Меж двух огней
Шрифт:
Мы тоже начали двигаться чуть быстрее. Если враг запаниковал и ударился в бегство — самое время его догнать. Тем более, что город не проявляет пока никакой враждебности. Лишь молча провожает нас равнодушным взглядом тёмных, безжизненных провалов окон-глазниц.
Спустя минуту мы вышли на перекрёсток. Трупов тут было больше. Значительно больше. Тела лежали группами, по пять-шесть человек. Крохотные, высушенные фигурки вцепились крючковатыми пальцами в истлевшие одежды взрослых, которые прижимали их к земле, прикрывая собой. Они надеялись спасти хотя бы своих детей. Но спасения не было. Не им, не их детям, ни стражником, выстроившимся
— Страшно представить, что они чувствовали в последние секунды, перед тем как… — девушка осеклась и нервно сглотнула, проходя мимо очередной груды тел. Несколько крохотных трупиков судорожно цеплялись за фигуру в покрытых ржавчиной и плесенью доспехах. Похоже, что при жизни боец бежал, волоча детей за собой. Пытался их утащить подальше от опасности, но не сумел. Как и все в этом проклятом городе.
— Страх и панику, — покачал головой я, — Похоже, для города катастрофа была чем-то сродни внезапному стихийному бедствию.
— Не внезапному, — возразила Айлин, — Помнишь тот обрушенный тоннель перед мостом? Сомневаюсь я, что обвал произошёл там по чистой случайности. Похоже, их правители знали о надвигающейся на город опасности.
— Но никому ничего не сказали, чтобы не допустить паники, — продолжил я мысль, — Вместо этого они обвалили проход, надеясь задержать эту дрянь в тоннелях. Но просчитались. Она нашла другой путь сюда.
— И за их ошибку поплатились жизнями тысячи других, — поморщилась девушка, — Всё как обычно.
— Да уж, — кивнул я, — Меняются времена, меняются декорации, а люди всегда остаются людьми.
Двинулись дальше. Следы вели прямо, к центру города, так что нам оставалось только идти за удиравшим вором и надеяться, что уж он-то знает другой выход на поверхность. Должен знать, иначе бы столько не протянул, ползая по этим катакомбам.
Внезапно вновь послышался хруст и треск оседающей породы, заставивший нас замереть как вкопанных. На этот раз он был громче и гораздо ближе. На мгновение мне показалось, что я расслышал шорох лап, по мелкой гранитной гальке. Но потом снова всё стихло.
— Либо вор пытается взобраться прямо на скалу, — тихо сказала Айлин, подходя ко мне, — Либо кроме нас и его в этой пещере есть ещё кто-то.
— Смотри в оба, — кивнул я, — Особенно за тылами. Если это один из заражённых, он может броситься со спины.
— А что, если не один.
— Будет больше — беги к ближайшему дому. На открытой местности мы ничего не сможем им противопоставить. Но вот если лишим их пространства для манёвра, встречая по одному в дверном проёме — у нас появится шанс.
— Поняла.
Ну хоть в этот раз спорить не стала. Уже спасибо. А вообще, девочка молодец. Понемногу учится различать случаи, когда можно гнуть свою линию, а когда лучше помолчать и послушать, что говорят другие. Хотя всё равно из неё то и дело продолжают вылезать повадки сильной и независимой. Что поделать. Эмансипация, шедшая во внешнем мире последние сто — сто пятьдесят лет, принесла с собой не только плюсы, но и немалое число минусов.
Вскоре показалась главная площадь. На ней трупы лежали особенно густо, так что след беглеца среди них терялся. Что ещё удивительнее, тел гражданских тут практически не было.
— Они… — девушка слегка замялась, остановившись рядом со мной, — Дрались между собой? Но зачем?
— Сложно сказать, — покачал головой я, — Может, в городе началось восстание во время катастрофы? А может…
— А, может, где-то в центре города был вход в убежище, — покачала головой девушка, — Какой-нибудь бункер или вроде того. Укрытие, в которое эта дрянь не могла вломиться. Вот только место там было подготовлено исключительно для правителей и их семей.
— И они пообещали своим цепным псам, что потеснятся, если те сдержат наседающую на убежище толпу, — покачал головой я, — А по итогу кинули всех. И тех, кто их защищал, и тех, кто пытался к ним прорваться. Как это типично…
— Сам же сказал, — пожала плечами девушка, — Меняются времена, меняются декорации, но не меняются люди.
— И всё-таки… — покачал головой я, направляясь к краю площади. Там лежало лишь несколько тел, так что можно было спокойно пройти дальше, — Ты бы смогла отдать приказ, обрекающий на смерть всех своих сородичей?
— Нет, — возразила девушка, — Не смогла бы. Честно признаюсь, мне даже просто убить человека трудно. Делаю это больше из страха, или когда по-другому уже совсем нельзя. И то потом на душе погано, а тут… — её голос дрогнул, и она замолчала. Я повернулся, посмотреть всё ли в порядке. Опасности действительно не было. Айлин просто остановилась и внимательно рассматривала ещё одну группу тел, лежавшую чуть в стороне от других. В её взгляде читалась презрение и отвращение.
— Ты посмотри, — наконец сказала она, указав на маленькие трупики, из которых торчали древки арбалетных болтов. Рядом лежало тело взрослого, на спине которого виднелась широкая рубленая рана. Она уже почернела от времени, но по разрезу в одежде нетрудно было догадаться, что нанесли её палашом или алебардой. Руки бедолаги, цеплялись за одежду маленьких тел. Перед смертью он наверняка пытался подгрести их под себя, прикрыть хотя бы собой. Но не сумел.
— Эти уроды даже детей убили. Наверняка мать или отец просто хотели спасти их. Спрятать от этой напасти, но… Твою ж налево, — девушка презрительно сплюнула.
— Да уж, — кивнул я, взяв её за руку и легонько потащив за собой. Задерживаться надолго тут не следовало, — Я бы тоже не смог отдать такой приказ. Хоть мне уже и пришлось изрядно запачкать руки в крови.
— Наверное, потому мы пока ничем и не правим, — сквозь зубы процедила девушка, — Для этого нужен особый, сволочной склад ума. А у нас он пока ещё не выработался.
— Может, это и к лучшему, — добавил я, — Не хватало ещё в таких вот уродов превратиться.
Мы снова замолчали и ускорили шаг. Мёртвый город уже ощутимо действовал на нервы. Иногда на самой границе зрения как будто вновь начинали мелькать тёмные силуэты. Они не походили на те, сотканные из тумана образы, что тянули к нам руки и щупальца из самого сердца бездны. Это были… Души? Нет, даже не так. Эманации. Отголоски наиболее ярких эмоций и образов оставшиеся от здешних обитателей.