Между двух миров

Совушкина Мила

"Эбигейл" прошла мимо никак не задевая чувства парочки. То Оксана, то Алексей передразнивали героев и отпускали комичные шуточки. Никто не решался первым наладить контакт, прикоснуться друг к другу. Некая неловкость витала вокруг. Не друзья и не влюблённые. Застряли где-то посередине и разбавляют неуверенность шутками. Оксана расстегнула пуховик ещё на рекламе и кулон блестел от тусклого света экрана. Большое ветвистое дерево с россыпью тёмных камней притягивало взгляд. Старшеклассник решился спросить о нём лишь к концу фильма.

— Откуда у тебя этот кулон? Оксана перестала жевать попкорн и задумалась над ответом. Портить вечер она точно не собиралась, а потому ответила наиболее обтекаемо. — Это подарок.

Алёша подобрался. — Мы с тобой вместе. Оксана устало вздохнула. — Да, вместе. Мирослава не было рядом с тех пор, как помахала тем компьютерщикам из "IQIndustry". Но при чём здесь кулон? Мне он нравится, ясно?

— Я подарю тебе получше.

— Вот тогда и поговорим.

Сдался ему этот разнесчастный кулон. С виду — обычная безделушка.

Проблема в том, кто её подарил. И раз носит, значит запала в душу. Алёша загорелся подарить что-то такое же запоминающееся. Чтобы она смотрела на подарок и невольно вспоминала его. Глупости, конечно, но, порой, такие важные.

В темноте кинотеатра они переплели пальцы вместе, поддаваясь романтическому настрою. Осипенко чуть повернул голову, чтобы в полумраке было удобнее рассматривать свою… наверное, уже как минимум девушку. Девушку. Чувствуешь, читатель, как это звучит? Нежно. чуточку интимно. На экране показывали финальную битву. Эпичную, с кучей спецэффектов, а подросток мог думать только о том, как он хочет оказаться наедине с ней. Осипенко склонился к оттопыренному ушку и прошептал:

— Я хочу тебя. Пошли ко мне.

Оксана серьёзно смотрела в улыбающиеся глаза и молчала.

— Ну давай уже. Фильм — отстой. Пошли. — Я не готова заниматься сексом у твоих родителей. И у моих тоже. — Да ладно, почему нет?

Действительно. Чем старше становишься, тем больше заморочек в голове появляется. Но позвольте. Они вместе, какая разница. Изначально понятно, что оба не цветочки наедине нюхают. Зачем этот фарс? — А как ты себе это представляешь? "Привет, мам, пап. Мы на потрахушки. К нам не входить." — Всю душу мне вытрепишь. Тем не менее оба встали и пошли на выход из зала. Кинолента действительно не зашла. Уже в холле подросток достал из куртки телефон и стал договариваться о чём-то с каким-то Косым. — Косой живёт у бабки. Со вчерашнего она в больнице. Пойдём. — Стесняюсь спросить, а где будет сам Косой? — Трахать свою подружку. Пойдём.

Косым оказался тот самый качок-сосед, одноклассник самого Алёши. Большей публичности просто не придумаешь. К гадалке не ходи, завтра вся школа будет в курсе, где бывшая учительница развращала невинную деточку. Оксану такое пренебрежение со стороны подростка несколько покоробило. Косой попытался было хохмить, но где там. Девушка вмиг отбрила шутника. Пять лет работы в школе не могут не научить быстро реагировать на подколы учеников.

— Иди, потеряйся. Будешь чудить, замучает отдача. Я всё ещё помню телефон Леси.

Подросток неприятно хохотнул.

— Вот и оставляй вам после этого хату. Развлекайтесь голубки.

— Леси?

Давай потом, хорошо? Я тебя хочу до безумия.

