Между черным и белым
Шрифт:
Новокурск – городок небольшой, но в нем имелись и свои бандиты, которых Шумаков сумел подчинить себе. На них он сейчас и рассчитывал.
– На кого ты можешь опереться?
– В общении с тобой – на свои кулаки. Так же, как и ты. Если я в чем-то не прав, то давай, валяй. – Матвей развел руки, подставляясь под удар.
Но Шумаков не поверил в его искренность и правильно сделал.
Матвей не чувствовал никакой вины перед ним, поэтому находился в готовности отбить любой удар и отсыпать добавки. А бил он на редкость мощно. Шумаков проверил это на себе.
– Я же не какой-то дикарь, – сказал генеральный директор.
Матвей усмехнулся. Как будто он не знал, с кем имел дело. С подчиненными Шумаков не церемонился, мог и наорать и в морду дать, особенно по пьяному делу. Такие слухи на пустом месте не рождаются.
– Своим дикарям воли не давай, – заявил Матвей.
– Каким дикарям? – спросил Шумаков и поморщился.
– Я своих тоже попридержу.
– Кого своих?
– Это нехорошие дела, – сказал Матвей. – Не надо ими меряться.
Он готовился к этому разговору, навел справки о Шумакове, заключил договор о взаимопомощи с Пухнарем. Если вдруг что, то из Репнево подтянется бандитская бригада для устрашения. Но лучше не доводить до греха.
– Меряться? Делами?
– А то вдруг их тебе отрежут. По самое не балуй.
– Значит, без дураков? – спросил Шумаков, пронзительно глядя на Матвея. – Чисто по-мужски?
Парень согласно кивнул.
В этот момент Шумаков его и ударил, коротко, без размаха, но достаточно мощно. Матвей успел повернуть голову, и кулак прошел по скользящей. До нокдауна дело не дошло, но ему было больно.
Вслед за первым последовал второй удар, но Матвей присел, пропустил кулак над головой и ладонью пробил под пупок. От боли Шумакова скрутило в бараний рог.
– Не совсем чисто. Но по-мужски, – сказал Матвей, отступив на безопасное расстояние.
Кабинет был большой. Места для маневра здесь хватало.
– Ты что, на железной дороге работал? – разгибаясь, спросил Шумаков.
– На кого я стрелки перевожу?
– Руки у тебя как рельсы чугунные.
– Не знаю. Но переплавке я не подлежу.
– А выпить? – спросил Шумаков и поднял руку, давая понять, что конфликт исчерпан.
– Если только на посошок, – сказал Матвей.
Они остановились в гостинице, туда должны были и возвратиться, но Матвей решил ехать в Москву. Об этом он сказал Василисе уже в машине, под впечатлением от встречи.
– Не нравится мне Шумаков, – заявил он.
– Ты ему тоже не нравишься, – проговорила Василиса и совсем не весело улыбнулась.
– Как бы этот хитрый фрукт в спину не ударил.
Они беспрепятственно покинули территорию комбината. Дорога шла через поля. Справа под высоким обрывистым берегом блестела на солнце река, за ней синели леса.
– Места здесь красивые, – сказала Василиса.
– Еще аномалия. В том числе и магнитная.
– Я бы здесь дом построила. – Василиса кивком показала в сторону реки.
– Опасно здесь.
– Волков бояться… А мы уже с головой в этом лесу.
– Это не лес, а ад самый натуральный. Бросят тутошние черти нас с тобой в кипящий котел, на молекулы расплавят.
– Страшно, конечно. Но кто не рискует…
– Может, продадим свой пакет? – спросил Матвей.
Предложений на этот счет не поступало, но так ведь они еще и не выставляли свою долю на продажу. Рано или поздно желающие найдутся. Василиса получит живые деньги. Можно будет вложить их в современный складской комплекс, строительство которого им пришлось отложить. Василиса будет полной там хозяйкой. На комбинате ее рабочее место может располагаться только в приемной у Шумакова. В лучшем случае он выделит ей отдельный кабинет с вывеской: «Особо почетный гость».
– Нет, – твердо сказала Василиса.
– Ты все для себя решила?
– Да.
– Ну и хорошо.
Матвей совсем не прочь был рискнуть своей головой. Ему нравилось драться, он не боялся лезть на рожон. Парень опасался не за себя, а за Василису. Но раз уж она такая смелая, то ему ничего не оставалось, как ее поддержать. В конце концов, в любом бизнесе приходится рисковать своей головой. Чем серьезней дело, тем выше ставки.
Какое-то время Василиса молчала, напряженно думала о чем-то. Матвей даже решил, что у нее сдали нервы. Она собралась отступить, продать комбинат, на вырученные деньги начать новое дело.
Но оказалось, что Василиса думала совсем о другом.
– Когда ты сделаешь мне предложение? – вдруг спросила она.
– Да я и так твой навеки, – сказал Матвей и нахмурился.
Не хотел он быть бедным родственником при Василисе, мало того, зациклился на этом пунктике. А ведь она правильно все говорила. Не будь его, ничего бы у нее не было, ни завода, ни самой жизни. Убил бы ее Рубахов как пить дать.
– Если бы ты был моим мужем, то Шумаков не вел бы себя так. Тебе не пришлось бы бить ему морду.
– А что в этом плохого?
– Ты не хочешь жениться на мне?
– Я хочу быть с тобой всегда.
– Может, тебя смущает, что у меня нет ребенка?
– Будет.
– Тогда ты женишься на мне?
– А ты выйдешь за меня?
– Да!
– Тогда, считай, что я сделал тебе предложение.
А чего тянуть-то? Тем более что Василиса права. Она не смогла бы справиться с Рубаховым без него.
Рубахов давил на Василису со всех сторон. Рано или поздно он дожал бы ее, и она это понимала. К тому же Рубахов был виновен в смерти ее родителей.