Меж двух мгновений Вечности

Карман Владимир Георгиевич

– Найду. А что там?

– Увидишь.

– Вам к врачу надо.

– Да уж какой мне теперь врач... Спалился я, парень.
– он сказал это как-то совсем не по-военному: устало и грустно. Потом добавил, - надо было вчера тебя забирать. Все беды от женщин... Ладно, гони.

Сандр включил винт и взял курс на 37 градусов, рассчитав выскочить на последний поворот реки. Там она километров пять идет почти под прямым углом к курсу. Не промахнёшься. А уж после этого, ориентируясь по руслу, выйти на цель.

Через час их начал донимать холод. Майор был совсем плох. Сандр заткнул кое-как пулевые пробоины и накрыл майора своей курткой. Какого черта лететь неизвестно куда, когда самое важное сейчас было бы добраться до госпиталя?

Операция нужна - иначе не выживет. И куда они летят? Может быть, там и есть госпиталь? Да ну, вдали от города... Потом вдруг переключился на себя. С ним-то что будет? Он ведь оказал сопротивление сотрудникам секретной службы. Это дело подсудное. Сработает ли отговорка, что не разобрался в ситуации, защищал офицера от нападения каких-то странных людей? Но ведь спросят, почему в часть не вернулся? Почему в госпиталь майора не повез? Ведь получается, что дезертировал. Есть и на этот случай отговорка - майор приказал. А если майор умрёт, а он скорей всего, умрёт, кто это подтвердит?

Майор очнулся. Спросил:

– Сколько летим?

– Тридцать четыре минуты, - волнение волнением, а за обстановкой Сандр следил.

– Скорость?

– Пятьдесят шесть километров.

– Ещё полчаса... Если выключусь, ищи чёрное цилиндрическое строение и сажай аппарат на крышу. А там по обстановке. Возьми мой пистолет. Только не пали без разбору. Внутри друзья... Я так думаю, что друзья. Но на подлёте могут обстрелять с земли. Аккуратней подлетай. Поднимись повыше километра за три до объекта и садись круто.

Сказал и вновь забылся. А Сандр упёрся в смотровое стекло. Под ними плыла однообразная серая муть, разнообразящаяся иногда росчерками деревьев. От холода зуб на зуб не попадал, но майору было ещё хуже. Не обморозился бы! С ранеными такое случается.

Он с трудом узнал место поворота - реку так занесло, что берега совсем не просматривались. Некоторое время вёл машину над рекой, убеждаясь, что попал именно на тот участок реки, к которому прицеливался по карте, а убедившись, что не ошибся, пошёл на подъём, как и советовал майор. Но высоко подняться не получилось - мгла скрывала землю и мешала ориентироваться. Тогда, чтобы не привлекать внимание шумом, выключил винт - ветер был попутный - и стал оглядываться в поисках 'черного цилиндрического строения', а когда увидел, вновь включил двигатель и повел аппарат под прямым углом к ветру, чтобы дойти до места 'в потоке'. Это они тоже изучали.

Теперь нужно было не промахнуться. И это было самое трудное. Конечно, с первого раза у него ничего не получилось - круто спускаясь на круглую крышу, вовремя понял, что промахнётся, поэтому послав к чёрту предосторожности, зашёл против ветра, насколько смог уравнял высоту с высотой строения и, подрабатывая вином, опустил аппарат на крышу. По инерции их прокатило через всю площадку, и он растерялся, задергался, забыв, где тормоз. Машина остановилась на самом краю. Никто в него не стрелял, но это не значило, что стрелять не станут. Поэтому он выкатился из кабины, залёг и огляделся. Крыша была пуста, только ближе к центру чернело отверстие с оплавленными краями, к которому вела цепочка следов. И в сугробе, возле края, противоположного тому, где он опустил леталку, отчетливо виден был свежий след от лежки. Кто-то дежурил на крыше и, заслышав работу двигателя, скрылся внутри здания. Но майор говорил, что там друзья. Впрочем, ничего и не оставалось, как только надеяться на это.

Глава четырнадцатая

– Ну что, Поль, - сказал Антуан по-французски, - посмотрим, как и что?