Она упала на кровать очаровательно грозя своим маленьким пальчиком. — Осипенко, постарайся не вести себя как северный варвар. Алёша лишь неопределённо пожал плечами, сосредоточенно снимая джинсы со своей училки. А ведь под ними ещё и колготы… Чёртова зима. Она превращает лучшую половину человечества в капусту. Хотя сам не лучше. Расстёгнутый пуловер и рубашка. В ней Алёша казался себе чуточку старше, потому и мучался сегодня с гладильной доской и утюгом. Училка уже добралась шаловливыми пальчиками до пуговиц, освобождая каждую вдумчиво и терпеливо. Алеша застыл. Его напряженный взгляд никак не желал подниматься выше трусиков. Оксана безбожно смяла рубашку, притягивая к себе для поцелуя. А подросток всё думал о чёртовой рубашке. Специально ведь вырядился в такой пронизывающий вечерний холод. Оксана, казалось, вовсе не замечала его метаний. В глазах полыхал огонь. Девушке вообще не было дело до его одежды. Она прикрыла глаза, наслождаясь поцелуем. Чёртов комплекс… Внезапно всё прекратилось. Нежные пальцы погладили щёку подростка. — Поговорим? Алёша застыл. Неужели почувствовала нерешительность? — Хреновый я любовничек, если вместо секса ты предлагаешь болтовню. — Мне показалось, тебе это нужно. Что не так? Алёша сел на кровати. Плечи подростка понурились, выдавая нервозность и неуверенность. — Это из-за меня. Ты же не считаешь меня обычным сопляком?

— А ты меня старой кошёлкой? Алёша, что за глупости? Оксана обняла его за плечи, чтобы приободрить. — Хотя мозгов этой черепушке всё же не хватает. Зачем выставляешь перед посторонними наши отношения? Руки девушки нежно ласкали шею. Ни намёка на пошлость, только участие и забота. — Ты права, сглупил. Но Косой будет молчать, я его крепко держу за яйца. Шалунья и сама потянулась к ширинке. — Ммм… Обычно цепкие женские пальчики играют с вашими стальными яйцами. Или ты из другой лиги?

Алёша откинул голову назад, давая зелёный свет Оксане. — Я готов. Можешь начинать меня спасать от пидрил. — Пидрил? Девушка опустилась на колени и приспустила штаны. — Позже я расскажу тебе, что такое дискриминация сексуальных меньшинств. Оксана скользнула проворным язычком по уздечке. Алёше было не до этики и нежности. Тормоза полетели к чёрту, как только головка члена нетерпеливо толкнулась в горячий рот. Сама картина стоящей на коленях женщины уже до безрассудства возбуждающе. Но когда эти пухлые губки с умным видом несут образовательно-воспитательную ахинею, так и хочется закрыть этот рот и грубо оттрахать его. Алёша и не сдерживался. Не так уж и часто Оксана соглашалась на минет, а потому без лишних слов схватил за волосы и толкнулся в податливый рот. В какой-то момент Алёша почувствовал, что Оксана пытается оттолкнуть его бёдра и отпустил волосы. Девушка закашлялась. — Придурок! Хрен тебе,

а не минет! Какого чёрта ты творишь? Алёша и сам затруднялся ответить на этот вопрос. В его башке пульсировала мысль лишь о том, что низ своей девочки-капусты он снял ещё вначале. Алёша навалился на Оксану сверху и крепко поцеловал. Пальцы скользнули вниз, проверяя готовность партнёрши. А она была влажная и разгорячённая, глаза яростно сверкали и брови угрожающе сдвинуты. Красавица. Подросток нетерпеливо толкнулся навстречу. Оксана глухо застонала и обхватила массивную талию подростка. Она сжималась от каждого выпада, получая своё удовольствие в этом животном сексе. Алёша был прекрасен в своей необузданности. Он вколачивался в податливое тело, распаляя Оксану. И девушка испытала огромную досаду, когда поняла, что подросток уже кончает, а она свой оргазм еще не получила. Они смотрели друг другу в глаза. Страсть и желание постепенно исчезала, Алёша светился признательностью. Оксана не благодарила взглядом, лишь хитро приподняла бровь. — Блин, ты не кончила. — Да. И моя грудь чувствует себя брошенной. Ты о ней совсем забыл. Девушка приподнялась на локтях и почувствовала, как из неё вытекает сперма. Кто-то снова не побеспокоился о защите. — Ёлки палки! Что ж ты делаешь! Алёша хмыкнул и задрал свитер. Девушка отвесила подростку подзатыльник. Как будто такая мелочь может остановить здоровый растущий организм. Парень хмыкнул и вмиг просунул наполовину спущенный свитер за голову. В таком положении ткань натягивалась блокировала суставы, не давая возможности шевелить руками. Оксана подозрительно притихла. — Что ты собираешься делать, Осипенко? Алёша хитро улыбнулся и коротко поцеловал в нос. — Я собираюсь доставить тебе удовольствие, которое задолжал. Только, пожалуйста, сильно громко не стони, соседи не дремлют. Он перевёл взгляд на задорно торчащие соски и потянулся хорошенько приласкать обе сисечки, раз уж дама так сетовала на недостаток внимания. Оксана расслабилась, как только язык парня закружил по ореолу соска. Грудь вообще всегда была чувствительной, особенно если действительно ласкать её, а не крутить в попытке настроить радио. Алёша ласкал, лизал, сосал и даже покусывал её, срывая с губ громкие стоны. В какой-то момент Оксана стала громко требовать прекратить.

