МетрОполь
Шрифт:
Дворог насупился, добросовестно пытаясь заглянуть в себя и рассмотреть новые ресурсы.
– А в тебе самой что новенького появилось? – Олег посматривал по сторонам, решая, куда еще можно бросить нож.
– Пока не знаю, что бы это ни было, оно в любом случае скоро проявится. Артур, ты чувствуешь в себе что-нибудь новое?
– Вряд ли у меня что-нибудь откроется, у меня-то эта процедура не пойми чем и как закончилась. Хотя…
Внезапно Юма стала таять на глазах, исчезать, как голографическая картина.
– Эй! –
– Никуда, – раздался голос из пустоты. – А что со мной?
– Ты исчезла!
– Вы что, смеетесь? Я здесь.
– Нету тебя здесь, – со странной внутренней радостью произнес Артур, – ты исчезла.
– Да, – кивнул Дворог, – тебя с нами больше нет.
– Как это меня нет, если я есть! – в голосе послышалось явное раздражение.
– А ты сама себя видишь? – поинтересовался Олег.
– Вижу!
– А мы тебя не видим! – отрезал Артур. – Ты что, не понимаешь? Это открылась твоя новая способность, способность становиться невидимой. Иди, посмотри на себя в зеркало.
– Идемте все посмотрим на нее в зеркало, – неизвестно чему радовался Олег. Нож он теперь из рук не выпускал.
Они прошли из кухни в комнату, и Артур открыл дверцу платяного шкафа зеркалом. В зеркале Юма отражалась. Олег расстроился:
– Я думал, ты как вампир будешь, а ты как… как не поймешь кто. Всё наоборот.
Встав в красивую, по его мнению, стойку Олег лихо, с разворотом, метнул нож и тот вошел в стену всего в паре миллиметров от пейзажа Артура, написанного еще в институте.
– Что ты делаешь, а? – рассердился он. – Никак не наиграешься? Вы мне тут всю квартиру изуродуете со своими новыми способностями!
– Извини, – Олег выдернул нож, сложил и убрал в карман, – просто так классно…
– Верю! Юма, как ты себя ощущаешь?
– Как обычно, – пожало плечами ее отражение, – не чувствую никакой перемены.
– И, разумеется, не представляешь, как этим управлять, как опять сделаться видимой?
Она развела руками.
– Ладно, подождем, посмотрим, – Артур повернулся к Дворогу. – Ну? Ты чем удивишь общественность?
Тот глубоко задумался, прислушиваясь к себе, затем сообщил, что удивить ничем не может.
– Ладно, – махнул рукой Артур, – подождем. У нас есть чего-нибудь пожевать?
– Сейчас будет, – и Олег поспешил на кухню завершать приготовление обеда.
Артур вышел на балкон, закурил и стал смотреть во двор. На душе было так паршиво, что хуже некуда и самое скверное, – он не мог понять причину этого состояния.
– Мы тебе надоели уже, да? – раздался из пустоты голос невидимой Юмы.
Артур смотрел на тлеющий кончик сигареты и молчал.
– Значит, зря я надеялась, что со временем ты привыкнешь ко мне и станешь лучше относиться, – горько усмехнулся голос. – У тебя не получается.
– Да, – нехотя ответил Артур, – у меня не получается. Понимаешь, бывают люди, не способные на высокие чувства, такие как любовь или дружба. Ты ведь тоже меня не любишь, так ведь?
– Мне хорошо с тобой, уютно.
– Может – удобно?
– Нет, с тобой рядом тяжело чувствовать себя удобно или спокойно, потому что ты всегда сам по себе. Что ни делай, ты все равно далеко. У тебя холодное сердце.
Артур щелчком отправил окурок вниз. Когда начинались такие разговоры, ему становилось физически плохо и хотелось бежать, куда глаза глядят.
– Юма, я ничего тебе не обещал, так ведь?
– Ты так отрепетировано это произнес, наверное, часто повторял, да?
«Не покуришь спокойно», – с досадой подумал Артур и пошел с балкона в комнату, где маялся Олег в поисках подходящей для метания ножа мишени. Артур сел в кресло, взял со стола стопку бесплатных рекламных газет и принялся просматривать их, выискивая рубрику с балконами и окнами.
– Чего ищешь? – поигрывая ножиком, Олег присел на подлокотник рядом.
– Хочу балкон застеклить.
– Зачем?
– Отселять тебя пора.
– А, давай, я не против.
– Ты поесть приготовил?
– Жарится.
От картошки уже воротило.
Перед глазами мелькали яркие объявления с обещаниями продукции невероятного качества за смешные цены, а Артур никак не мог себя заставить всмотреться, вчитаться в написанное. Мысли расползались, голова налилась такой тяжестью, что ею вполне можно было сыграть в боулинг. Он смотрел, как Дворог тщательно протирает монитор компьютера квадратной полосатой тряпочкой, и хотел умереть.
– Дворог, ты зачем полотенце на тряпки порезал? – безо всякого интереса спросил Артур.
– Оно все равно уже дырявым было.
– Им можно было ноги вытирать.
– Для ног есть, я понизил в должности полотенце для рук.
Артур криво улыбнулся. Материализовалась Юма. Она появилась внезапно, но Артур отнесся к этому с нездоровым равнодушием. Олег не выдержал и запустил нож в дверной косяк. Дворог неожиданно взлетел, как воздушный шар.
– Вот что я умею! Наконец-то смогу почистить лампу! – воскликнул он и устремился к пыльному плафону со своей тряпочкой.
Артур глухо застонал и бросился в прихожую. Сунув ноги в ботинки, он выбежал на лестничную площадку, наступая на шнурки.
Улица встретила его солнцем, бурной осенней желтизной и дворнягами. Завязав шнурки, он побрел к ближайшему магазинчику. Встав в очередь из четырех человек, он стал рассматривать йогурты, сыры, сметану и прочую радость желудка в ярко подсвеченной витрине. Очередь вообще не двигалась. Взгляд Артура вяло скользил по полкам, заставленным соками и вино-водкой. Чувства голода уже не было, осталась лишь ватная слабость во всем теле.