни единого клочка зелени вокруг. Картину дополнял плотный серо-желтый туман, низко стелящийся над отравленной землей. И из самого сердца этой поганой проплешины, из затянутого мороком пруда, вдруг донесся низкий, утробный и вибрирующий рев…
Таран оглянулся встревоженно.
Странное пятно проказы сталкеры обогнули по широкой дуге и вышли к Санкт-Петербургскому шоссе как раз напротив пустыря, посередине которого в гордом одиночестве стояло внушительное здание.
Глеб не удержался и подергал наставника за рукав.
– Макаровка, – пояснил Таран. – Морская академия.
Утробный рев повторился, и от него у Глеба – да, кажется, и у всех остальных бойцов в отряде – по коже побежали мурашки.
– Давайте-ка в укрытие, – решил Таран, кивая на здание академии. – Переждем пока… А то сейчас вдруг оно полезет…
– Там в окнах движение. – Бельгиец рассматривал сооружение через оптику своей FN F2000. – Не пойму никак. Вроде человек…
– Людей я не боюсь.
Таран снял с плеча «калаш» и короткими перебежками двинулся к зданию. Сталкеры двинулись следом. На половине пути молчаливый таджик Фарид вдруг шарахнулся в сторону:
– Ээ, шайтан! Командир, ходи сюда. Смотри!
Из земли торчала стрела. Длинная, с наконечником из перьев, самая что ни на есть настоящая стрела.
– Индейцы, что ли? – Ксива пальнул очередью в сторону академии.
– Патроны не разбазаривай! – Кондор осадил бойца. – Двинули. Аккуратненько…
Прикрывая друг друга, сталкеры достигли вестибюля. Глазам предстала все та же картина – запустение и разруха, груды мусора, ободранные стены. В мрачном безмолвии отчетливо послышался шорох. Кондор с Шаманом метнулись на звук по коридору, юркнули в открытую дверь, очутившись на лестничной площадке. На ступеньках среди комьев грязи виднелись следы босых человеческих ног. Короткий спуск на пару пролетов вниз закончился еще одним переходом. Дальше коридор уводил в подвальные помещения, но взгляды бойцов были прикованы к приоткрытой створке гермодвери. Кондор жестами показал остальным, чтобы ждали снаружи, и вместе с Шаманом скрылся внутри.
Глеб с Тараном вернулись в вестибюль наблюдать за окрестностями. Мальчик поправил намордник респиратора. Взопревшая кожа под резиной жутко зудела. Унылый пейзаж за выбитым окном уже не вызывал прежнего энтузиазма. После интенсивного марш-броска ноги стали словно свинцовые, а в пустом животе урчало.
– Как ты, отрок? – Брат Ишкарий присел рядом, разминая натруженные икры.
– Нормально, – буркнул Глеб.
На разговоры с полубезумным сектантом как-то не тянуло. В этот момент мальчика больше занимал таинственный незнакомец, что скрылся внизу. Однако Ишкарий, казалось, не заметил грубоватого тона Глеба и, порывшись в складках плаща, протянул ему замызганную фотографию. Мальчик не сумел подавить возглас удивления. На картинке была вода. Очень много воды. До самого горизонта… Море… Или даже океан… А посреди волн гордо возвышался огромный железный корабль с большими белыми цифрами по борту – «011».
– Это ракетный крейсер «Варяг», – благоговейно прошептал Ишкарий. – Флагман Тихоокеанского флота России. Тот самый Ковчег, что заберет нас к земле обетованной.
– Таран говорит, мы все давно мертвы. И надеяться не на что… Вы действительно верите, что где-то далеко в других городах есть жизнь? – Мальчик взволнованно посмотрел на сектанта.
– Верю, отрок. «Исход» называют сборищем слепых фанатиков, не желающих прозреть и принять суровую действительность. Да, мы тверды в нашей вере! – Ишкарий приблизился к Глебу, пристально глядя в глаза, и продолжил шепотом: – И вера наша подкреплена фактами. Скверна радиации и разрушения, порожденная человеком, сделала землю непригодной для жизни. Однако есть еще места, куда не дотянулись алчные объятия хаоса! Есть! «Исход» знает, «Исход» верит! Уверуй и ты, отрок!
Таран прервал пылкие речи Ишкария, отогнав сектанта в другой угол. Пожелтевшая фотография осталась в руках Глеба. Украдкой мальчик спрятал клочок бумаги в карман разгрузки. Слова сектанта звучали как набат в голове Глеба – «…есть еще места, куда не дотянулись алчные объятия хаоса… есть еще места… ЕСТЬ ЕЩЕ МЕСТА…».
Глеб и сам хотел в это верить.
Должны быть места на земле, где люди могут жить без противогазов, без дозиметров, жить наверху, под солнечным светом, жить как раньше! Где может быть трава – зеленая и мягкая, как на картинках в детских книжках, и где небо голубое, и еды много, и вода чистая… Где-то должен быть такой мир, о котором Глебу рассказывала мама, укладывая его – совсем еще малыша – спать.
– Я должен найти это место… – Глеб не заметил, как произнес это вслух.
– Что? – Таран повернулся к ученику. – Что ты сказал?
Мальчик смутился и отрицательно замотал головой.
Тем временем из коридора показалась процессия сталкеров. Кондор с Шаманом тащили упирающегося человека в грязных лохмотьях. Незнакомец мычал и скалил зубы. На бедрах бедолаги висела засаленная волчья шкура. На шее – связка ссохшихся крысиных хвостов. Скошенный лоб и неестественно узко посаженные глаза дополняли диковинную внешность дикаря.
– Ты когда-нибудь встречал таких, Таран?
– Первый раз вижу человека с поверхности. Братья по разуму как бы…
– Мутант, что ли, какой? – брякнул Ксива и, осекшись, виновато глянул на Дыма.
– Короче, там внизу «бомбарь» раскуроченный. Кости, шкуры, мясо вяленое… Там, по прикидкам, целая орава таких должна жить. – Кондор пихнул незнакомца в бок. – Вот только не колется наш неандерталец, куда его кореша свинтили.
– По-моему, он вас просто не понимает.
Проводник подошел к незнакомцу вплотную. Посмотрел в глаза, словно в душу заглянул. Дикарь перестал мычать.