Он проверился во время недавнего разговора с анимером - французский язык транслейторам доступен не был. Дважды он вставил в разговор французское выражение и каждый раз с переводом возникала заминка. Анимер замирал, ожидая перевода, и Антуан говорил то же самое, правда, специально несколько меняя смысл, чтобы не тренировать транслеэйтор.

Впрочем, вряд ли он обучается языкам с 'нуля'. То, что, имея базовый уровень, автопереводчик хватко осваивает коммуникативные тонкости сомнения не вызывало. Но Поль, на, несомненно, понятую им фразу, ничего не ответил. Страховался, или не считал нужным вступать в пустые разговоры? Он зашлёпал по снежному насту босыми ступнями, и Антуан едва успевал за ним, удивляясь, как тому не холодно ходить разутым. Впрочем, он тут же мысленно сострил, что, когда бэр так шустро семенит, ноги просто не успевают замерзнуть.

Поль отвлёк Антуана от осмотра короба, в котором собирались разместить фильтр. Бэр не подал никакого знака, а просто терпеливо стоял неподалёку, пока Антуан его не заметил. Два предыдущие дня Поль находился в свободном поиске. Пока они с Базилем очищали подходящее подвальное помещение, пока втискивали туда с помощью бэров-рабочих найденную накануне ёмкость, пока монтировали загрузочный люк, Поль изучал подходы к дому. Как он мимикрировался, как втирался в доверие к охранникам, Антуан не знал. Да и не интересовался этим. Были там какие-то особенности типа видовой корпоративности, наподобие той, которая проявляется у людей одной специальности, одного круга. Например, часового и самовольщика, когда часовой не только пропускает самовольщика, уходящего в город из части через пост, где наиболее удобный подход к забору, но даже подсаживает его. Вроде бы должен 'не пущать', но ведь завтра сам через этот пост двинет к девчонкам. И его так же, как он сегодня, подсадит на высокий забор часовой. И так будет продолжаться, пока не застукает их начальник караула, или не сунет под сердце часовому нож диверсант, прикинувшийся самовольщиком. Возможно, по той же причине бэры пропускали Поля туда, куда человека не пропустили бы никогда. А может быть, потому, что бэр вообще анимерами не воспринимался, как субъект, обладающей волей... А стало быть и, мотивируя других бэров, и в расчёт его брать было ни к чему.

Они спустились в туннель, прошли освещённый коридор, по которому несколько дней назад Антуан с Базилем направлялись к анимеру договариваться по поводу снегоплавильни, но, не доходя известного тупичка, свернули в темноту бокового ответвления. Через несколько поворотов продвижения в полной темноте, когда Антуан начал опасаться, не перекодирован ли верный Поль анимерами, тот остановился, пошарил по стене и тотчас слабо засветился над головой блок дежурного освещения. Света от него было мало, но сориентироваться и прийти в себя освещения хватило. Поль повернулся к Антуану:

– Здесь пост рядом. Тихо убить трудно. Надо обмануть. Дай руки.

– Это ещё зачем?

– Надо. Слушай меня.

Антуан вытянул руки. В тот же миг Поль ловко накинул на них невесть откуда взявшийся шнурок, заранее завязанный петлёй.

– Ты что делаешь, с ума сошёл?

– Так надо. Молчи. Всё испортишь.

Проверив затяжку, он подхватил Антуана под колени и перебросил через плечо. Тот рванулся, но тут же успокоился. И не потому что вырываться из железных клещей бэра было бы затруднительно, потому что понял - так, действительно, надо.

Поль двинулся по коридору. Свет он больше не включал - ему это было не надо, Антуану же... Впрочем, ему в данном положении тоже.

Они опустились ещё на один уровень, а потом стали подниматься. Через некоторое время Поль остановился. Он несколько минут стоял молча, и Антуан понял, что остановился бэр не для того, чтобы отдохнуть: почувствовал неподалёку присутствие ещё одного, а может быть, и не одного, бэра. Они стояли и о чём-то молчали. Потом негромко стукнуло металлом по камню, и откуда-то полился слабый свет. Открыли проход? Поль пошёл дальше. В слабом сумраке Антуан увидел, как совсем рядом сдвинулся назад, а потом исчез из виду мохнатый бок, ствол автомата, опущенный вниз. Они передвигались так ещё некоторое время. Потом Поль легко поставил Антуана на ноги. Тот стащил с рук петлю. Бэр нее препятствовал.