Между двух миров
Шрифт:
Оксана тихо плакала. Не на показ, нет. Это были слёзы, которые сами катятся из глаз. А ещё звериная тоска и обречённость. Захватчики уже облили стены и вот-вот подожгут. Им не
— Мне придётся.
Когда-то Оксана дала обещание, что Мирослав никогда не станет защитником. Он будет свободен в своём посмертии. Что ж… только что, она нарушила своё слово. Оксана знала, что хочет сказать её кузнец. О чём он думает. Но так и не нашла в себе силы воли остановить его. Мирослав крепко прижал к себе дрожащую Оксану и прошептал:
— Я согласен стать защитником.
Нет нужды закидывать голову к небу или картинно кричать. Магия всё равно услышит. К чему был не готов кузнец, так это к ответному, такому же тихому шёпоту.
— Я последую за тобой туда же, куда и ты, душа моя.
Внезапно, все звуки стихли. Мирослав отстранил от себя Оксану и одел на шею кулон. Тот самый, с которого началось то путанное путешествие в прошлое.
— Тебе пора домой, Ксанушка. Мы обязательно
Оксана сжала пальцами шлифованный камень и улыбнулась своему мужу сквозь пелену слёз.
— Это ты ошибаешься, Мир. Мы пойдём домой вместе.
Вспышка яркого света озарила по осеннему пасмурное небо. Старый волхв стоял на пригорке с посохом в руке и пел. Твёрдый, уже не надтреснутый временем, мужской голос разносил каждое слово на несколько вёрст вокруг. Повинуясь жёсткому приказу старца все в округе замерли в нелепых позах. И время потекло в спять. Снова настало утро падения. Ганка, смешливая девчушка лет пяти из дома бобыля, бежит пасти Бурёнку; Милка забыла запереть гусей и те важно идут по двору Казимы и недовольно шипят на брешущую собаку; а Асенька развернула творог на продажу и Владислава Ильинишна резво бегает за косорукой дочерью. Время приняло плату и вернулось в спять. Теперь и навсегда, призрачный город и его жители под защитой Мирослава.