— Когда ты меня уже трахнешь, Осипенко?

Алёша навис свершу в позе 69 и без лишних слов направил полуэрегированный член в рот, а сам стал поддразнивать клитор. Новый стон отозвался приятной вибрацией по стволу. Стало снова сложно сосредоточится на удовольствии партнёрши. Хотелось воспользоваться её покладистостью снова. Алёша вернулся к влажной киске, про себя вспоминая временные конструкции английского языка в надежде отвлечься. Наивный. Член уже стоит колом, а она ещё не кончила от его языка. И, кажется, пора завязывать, пока не исполнил свою мечту кончить на очки. В последний раз Алёша проводит шершавым языком по клитору и поднимается, чтобы поменять позу. Оксана нетерпеливо тянет руки навстречу. Их второй раз ничем не отличался от первого: грубый секс и животная страсть. Алёша не пытается сдерживаться, Оксана с жадностью принимает в себя каждый выпад. Девушка кричит, не жалея связок, цепляется за плечи, прижимаясь сильнее. На лбу выступил пот, а на губах блуждает довольная улыбка. Подросток приподнимает бёдра своей учительницы и делает последние глубокие выпады. Оба лежат на узкой кровати, оглушённые и удовлетворённые.

— Выходи за меня.

Оксана задрала голову вверх, чтобы понять не шутит ли Алёша. Подросток был серьёзен как никогда.

— Вот это было абсолютно лишнее сейчас. Сказала и тут же пожалела о своих словах. У Алёши во взгляде читалась обида. Он будто мысленно говорил "чего тебе ещё надо, женщина?". Девушка тут же постаралась смягчить удар. — Понимаешь, дело не в… — Не во мне, а в тебе, ты хотела сказать? — подросток покрепче притиснул голую учительницу к себе. — Не смей заливать мне про это дерьмо. Скажи, как есть. Оксана попыталась встать с кровати, но не смогла. Крепкая мужская рука надёжно пригвоздила к стальному телу и девушка взорвалась. — Я трусиха, ясно? Я до безумия боюсь осуждения незнакомых мне людей! На работе мне пришлось не обращать внимания на всё то "дерьмо", как ты выразился, которым меня обильно поливали. Твоя семья меня никогда не примет, друзья будут насмехаться. Я не готова к такому! И никогда не буду! Оксана никогда не думала, что когда-нибудь сорвётся на крик. На работе она была собрана, в меру весела и дисциплинированна. Поиски новой жизни после встряски тоже не выбили почву из-под ног. А тут, вдруг, растерялась и сорвалась. И на кого? Алёша точно не виноват. — Прости… — совсем уж невнятно закончила девушка. — Молчи. Ещё одно слово и передышку в сексе ты получишь не раньше, чем я увижу две полоски на тесте. Может, хоть тогда эти глупые мысли уйдут из твоей головы. Оксана открыла рот, но Алёша сдвинул брови и девушка предпочла промолчать. — И угораздило меня втрескаться в такую закомплексованную тётку. Чуть что не так, сразу бежать.

— Мне всего 25 и я не бегу от неприятностей. — Ну конечно. Ты тактично отступаешь. Ну давай, ставь свои условия. Подросток внимательно смотрел в широко распахнутые глаза. — Какие условия? Алёша высоко поднял растопыренную пятерню и стал загибать пальцы. — Я заканчиваю школу, параллельно работаю. Живём с чьими родителями? Или просто снимаем? Ах да, поступление. Лётное подойдёт?

Оксана совсем уж растерялась.

— Что значит твоё "лётное подойдёт"? Это для тебя и только для тебя, дуболом ты несчастный. Чтобы лет через 20, когда отрастишь себе пивной животик, не лежать на диване, с грустью вспоминая об упущенных возможностях.