Межавторский цикл романов "Другой мир". Компляция. Книги 1-9
Шрифт:
Идея сработала. На время все силы магов всех возникших на территории Ойкумены государств оказались задействованы для остановки надвигающихся пустошей. Сторожевые башни, остановившие наступление тёмномагической заразы и пресекающие прорывы нежети, хоть и с огромным трудом, но всё же создали сами древние маги самостоятельно.
Вся эта возня по предотвращению самоистребления разумных настолько утомила Норбу, что при первой же возможности он ушёл в сверхдолгий ретрит и за несколько месяцев достиг полного просветления. Но перед окончательным уходом в нирвану ему было видение закадычного дружка, который придёт в этот мир через пять тысячелетий и будет остро нуждаться
[1] Нёндро или четыре подготовительные практики — это четыре медитации, которые в обиходе иногда также называют Основополагающими упражнениями. Они способствуют глубокому пониманию цели и пути, очищают ум от тяжелых отпечатков, оставшихся от прошлых вредных действий, и создают бессчетное множество хороших впечатлений, образующих основу для практики Махамудры или Великой печати. В каждом упражнении делаются 111 111 повторений. Обязательны для перехода практикующего к высшим практикам, ведущим к окончательному просветлению.
[2] Чанг — традиционный тибетский слабоалкогольный напиток, изготавливаемый из проса или риса.
[3] Радужное тело — наивысший знак реализации практики Дзогчен тибетского буддизма, когда практик высокого уровня растворяет пять элементов, составляющих его материальное тело, в их собственной сущности — чистом свете элементов.
[4] Паринирвана — в буддизме — окончательная нирвана, которая может быть достигнута после физической смерти существа или при реализации «радужного тела», достигшего окончательного просветления. Подразумевает выход за пределы цепи перерождений и разрушение всех физических и умственных привязанностей.
[5] Перерождение в теле красной дакини — вне зависимости от пола практикующего, в момент фазы построения практики пховы, практикующий представляет себя воплощением красной дакини, олицетворяющей
[6] География этого мира приводится в главе 13 книги «Тулку на испытательном сроке». Континент «Щинкай» сильно напоминает Евразию нашего мира с тем отличием, что на востоке и юге от него практически нет островов. Недоафрика — это континент «Овлегой». На месте обеих Америк находится «Гаръюнпей», а Антарктида с аппендиксом, чуть не дотягивающимся до места, где располагалась Австралия — «Оммдеррей».
Глава 51
Тирр Арбикер
Год 5099 от явления Творца, вторая половина июня
Место действия: Королевство Гренудия, тиррство Дармент, город Кер
Небольшой отряд, двигающийся к Керу по дороге из леррства Бирати, возможно, и привлёк к себе внимание тех, кому полагалось следить за возможными угрозами столице тиррства, но не был воспринят этой самой угрозой. Хотя возможно, и это было наиболее вероятным объяснением отсутствия какой бы то ни было суеты и приготовлений на стенах, возможные наблюдатели просто махнули рукой на то, с чем поделать в сложившихся условиях ничего не могли. То, что с городом не всё ладно было понятно не только по преступному бездействию стражи, но и по непривычно свободному проезду. Перед распахнутыми настеж воротами в самый разгар дня не толпились крестьяне, не загромождали проезд телеги, гружённые сверх всякой меры сельскими товарами на продажу, не проезжали, минуя очередь, аристократы, не собирали свою мзду толстые, самодовольством стражники с лоснящимися, щекастыми лицами, отмеченными печатями всех возможных пороков.
Виола с удивлением отметила для себя, что чуть в стороне от ворот неуверенно переминается с ноги на ногу всего один потенциальный мздоимец. И тот имел вид невообразимо
Острее всего силу «накопленной всенародной любви» на собственной шкуре прочувствовали именно городские стражники и низшие чиновники. Как оказалось, в условиях разрастающейся анархии, любые поборы легко можно отложить на неопределённый срок, если хватит сил, чтобы съездить по зубам сборщику и прогнать его взашей. Именно это уже неоднократно и проделали с невезучим караульным, который не мог даже позвать на подмогу товарищей. Те или полегли под «умелым командованием» Палмера в боях с артгарцами, либо благоразумно покинули ряды доблестных защитников тиррства.
Так без каких либо задержек небольшой отряд въехал в беззащитный город и по замусоренным-захламлённым улицам двинулся к тиррской резиденции. Чем ближе путники подъезжали к дворцу, тем растеряннее и печальнее становилась Виола. Ей было досадно, непривычно и неприятно видеть, во что превратился родной город за какие-то несколько недель. Да и в знакомом с самого детства дворце, как в скоре высянилось, дела обстояли не лучше. С момента бегства тут сильно поубавилось охраны, зато прибавилось мусора, ещё недавно бывшего посудой, мебелью и прочим ценным хламом в дворцовых кладовых.
Непосредственно на въезде в пределы дворца у ворот возился завхоз и мастер на все руки, господин Хамстер. Он с крайне недовольным видом пытался поправить покосившиеся и немного повреждённые створки. Перекинувшись с ним несколькими словами, Красу удалось выяснить, что с момента получения известий о разгроме армии Палмера, большая часть слуг разбежалась из дворца куда глаза глядят, ожидая скорый захват города южными варварами.
Пока Виола стояла с потерянным видом и смотрела на царящее вокруг запустенье, не зная, что и предпринять, Крас отправился искать хоть кого-то из офицеров дворцовой стражи. Единственный, кто подпадал под эту категорию, был небрит, нетрезв и не считал нужным отчитываться кому бы то ни было о состоянии вверенного ему подразделения. Однако небольшое давление на совесть, которая по странному стечению обстоятельств обнаружилась в районе печени, пробудило его чувство долга и правилное понимание субординации. А ускоренные вытрезвительные процедуры, путём окунания в бочку с водой, спровоцировали непреодолимое желание бежать со всех ног этот долг исполнять.
Когда перед совсем не благодушным Красом построилось три десятка «не пойми кого, но с оружием», он лишь брезгливо поморщился. Вид этих разгильдяев и нерях мог произвести впечатление разве, что на совсем уж трусливого правонарушителя. Но это «прости господи, воинство» сейчас являлось единственными вооружёнными силами тиррства, вобрав в себя остатки не столько дворцовой, сколько городской стражи. И всё же намётанный глаз Краса смог выцепить из безобразной, неопрятной толпы оружных пугал парочку, кто явно умел носить кирасу и не спотыкался о собственный меч.