Межавторский цикл романов "Другой мир". Компляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Будет исполнено, — поклонился Ринд, поняв, что аудиенция окончена.
Не успел Кларенс Ринд покинуть поместье, как тирру Мердгресу пожаловал посланник королевы. Им оказался совсем молодой, излишне изящный голубоглазый блондин со смазливым лицом, в плотно облегающем голубом камзоле и даже на вид невыносимо узких рейтузах. Столь странный вид курьера навевал подозрения в его не слишком традиционной ориентации. Но, разобрав на груди королевский герб, перерисованный с явными эльфийскими мотивами, коих гренудийская геральдика до недавнего
Явившийся юноша передал приглашение, больше смахивающее на приказ, безотлагательно прибыть во дворец. Внешний вид посыльного произвел на Аллина столь угнетающее впечатление, что он не стал показывать характер, а приказал закладывать карету и уже через полтора часа предстал перед эльфийкой. В этот раз Гианара изволила принять его в небольшом кабинете, совсем недавно переделанном в соответствии с последней леконнельской модой на оформление мест для уединения, размышлений и приватных бесед. Просторная, квадратная комната была оформлена так, что создавалось ощущение, будто находишься поздней весной в чаще вековой дубравы. Из искусно замаскированных птичьих клеток лились трели лесных певуний. Даже диванчик, единственная мебель в комнате, был с изумительным мастерством стилизован под поваленное дерево.
По контрасту с мрачноватой комнатой, появившаяся будто из ниоткуда королева была одета в лёгкое, воздушное розовое платье, придающее ей ореол наивности, слабости и беззащитности.
— Спасибо, что пришёл, — первой заговорила Гианара, — Боюсь, ты теперь остался единственным, кому я могу безгранично доверять и кому не совсем безразлично, жива ли я ещё или уже нет.
— Ваше Величество, я уверен, что сейчас во дворце многие готовы умереть за вас, — возразил Аллин, намекая, что он не забыл об успешном выполнении предыдущей просьбы. Гианара приняла подачу и включилась в игру, даже не думая приуменьшать былые заслуги своего «рыцаря в сверкающих доспехах»:
— Ах, Аллин, дорогой, не стоит меня утешать. Да, благодаря твоему чудо-эликсиру я и в самом деле могу не опасаться предательства. Но кроме тебя и… как тяжело это произносить, покойного эйра Айнтерела, никто не скажет мне в лицо правду, не предостережёт от ошибок, не даст дружеского совета… Я приглашала Милиора за три дня, до его смерти, хотела поговорить с ним о моём отречении…
— Почему вы заговорили об отречении? — неподдельно изумился Аллин, который был уверен, что с властью эльфийка точно не расстанется добровольно.
— Потому, что полагала, будто это единственный выход для меня, — она горестно вздохнула, как бы добавляя, что это была ошибочная гипотеза, опровергнутая последующими событиями, — Да, я собиралась отречься. Мы с ним решили, что так мне удастся спастись самой и предотвратить надвигающуюся междоусобицу. Я хотела до отречения успеть открыть в школе отделение для девочек и официально взять школу под крыло государства. Надеялась, что хоть так получится оставить у людей светлую память о себе, о своём кратком периоде пребывания у власти…
Немного помолчав, она продолжила:
— Эйр обещал, что за несколько
В конце фразы голос эльфийки перешёл почти в шёпот. Чуть помолчав, она добавила:
— И надо отдать должное этим «некто»: их удар достиг своей цели… Прости, что-то я совсем расклеилась…
— В каком смысле «удар достиг цели»? — переспросил Аллин, которому очень больно царапнул душу намёк, что именно его Гианара предпочла Айнтерелу. И теперь он не знал, как себя с ней вести. Вроде как надо бы утешить, но…
— С момента гибели Милиора, — медленно, будто нехотя произнесла королева, — созданный им отряд телохранителей забыл о своих клятвах и больше не охраняет меня.
— Как так?! — не удержался молодой аристократ, — Вы связывались в Марвелом Глером? Он, насколько я знаю, возглавил школу после эйра.
— Уже несколько дней он не присылает людей на дежурства и не отвечает на мои послания, — по кривой усмешке было ясно, во что она оценивает моральные качества Глера.
— Я сегодня же встречусь с ним, — хмуро проговорил Аллин, который был уверен, что погибший эльф такую самодеятельность наверняка бы не одобрил, — Думаю, эту проблему удастся решить.
— Насколько теперь им можно будет доверять? — В голосе Гианары появились усталые нотки, — У меня нет больше сил бояться. Наверное, мне пора смириться, что я обречена и не тянуть с собой в могилу других. Особенно тех, кто мне дорог. Спасибо, что был готов помочь. И прости меня за всё…
Она повернулась к нему спиной так, чтобы у юноши сложилось впечатление, будто она прячет от него наполненные слезами глаза. Причины прятать глаза от стороннего наблюдателя действительно были серьёзные: слёзы никак не выдавливались.
— С момента исчезновения короля Эдмера меня словно накрыла полоса несчастий, — продолжила она не оборачиваясь, — И боюсь, это всё звенья одной цепи, за всем этим стоит один зловещий Орден, который уже угрожал мне…
Если бы в этот момент Гианара смотрела в лицо своему собеседнику, то поняла бы, что последняя фраза стала фатальной ошибкой, перечеркнувшей все ранее достигнутые успехи по навешиванию лапши на уши. Аллин уже давно сделал для себя вполне обоснованные выводы о возможной угрозе королеве со стороны Ордена. И сейчас, сама того не желая, эльфийка включила у молодого человека ту часть мозга, которую всей своей предыдущей речью старалась усыпить. Из-за этого все последующие слова юноша слушал с куда меньшим доверием и всё возрастающим скепсисом. Потому гианареной надежде, что он подойдёт к ней, стоящей спиной к нему, обнимет и начнёт утешать, в этот раз не суждено было сбыться.