Меж молотом и наковальней
Шрифт:
Мне не нужны деньги от чужого человека. Раз уж я взрослая, способная жить самостоятельно, то и себе на жизнь я заработаю сама.
Я зло воткнула в пучок еще несколько шпилек и устало улыбнулась своему отражению в зеркале. Мое лицо. Мое ли? Едва заметный макияж, вымученная улыбка, усталый, потухший взгляд.
— Ты у нас красавица. — Маша появилась за моей спиной неожиданно. — Прости, я стучала, но ты слишком задумалась. Мой тебе совет — не погружайся слишком глубоко в собственные переживания, можешь не вынырнуть.
— Маша… —
— Знаю, что вчера было, — тихо сказала Маша. — Он больше не придет. Мы не позволим. Пока ты сама не захочешь, так что лучше забудь.
Я бы с удовольствием, но как?
— Я слышала, ты едешь, в город. — Маша поймала мой взгляд в зеркале и тепло улыбнулась. — Не могла бы ты купить пару вещей…
Знаю я вашу пару! Но не согласиться было бы свинством, которое бы мне долго не простили…
— Хорошо…
Как я и ожидала, список был не один. Был квадратный лист бумаги для заметок от Маши, исписанный красивым, аккуратным почерком, была и неряшливо вырванная из тетради страница с крупными, неразборчиво написанными буквами от Пу, была оберточная бумага с жирным пятном от Маман, и еще один квадратный листик с заказом Призрака, составленный при помощи той же Маши, мокрый лист от Зеленой. И когда написать-то успели? И кто разболтал, что я еду в город? Призрак!!!
Горестно вздохнув, я сгребла с туалетного столика листки и аккуратно, чтобы не потерять, засунула их в боковой карман сумки.
— Интересно, — прошептала я. — Оно все в багажник влезет или нет?
— Есть еще и заднее сиденье, — невозмутимо подсказала Маша.
В эту минуту я ненавидела Магистрат. Впрочем, недолго.
На улице горестно хмурилось небо, рискуя расплакаться проливным дождем. Бросив на переднее сидение зонтик и сумочку, я проверила наличие в сумочке, карточки, наличных и прочих прелестей, и помахала Маше.
— Езжай осторожнее, — сказала она, захлопывая дверцу.
— Еду… — прошептала я, разворачивая машину на площадке перед домом.
Включив радио, я вздохнула под тягучее Evanescence "Bring Me To Life". Говорили же умные люди — на черта тебе дорогая машина на таких дорогах? Угробишь! Но иногда разум молчит, а женская интуиция орет благим матом и требует. Хочу! Хочу вот эти плавные линии, мягкость хода и хищные глаза-фары! Черный зверь… мой любимец.
Цена любимца не имела значения. Я захотела Volkswagen Scirocco, я его получила. Остальное стало до лампочки. Гробить машину на родных, каменистых дорогах было жаль… А что сделаешь?
Ехала я не спеша. Проносились мимо сначала буки, чуть позднее — аккуратные деревенские домики, еще чуть позднее — березовый лес и мелькнувшее за деревьями озеро.
Свернув на боковую дорогу, я оставила машину на песчаной площадке перед невысокой, в полметра, каменной оградой и взяв с заднего сиденья специально для этой цели срезанную розу, направилась к кладбищу.
Мой букет, уже слегка подвявший, все так
И все же тот странный почитатель Алиции принес цветы. Хоть и слегка с опозданием.
Разбавив белоснежные розы одной красной, я направилась к выходу из кладбища. Надо было спешить… солнце медленно скользило к зениту, а у меня сегодня было много дел. Наверное, слишком много.
Когда я подъезжала в городу, пошел дождь. Сначала несильный, он, вдруг осмелев, разразился настоящим ливнем, насытив зелень по обе стороны дороги.
Я припарковала машину на стоянке рядом с супермаркетом и, порывшись, выудила из-под сумки зонтик.
Нужный мне магазин отыскался сразу. Ничем непримечательная дверь, запыленная витрина с манекеном, наряженным в длинное, синее платье, духота, теснота, запах ткани внутри и миловидная девушка с круглым, веснушчатым личиком, что спешила навстречу.
Через минуту, узнав, зачем я пришла, миловидная девушка превратилась в не очень миловидную фурию, которая живенько проводила меня в примерочную и начала таскать туда одно платье за другим. При этом, представьте себе, никаких вам угодливым:
— Вам нравится? Может, это подойдет, — а уверенные:
— Нет, это желтит цвет кожи… Это? Нет, полнит. Может, это? Не-а… Такая тонкая талия, грех ее не подчеркнуть. А это? Линия бедер видна плоховато… это?
И так часа два подряд, которые показались мне вечностью. Когда она воскликнула:
— То что надо! — я уже, честно говоря, не знала, радоваться мне или рухнуть прям здесь от усталости.
На бал я уже готова была ехать в простыне, абы от меня отстали.
Она развернула меня, наконец-то, к зеркалу.
То, что я увидела там — было растрепанным, злым существом… нет, изящной, чужой и далекой дамой в чудесном ярко-алом платье с белой отделкой. Будто с обложки дамского журнала сошла, я даже и не думала, что я могу выглядеть вот так! Что это была за ткань, мягкая, нежная, такая тонкая, что я ее боялась порвать простым прикосновением, я бы не могла сказать даже под угрозой расстрела.
— Алиция.
— Что? — ошеломленно переспросила я, более не осмеливаясь смотреть на себя в зеркало. А вдруг разочаруюсь…
— Платье называется «Алиция». И к нему еще перчатки.
Цена у платья тоже была немаленькой, и откуда только в захолустном городишке такие цены? Но, вспомнив свое отражение в зеркале, я вздохнула и спросила:
— Карты принимаете?
Придется брать ведьмовские сверхурочные, однако оно того стоило, и идея поехать на бал уже не казалась настолько глупой. Все же я женщина, а женщину хлебом не корми, а дай покрасоваться в эффектных тряпках. Хоть на один день почувствую себя принцессой… хотя, хочу ли я быть принцессой? Хочу, не хочу, а попробую, тогда и разберусь!